Туилиндо (Москва)
Рассказ неудавшейся стервы.Прежде всего надо признаться, что перед игрой я дико нервничала. Не знаю почему, но тряслась я даже больше, чем перед ЗБВ, первой своей игрой. В предотъездный день, не в силах сидеть на месте, собрала рюкзак аж к одиннадцати утра (при том, что поезд уходил в 23.40), отправила маму гулять с ребенком и кружила по квартире, куря одну сигарету за другой. Тут нужно заметить, что курю я лишь по двум поводам: когда в компании ("синдром Роньи") и когда дергаюсь ("синдром Хилменэль"). Здесь был чистый второй случай. А по дороге на вокзал я твердо уверилась, что опоздаю на поезд, притом что приехала за 20 минут до его отхода... И в дороге тряслась, и на полигоне тряслась, и даже одеваясь и причесываясь, тряслась. И кажется, пришла в себя только на представлении феанорингов друг другу, за круговой чашей (рогом) вина (пива) (это было ново и оригинально:)). Дева Арталотэ вынырнула откуда-то из глубин подсознания и первым делом напомнила собравшимся, какая она волевая и верная - одна из всей семьи проследовала за Феанаро в Исход┘;) Ну а потом мы двинулись на парад, а оттуда - на место начала игры - условный привал после битвы и встречи отрядов Куруфина и Келегорма с отрядами Ородрета. То бишь Куруфинвэ, Тьелькормо и Артаресто - я пользовалась синдарскими именами только если иного выбора не оставалось: они совершенно естественным образом застревали у меня в горле. На привале я сначала наткнулась на смутно знакомого мне молодого эльфа-синда с кое-как перевязанной рукой (Мышь, прости, твой персонаж упорно ассоциировался у меня с синдар, несмотря на половину нолдорской крови;)), и несколько неожиданно для себя самой проявила заботу о нем, уговаривая показаться целителю, несмотря на то что Хильнар упрямо твердил: ничего страшного там нет, просто упал с лошади (или - с лошадью;)), и целитель это уже смотрел. Целители до него все-таки добрались, обнаружили перелом и наложили шину. Около меня тем временем оказалась женщина из Смертных, беженка из Дортониона, прибившаяся к нам по пути со своим сыном - мальчик был ранен в спину. Потащила к целителям и его, совсем уж неожиданно для себя (на самом деле тут игрок немедленно взял верх над персонажем. Не подсовывайте мне настоящих детей, когда я снова соберусь играть какую-нибудь заразу;)). Вернулась и милостиво сообщила Смертной: "Женщина, целители позаботились о твоем сыне, и он вне опасности". Имя ее я запомнила не сразу, тем более, что оно - конечно же! - было на синдарине, сильно не любимом мною за то, что его пытался навязывать нам Эльвэ. Эльвэ я не любила никогда, но уж теперь, после залитого нашей кровью пути вдоль глухих и равнодушных опушек Дориата, откуда следили за нами глаза тамошних стражей┘ я бы охотно сделала с ним что-нибудь нехорошее. Потом мы просто сидели, приходя в себя. Я думала о своих друзьях, Итилаурэ и Сорвэ - самых близких, что оставались у меня. Мы потеряли их в последнем бою, я даже не знала, что с ними сталось: погибли? Или еще хуже? Уж лучше гибель, по крайней мере, в Мандосе они недосягаемы для мучений и пыток Моргота! Мне несколько раз доводилось видеть в Аглоне бывших пленников - страшное зрелище┘ Кажется, кому-то (Хильнару?) я даже рассказывала о друзьях. Подошла целительница Квеллэ, которую я знала еще с аманского детства, но не видела больше трех столетий Солнца, с самого праздника Мерет Адертад, и с которой отношения наши были прохладными: я ведь плыла на кораблях, а она пришла через Льды - и вообще считала моих лордов опасными безумцами┘ Но сейчас я так измучилась, что рада была любому знакомому лицу, и спросила ее, не могу ли чем-нибудь помочь - но она сухо ответила, что уже нечем. Прозвучало так, словно я специально тянула время, пока помощь