АПОКРИФ. Сводная летопись.

Часть I

Нелюбители долгих отчетов могут пропустить его сразу - он будет долгим. Хотя рассказывать о себе мне, по понятным причинам ;), нечего, при мне, в силу специфики должности, очень много происходило - в том числе, много важного; а кроме того, многое доходило ко мне по рации, и из рассказов игроков, как непосредственно на игре, так и после (причем некоторые послеигровые их рассказы были записаны на диктофон). А потому я все-таки попытаюсь написать о происходившем, выбрав из этой кучи малы самое интересное и самое яркое (на мой субъективный взгляд, естественно), и, по возможности, отфиксировав, где от кого информация исходит. Так что те, кому любопытны подробности игры - you are welcome.
(Да, отчет написан по принципу "у кого что болит". Вон мастера по магии написали отчет о магии. Ну, а у меня речь пойдет в особенности об эльфах ;)

По давней игровой традиции на играх по Толкину мастеров частенько именуют валарами. На этот раз они, как и полагалось валар, явились в создаваемый мир первыми - в ночь с 27-го на 28-е июля. Мы пришли на место будущего мастерятника около часу ночи, пережив попутно все полагающиеся приключения, типа падения носом в лужу, с рюкзаком, хлопающимся сверху, или проваливания в канаву по колено, - и все это под моросящим дождичком. В момент затишья мы успели поставить палатки и чего-то сжевать. Около трех ночи пошел дождь - хороший, качественный дождь, - и шел девятнадцать часов не переставая. Под этим дождем часть мастеров обрыскала полигон, разбираясь, кого куда ставить, а другая часть тем временем пыталась обустроить лагерь и создать систему просушки. (Я постигла великую истину: неважно, с какой скоростью твоя обувь промокает. Важно, с какой скоростью она сохнет!) Потом начались рейсы на станцию и обратно, для договоров с лесничеством, закупки всего необходимого, а затем - и для встречания приезжающих. Плюс к этому - рейды по полигону, поскольку далеко не для всех команд место удалось подобрать сразу. Плюс разведение встреченных по местам. Если учесть еще, что практически всегда на встречающих/разводящих ехало что-то из игроцкого имущества, неудивительно, что мастера без особых угрызений совести отвечали на жалобы игроков, сетующих на плохую дорогу, несколько перефразированными словами известного анекдота про феанорингов: "Мы привыкли, и вы привыкнете". На самом деле, мы очень хотели обзавестись дежурной машиной, закладывались на это при составлении сметы на игру, и честно пытались ее добыть. Но после того, как счет оказалася 4:1 в пользу полигона, местные водители стали посылать нас нафиг. Единственной машиной, выбирающейся с полигона на своих колесах, был лесовоз "Урал", но его нам дать не согласились. Но кто же, блин, мог ждать таких природных катаклизмов?! Я вообще весьма дрейфила, опасаясь, что игру смоет нафиг. Однако же, Бог миловал.

Тридцатого начали заезжать игроки. Первыми были Аэгнор с дружиной. Такое странное чувство: уже привык бродить по этому лесу в одиночестве, и вдруг в нем появляется кто-то еще: (Нет, строго говоря, из игроков первыми были трое героев, составивших компанию Мелькору - который явился в этот мир вместе с остальными валар. ;) Но они устроились неподалеку от нас и с головой ушли в строительство. А начиная с тридцатого на полигоне наступило шебуршение и разнообразные признаки жизни). О нем тоже можно было бы долго писать, но это все-таки была скорее унутренняя кухня, не всем интересная. Встречание, расселение, утрясание, прием оружия, выписывание аусвайсов, снова утрясание, и так по кругу. С командами, приехавшими заранее, это удалось разрулить достаточно заблаговременно. Чем позже команда заезжала, тем больше с ней было орг.проблем.

Лирическое отступление. О позывных.
Как оказалось, существуют две системы обращения при радиосвязи. Одну из них исповедовал Нали. Звучит она так: называется сперва тот, кого вызывают, затем представляется тот, кто вызывает. Например: "Запад, я Нали". А Валера с Керимом исповедовали другую систему и подсадили на нее большую часть мастеров. При ней говорится "такой-то, ответь такому-то", но слово "ответь" не произносится, а подразумевается. Например: "Запад Сурку". И все было ничего, пока Иллет, главмастер, не взяла себе позывной Песец (почти у всех мастеров позывные были звериные). Ну, все всё поняли? В результате под конец игры родился эвфемизм "главный мастер вызывает всех".

Давняя и неистребимая беда игр - недозаезд. На этот раз мы практически лишились Второго дома. Ни тебе Финголфина, ни Фингона (Гондолин мы намеренно не планировали вводить). Из всего Второго дома - одна Иримэ, сестра Финголфина, с немногочисленной свитой, и приехавшая к ней погостить Аэлинен, супруга Фингона. Пришлось делать вид, будто Хитлум - он где-то тут, за кадром. Правда, у нас еще были очень большие проблемы с численностью черного блока, потому в каком-то смысле уменьшение численности эльфов для баланса было где-то как-то полезно. Но отсутствие Второго дома вообще и Верховного короля в частности сильно обеднило политическую игру у эльфов и сократило их внутренние напряги. Ну, что поделаешь. Не срослось.

После парада игра все-таки пошла не сразу - этот вечер оказался скорее промежуточным периодом. Мне сперва пришлось идти в Дориат, выписывать аусвайсы им. Затем шкурный интерес привел меня в Нарготронд - мне пообещали там починить сапоги. И действительно починили - пришили оторвавшуюся пятку обратно. Увы, их это не спасло - вскорости у них стали отрываться носы, причем оба сразу. (Эта грязь! К концу игры она мне угробила и вторую пару! Увы!!!) Но пока что я, воспряв, поскакала дальше. В Дор-Карантире готовили пир, совмещенный с советом. На столах уже была расставлена посуда и горели свечи, но когда это все начнется, было не очень ясно. Потому через некоторое время, не дождавшись начала событий, я двинула дальше. В Дортонионе кто-то работал в кузне. Свет свечей, силуэт, перезвон металла. Воины гоняли летучую мышь, которая летала вокруг крепости и разнообразно их изводила. Откуда-то несся волчий вой. Потом мне по рации сказали, что волколак-игротехник интересуется, почему в завесе Мелиан дыра - он туда чуть случайно не вломился. Пришлось идти в Дориат и сообщать Тинголу, который уже успел забраться в палатку, что если завтра с утра эта дыра не зарастет, то значит да, у них будет дыра. Нарготрондцы гоняли паука и лечили покусанного пауком лесного эльфа, который жил сам по себе на землях между Дориатом и Нарготрондом, а потом слушали историю его жизни. Обозленный Эрегонд, которого достал этот паук, этот бардак, недостроенный боевой коридор и не вошедшая в игру команда, требовал с меня ответа, что этот лесной эльф несет. Пришлось отзывать его и разбираться, потому что того, что он рассказывал, в заявках ни у кого не было. Оказалось, что таки да, он свалился внезапно, вообще без заявки. С трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать, я объяснила товарищу, что он - пятый телери из Альквалонде, которого я убиваю (в смысле, до того было четверо, которым такую заявку запороли за отсутствием логических обоснований). Эльф тихо охнул и стал каяться и обещать больше так не делать. Вагор, полный решимости напилить сейчас дров на всю игру, терзал бензопилу. Вой бензопилы разносился над Средиземьем до двух ночи. Потом, наконец, стих. Вагор, появившийся у костра. "Я пилю-пилю и думаю - да когда же этот бензин кончится!" Потом самые стойкие, еще не свалившиеся к этому моменту, сели вокруг костра и рассказали друг другу о своих персонажах - а я решила, что пора бы мне на боковую, а то ведь завтра работать. Нарготронд предлагал мне политическое убежище и место в палатке, но на тот раз я все-таки решила вернуться в мастерятник. Это была первая, она же последняя за всю игру ночь, проведенная мною в мастерятнике. ;)

С утра мне прилетел пинок от Иллет, и пришлось идти добывать информацию, которую так и не удалось извлечь из игроков до игры - а именно, точные тексты клятв, которые давали лорды, вступая во владение землей. (От того, какие обязательства они на себя при этом берут, и насколько их выполняют, должно было зависеть, насколько тесная связь у них с землей - ну, и вытекающие отсюда возможности. Правда, сыграло это больше по жизни). В Химринге Маэдрос и Маглор, посовещавшись, быстро составили общий текст, один на двоих. В Дор-Карантире потребовалось некоторое время на то, чтобы собрать остальных пятерых братьев вместе и донести до них мысль. Они посовещались, но уселись писать каждый свою. Младший Амбарусса свою записал первым, потом куда-то исчез, потом прискакал обратно, довольный, как щенок, только что загрызший хозяйский тапок.
- Там гном пошел в Дориат, Тингола проведать! Я попросил его передать привет королю всея Белерианда от Первого дома!
("Король всея Белерианда" прозвучало с неприкрытым ехидством).
Куруфин, недовольно.
- Амбарусса, когда ты будешь писать Тинголу, слова "бесхвостая обезьяна" пиши с большой буквы - как-никак, к королю обращаешься!
Да-а, понятно, за что его прозвали Куруфин Злоязыкий...