оказалась не нужна┘ а ведь на самом деле я возилась с Хильнаром, я возилась со смертным ребенком┘ оправдываться я не стала и отвернулась. Мне дали понять, что в моем присутствии не нуждаются. Что ж, хорошо. Меж тем среди лордов, похоже, шло совещание о том, куда идти дальше. Мы тоже заговорили об этом. Хитлум? Или еще куда-то? А потом прозвучало слово "Нарготронд". Потаенный подземный город, королевство, где царит мир. И лорд Артаресто повел нас туда. Однажды навстречу нам выступили дозорные, и мы поняли, что отныне на землях Нарготронда. Тихо было в этих лесах - словно время Осады Ангбанда все еще продолжалось. Вскоре мы оказались в глубоких подземных чертогах. С кем-то (с Хильнаром?) мы толковали о том, как это необычно и странно для эльфов - жить под землей (я-то помнила, конечно, про Менегрот Эльвэ Синголло - но мало ли какие странные обычаи могут быть у мориквенди; не зря же они отвернулись от Света на Западе. Впрочем, я проявила такт и промолчала, помня, что Хильнар сам наполовину из них). Хотя, решили мы с Хильнаром, виновата, конечно, война: постройка Нарготронда - вынужденная мера. Нас встретил король Финдарато. Приняты мы были достаточно любезно: король сказал, что наш дом отныне здесь, и пообещал выделить место, где мы сможем поселиться. И нам действительно отвели часть подземных чертогов Нарога. Меня, правда, удивило их расположение - как бы на отшибе, вдали и от основных городских площадей, и от покоев короля и его брата - словно нас старались отстранить от жизни города. И тем, как идет у нас дело, никто особенно не интересовался - однажды сказав нам несколько теплых слов, Финдарато более не появлялся в нашей части города (Ину, может, ты и появлялась, просто я это пропустила - но Арталотэ тебя не видела ни разу и проинтерпретировала соответствующим образом;)). Временами у меня рождалось ощущение, что нас запихнули в дальний угол, и лорды Нарготронда не очень-то интересуются нами. Но по крайней мере - мы могли отдохнуть; и постепенно начали приходить в себя. Обустройство нашего нового дома заняло много времени; я тоже старалась помочь как могла - не одними лишь вышивками, я даже помогала высекать стены покоев - как-никак, отец мой был искусным резчиком по камню, и хоть я не пошла по его стопам, кое-что об этом занятии знала. Рядом не покладая рук трудились все - даже Тьелькормо и Куруфинвэ; но больше всего мне помогал сын моего павшего в Браголлах друга Ферена - юный Эделех, которого, впрочем, я всегда звала его квенийским эпессэ Киринкэ. Киринкэ был неутомим и чисто по-нолдорски упрям: уговорить его отдохнуть и позволить кому-нибудь сменить его не могли ни я, ни его мать Тиннен. Поскольку до прихода Берена у нас никаких продуманных заранее сюжетов не было (постоянное "Воины/целители, к воротам!" не в счет, тем более, что не все в Нарготронде были воинами/целителями, и соответственно занять себя подобным образом не могли), поэтому все проводили время кто как мог и хотел, согласно обсуждавшимся до игры завязкам. С хронологией у меня традиционно плохо, а уж когда она не опирается на какие-то запоминающиеся внешние события - и того пуще, поэтому воспоминания об этой части игры достаточно отрывочны и хаотичны. Довольно много времени я провела, пытаясь облегчить жизнь Киринкэ (без всякого успеха:)). На правах старой подруги его родителей, знавшей Киринкэ с колыбели, я распекала его и воспитывала, стараясь то заставить поесть вовремя, то не взваливать на себя слишком много работы┘ как правило, это ничем не кончалось. Киринкэ вежливо, но упрямо вел свою линию. И еще переживал, что делает недостаточно. А как он опекал сокола Фионель, когда оставленная хозяином в одиночестве птица не находила себе места и металась по всем углам? Сокол, впрочем, тосковал еще и оттого, что не видел неба и не мог по-настоящему расправить крылья. Что ж, его можно было понять. Через некоторое время после устройства на новом месте я отправилась в палаты целителей проведать Хильнара - уж очень долго для обычного перелома он не возвращался, и в конце концов мне стало казаться, что с ним случилось что-то гораздо более серьезное (но что?). Оказалось однако, что Хильнар был выпущен оттуда как раз в самый день моего прихода туда. В нашу часть Нарготронда мы вернулись вместе (Хильнар, несмотря на то, что по происхождению был ближе к коренным жителям города, держался вблизи нас. Очевидно, подумала я, Первый дом привлекает его больше. Что ж┘ оно и понятно). К тому времени я уже вспомнила, что мне случалось мельком видеть Хильнара в Дортонионе, когда я приезжала туда вместе с Куруфинвэ; сейчас выяснилось, что он знал Сорвэ - более того, Сорвэ помог ему при отступлении во время Браголлах. Как ни тяжко было, пришлось ему сказать, что о судьбе Сорвэ я ничего не знаю. Надеюсь (надеюсь! ужас такой надежды!), что он погиб, а не попал в плен к Морготу. Вообще, бесед с Хильнаром было много. Я рассказывала ему об отступлении с Аглона, как мы шли вдоль границ Дориата, отбиваясь от пауков и других тварей Нан Дунгортеб, боясь пить воду из ручьев - и никакой, совершенно никакой помощи из лесов Эльвэ Синголло не было нам, лишь внимательные глаза наблюдали из лесной чащи. А ведь среди нас были и подданные Ангарато и Айканаро, родичей Эльвэ, которых он допускал в свои владения! Об этом я впервые подумала лишь сейчас, глядя на Хильнара. И все же он не пришел на помощь даже им - лишь бы не оказать помощи кому-то из нас. Как, скажите, могла я испытывать к нему хоть какие-то добрые чувства? И еще коверкать по его указу наши прекрасные имена? Не бывать тому! Вскоре после того, как мы устроились на новом месте, я столкнулась со Смертной - к тому времени я уже запомнила, что ее зовут Белет. Почему-то она прониклась ко мне доверием и стала жаловаться, что вот - никого она тут не знает, только нас, к которым прибилась, и нельзя ли ей при моем лорде и его брате остаться, тем более он, лорд Куруфин, такое впечатление на нее произвел?┘ Ну зачем моему лорду эта женщина из эдайн?? Но вслух я этого говорить не стала, тем более - раз мы приняли на себя ответственность за них, то негоже перекладывать ее теперь на чьи-то еще плечи - и отвела к Куруфинвэ. Через некоторое время узнала, что Куруфинвэ разрешил ей остаться с нами и даже комнату им с сыном выделил и помог устроиться. Ничего иного я от Куруфинвэ и не ожидала - мой лорд никогда не уклонялся от ответственности и никогда не отворачивался от тех, кого взял под свое покровительство. Белет очень восхищалась моими вышивками и в конце концов попросилась ко мне в ученицы, хотя и жаловалась, что в рукоделии не очень сильна, разве что в особом (по ее словам) искусстве, которым владеют женщины эдайн - судя по описанию, это было нечто вроде плетения кружев, только попроще. Она оказалась более чем права - с вышивкой у нее не ладилось, настолько, что я даже как-то пожаловалась Куруфинвэ на безрукость смертных. А затем она и вовсе забросила обучение, и проводила время все больше в разговорах с соседями (на самом деле у Раисы случилась какая-то острая аллергическая реакция на дым, так что пришлось даже брать у Фреда глазные капли - первый раз за игру, что я вышла из роли, ибо объяснить по игре, что мне нужен Хай-кром, как-то не получалось;)). Раз или два я пыталась было сходить повидаться с Квеллэ┘ ведь не чужая все-таки, я знала ее всю жизнь┘ и потом, я все не могла забыть тот прохладный спокойный взгляд в день нашей первой встречи у западных границ Дориата - как будто она видела во мне что-то такое, чего предпочла бы не видеть┘ кажется, я хотела ей что-то доказать, сама не знаю что. У меня был и повод навестить ее - несколько расшитых мешочков для хранения целебных трав - но все как-то не выходило. Однажды я пришла, но она была занята: очередное нападение орков на границах. В другой раз меня кто-то задержал по пути┘ А сама Квеллэ в нашей части Нарготронда никогда не появлялась. Нападения орков, кстати, случались почти непрерывно. Вспоминая, как нас убедили в свое время повернуть к Нарготронду, убедили словами о спокойствии этого края, и как говорили о его мирной жизни, принимая в городе, я только горько усмехалась. Спокойствие? Теперь его не осталось нигде┘ разве что в зачарованном Дориате, жителям которого все равно не понять наших тревог и страданий. Но по крайней мере, наш приход пошел Нарготронду на пользу - наши воины очень много добавили к его воинской силе. Жизнь, однако же, шла своим чередом. Были не только стычки на границах; были спокойные дни трудов и раздумий, были праздники и пиры. Однажды отпраздновали помолвку, а в другой раз - посвящение Хильнара в мастера: он как-то признался мне, что еще в Дортонионе интересовался составлением карт, а в Нарготронде занялся этим всерьез и вычертил карту всего Белерианда, которую нам торжественно представил король Финдарато; карта и впрямь была хороша, и все мы с радостью поздравили нового мастера. Кстати, у Хильнара, похоже, тоже появилась возлюбленная - художница Наринкэ, чей отец, погибший при отступлении из Аглона, был из подданных Тьелькормо. Однажды в городе появились дориатские синдар - как мне сказали, они сопровождали леди Артанис, приехавшую повидаться с братьями. Не знаю уж, что на самом деле было основной их целью - при мне они в основном задавали, и очень настойчиво, множество вопросов про положение в городе и вокруг него, про настроение жителей. Я разговаривала с этими мориквенди крайне холодно, поскольку про наше отступление через Нан Дунгортеб и погибших там от нападений тамошних тварей и от черной ядовитой воды, забыть по-прежнему не могла. Не знаю, поняли они что-нибудь или нет┘ Я со своей вышивкой расположилась в одном из центральных городских залов, где обычно собирались в свободное время жители, когда впервые донеслись вести о том, что в Нарготронд пришел какой-то Смертный. "Еще один? - слегка удивилась я. - Очередной беженец, надо полагать". Особого интереса эта весть, у меня, понятное дело, не вызвала. Я вскоре ушла в наши общие покои, где собирались дружинники лордов - да и все остальные мои соплеменники тоже. Сейчас там никого не было, исключая Киринкэ, занятого квестом "Приготовь своему лорду поесть". Я стала ему помогать; через какое-то время со стороны центральных залов донесся шум - пойдя туда, я, к своему немалому удивлению, узнала, что король созывает всех жителей, чтобы обратиться к ним. Я позвала было Киринкэ, но он наотрез отказался покинуть свой кулинарный пост;) (Второй раз за игру вышла из роли - видя, что Совет вот-вот начнется, вернулась в дружинную и открытым текстом сказала Хилменэль: там сейчас начнутся события, бросай кан с недокипяченной водой и пошли, если не хочешь пропустить основное действие. И что вы думаете?;) Хил, на Гаванях в подобной ситуации я тебя просто возьму в охапку и отволоку куда надо. Одна не справлюсь, так (Хуана) Маблунга позову;)). Финдарато, к нашему изумлению, представил нам Смертного, о котором недавно говорили в городе. Его звали Берен, сын Барахира (кажется, Барахиром звали сына правителя Дортониона - я точно не помнила). Угрюмый, с мрачными глазами и упрямым лицом - и какой-то вызов ощущался в том, как он смотрел на нас. Если бы он был просто беженцем, нас ради него не созвали бы. Принес важные вести о том, что происходит на севере? Или что?
И в этот самый момент┘ Вначале я просто не поверила своим ушам.
(Перед игрой я серьезно опасалась, что наследие ЗБВ - самой первой и самой удачной моей игры, дух которой намеревались пробудить некоторые нарготрондские игроки, иной раз в тех же ролях;) - здорово мне помешает. Ничего подобного:) Пусть на ЗБВ Хамул был не просто Береном, но и моим (любимым!) братом - но когда он появился здесь, в зале Совета, я в лице своего персонажа его совершенно искренне, всей душой ненавидела:) Когда Раиса вспоминала горестную и поучительную судьбу Андрет, я даже и не подумала, что на ЗБВ этой Андрет была она сама:) Единственный момент легкого заворота в мозгах случился уже не в роли, на свадьбе Берена и Лутиэн - когда из леса, во главе своих подданных на меня двинулся король Элу Тингол в таком знако-о-омом наряде;)) Глаза Финдарато вспыхнули таким же мрачным огнем, как и глаза Смертного, стоявшего рядом с ним. С таким же вызовом он молвил: отныне он не король Нарготронду, а Нарготронд - не владение ему. Он должен исполнить данное им обещание, и он уйдет с Береном - даже если уйдет один. С этими словами он швырнул свой венец наземь.
И все же Финдарато ушел не один - нашлось несколько безумцев, которые покинули город вместе с ним. Одним из них, к сожалению, был Таурандир, двоюродный брат Хильнара. Таурандира я знала мало - он почти не обращал на нас, пришедших в город, внимания - но Хильнара мне было жаль. Мне, несмотря на его безумный поступок, было жаль и Финдарато. Кого не было жаль - так это Берена. Я жалела лишь, что его не пристрелили на подступах к городу, и надеялась только, что за пределами Нарготронда отряд Финдарато столкнется с какими-нибудь орками, и Берену придет конец (ведь они, Смертные, гораздо уязвимее нас) - и тогда Финдарато вернется. Это было бы наилучшим исходом для всех, включая Смертного (как ни тешил он себя иллюзией, что дочь Тингола полюбила его, на самом деле это наверняка была иллюзия). Я так и сказала Хильнару - пусть лучше Берен погибнет, так будет лучше для всех - к сожалению, меня услышала Белет, и зарыдала, с криками:
Я пыталась смягчить тревогу Хильнара разговорами о том, что если Берен погибнет, его спутники могут вернуться в город┘ но сама верила в это все меньше и меньше. Но еще об одном я не подумала вовсе. Об этом - разумеется - задумался лишь Куруфинвэ. Однажды он нашел меня и заговорил о том, что погибнуть от руки Врага для Финдарато и его спутников - наилучший выход. Подумай - сказал он мне - они могут попасть к нему живыми. Я вздрогнула, я до сих пор каждую ночь видела перед собой лица Итилаурэ и Сорвэ, гадая, досталась ли им быстрая смерть, или же они в плену┘
В последующее время мы еще много говорили о городе и о его судьбе. Теперь правителем стал Артаресто, который, по мнению Куруфинвэ, не годился на эту роль: просто потому, что привык быть вторым, а не первым, не в состоянии был взять на себя ту ответственность в принятии решений, с которой связана власть - советник, и хороший советник, но не король. А когда на троне кто-то подобный, это опасно. Сама же я считала, что и Артаресто может править Нарготрондом - при условии, что кто-то будет помогать ему советом, помогать принять, когда нужно, решение, и уберегать от безрассудных поступков. И такой хранитель королевства стоял рядом со мной┘ Конечно, он был бы в сто раз лучшим королем, чем Артаресто┘ неужели жители города этого не видят?
Нет, молва не преувеличила - Лутиэн, дочь Эльвэ, действительно была прекраснейшей из дев эльдар, что мне довелось увидеть. В ее покоях был Тьелькормо - непривычно тихий, и лишь через некоторое время у меня зародилось подозрение, что он неравнодушен к деве из синдар. Я молчала, не желая мешать их разговору, и лишь когда Тьелькормо удалился, заговорила с Лутиэн.
(Вот сейчас пишу отчет и страшно жалею, что проклятая врожденная дисциплинированность не дала мне по игре проговориться Лутиэн о том, что Берен был в Нарготронде. Это было так легко сделать┘) В конце концов я поняла, что Лутиэн все равно не прислушается к голосу разума, махнула рукой и стала расспрашивать, как ей нравится Нарготронд и похож ли он на Менегрот. А потом оставила ее с Хуаном, которому, кажется, очень нравилась синдарская дева. (На сем моя субботняя игра практически кончилась, потому что нести ночью в массы светлый образ моего лорда было очень затруднительно - по крайней мере мне с моим аховым ночным зрением, да еще в очках, потому что линзы пришлось снять, одна из них здорово натерла глаз. Ну и спать уже очень хотелось:) Поэтому мы с Фредом с некоторым нетерпением ждали, когда же Лутиэн от нас сбежит;) А она все не сбегала:) В конце концов я пошла в покои лордов, наклонилась к Хуану и неинтеллигентно спросила:
Я (Арталотэ) за время, проведенное в Нарготронде, слышала такие крики не раз и не два┘ но именно сейчас почему-то что-то кольнуло в сердце. Квеллэ бежала мимо меня, и я, внезапно оробев, крикнула ей вслед:
У входа в Нарготронд было столпотворение. Я увидела, что Куруфинвэ и Тьелькормо тоже там, с какими-то странными лицами, пробилась сквозь толпу┘
-Это правда? Куруфинвэ, это правда? Вы действительно задержали ее в Нарготронде не ради ее безопасности, но ради своих целей? Вы действительно хотели принудить ее стать женой Тьелькормо?
После этого я не отходила от него. Я оставила в Амане семью; я потеряла в Алквалондэ того, кого любила; и моего лорда и друга, за которым шла столько времени, которому верила - я тоже потеряла сейчас; Итилаурэ - все, что у меня оставалось. От него я узнала, что Сорвэ погиб в подземельях острова┘ Оказывается, на острове были и наши. Я никогда не думала, что там могут быть и наши. Приди мы туда - хоть немного раньше - Сорвэ мог остаться в живых.
Потом донеслась весть: Артаресто изгнал Куруфинвэ и Тьелькормо из города. Но я не могла за ними уйти. Я не могла оставить Итилаурэ. Нет┘ надо быть честной с самой собой - я не могла за ними пойти. Я больше не могла бы смотреть Куруфинвэ в глаза.
И это был конец игры. Еще одно задуманное уже где-то в ходе игры действие: обратиться к Квеллэ с просьбой взять меня в ученицы - чтобы наконец начать приносить какую-то пользу в эти тяжелые времена - не состоялось, потому что вышедшая во время нашего с Грачонком разговора Таэри в Палаты исцеления уже не вернулась. А затем мы долго-долго приходили в себя. И когда ждали на поле приглашения в Дориат. И когда присутствовали на свадьбе Берена и Лутиэн. И когда ходили с Грачонком на Тол-ин-Гаурхот (ибо на свадьбе мы как-то не задержались┘ не свадебное лично у меня было настроение, не знаю, как у остальных). И когда я под очередным начинающимся дождиком мчалась через поле обратно в Нарготронд. И даже пока рюкзаки складывали┘ И в автобусе, и в Макдональдсе у вокзала, и в поезде┘ И внезапное острое ощущение утраты, когда утром в Москве, простившись сначала с Раей, потом с Кэлом, я ступила на эскалатор - совершенно одна. Вот теперь все действительно кончилось┘ Верстка - Хэл. |
Новости | Кабинет | Каминный зал | Эсгарот | Палантир | Онтомолвище | Архивы | Пончик | Подшивка | Форум | Гостевая книга | Карта сайта | Кто есть кто | Поиск | Одинокая Башня | Кольцо | Свиридов | |
|
Отзывы Архивов | Хранители Архивов |