Дортонион тоже лихорадочно достраивался. Бензопила перекочевала сюда, и теперь ее вой несся со стены. Ангрод и Аэгнор тоже быстро написали общую клятву на двоих, а потом Аэгнора прошибло, и он, усевшись на щит, стал писать, уйдя в это с головой, отрешившись от всего вокруг. Он связывал себя со своей землей...

Тем временем мимо Дортониона пролетала мышка Люся. (Из двух наличествовавших летучих мышей Турингветиль была игроком, а Люся - игротехником). Увидела меня, захотела что-то уточнить. Я обнаружила ляп против правил, высказала порицание. Мышь приняла к сведению.
Она занималась тем, что изводила эльфов. В данный момент она пришла в Нарготронд в обличье эльфийки-нандиэ, ее впустили, она поговорила с местными жителями, которые как раз достраивали боевой коридор (собственно, дальше она и не заходила) и с Финродом. Потом вышла из крепости, крикнула королю - дескать, я еще принесу тебе голову твоего брата! - обернулась и улетела. Вот ляп, собственно, был в том, что обернуться мгновенно она не могла, этот процесс занимал минуту. Мышь пообещала больше так не делать.
А угроза проистекала еще из вчерашних событий (рассказываю со слов самой мыши). После того, как накануне вечером Ангрод и Аэгнор ее погоняли, мышь затаила на них зуб. Ночью в Ангбанде после какого-то тамошнего совещания мышь сказала: "Владыка, а что ты мне дашь, если я найду дорогу в Нарготронд?" "Да что хочешь!" Мышь подумала и попросила голову Аэгнора - типа, повесить на стенку в эстетических целях. И теперь продолжала гнуть свою линию.

Я уже совсем было собралась идти в Нарготронд, завершать свой обход, как под воротами Дортониона объявился "наш общий друг", как мы называли Саурона при радиопереговорах, дабы не вызывать ненужного ажиотажа. Упс! Надо отследить, что тут сейчас будет.
Явился он в облике человека и попросил дозволения поговорить, как он сказал, с ведающими, и с теми, кто толкует сны. Его впустили в крепость, попросили оставить оружие - у него при себе был только кинжал, - и отвели к костру. Разговаривал с ним Аэгнор. "Наш общий друг" назвался Бером из рода Леопарда и рассказал, что его племя живет далеко отсюда, за Синими горами. Дескать, однажды к ним пришел человек, который научил их ковать железо, и многому другому. А потом он сказал, что приближается великая битва, в которой каждому придется выбрать свое место, и в этой битве решится, кто будет править миром. И ушел от них. А вождю привиделся скверный сон, о туче, что нависла над селением и поднимающихся к ней вихрях. И, дескать, его, Бера, отправили узнать, что же тут творится. Аэгнор рассказал Беру, что тут творится, и объясил, из-за чего идет война. Бер сказал, что хотел бы послушать и другую сторону. "Не надо, не ходи в Ангбанд!" "Но как же я могу решать, не увидев сам? Я - глаза и уши своего племени, я должен смотреть. Скажи, а если я все-таки схожу туда, ты после этого будешь говорить со мной?" "Буду. Но, скорее всего, уже за пределами крепости".
Потом с новым человеком захотели поговорить живущие в этих краях люди, беоринги, а мне все-таки нужно было идти в Нарготронд.

(вот тут я немного сбиваюсь в хронологии событий, потому что некоторые шли довольно близко друг к другу. Но, кажется, последовательность все-таки была такая.)
Слышу по рации сообщение о стычке у гати и гибели Келегорма. Нужно заниматься текущими делами, но все равно, на душе тягостно и в голове почему-то вертится, повторяясь, засевшая там фраза: "Тьелкормо Туркафинвэ свою клятву лорда выполнил". Выбираю минуту и, посовещавшись с другими мастерами, связываюсь с мертвятником. Да, мы писали в правилах, что потомки Феанора, погибнув, в игру более не выходят. Но в кулуарах мы обсуждали и подобный вариант - чья либо смерть в самом начале игры. По результатам совещания я и даю отмашку: если этот игрок желает продолжать игру, дать ему второй шанс. Но, по возможности, поместить его туда, где будет поменьше точек пересечения с его прежней командой. Так в доме Беора появляется молодой парень по имени Берен.
Про саму стычку у гати мне известно со слов Нали, отслеживавшего там боевку, и некоторых ее участников. Узнав про то, что у переправы толчется отряд орков, феаноринги выпустили туда свой отряд. Про наличие там, кроме орков, тролля и болдога, они то ли не знали, то ли недооценили степень опасности. Завязавшаяся стычка быстро обернулась не в пользу феанорингов. Упал Келегорм, упал роквен Англор, упал Келебримбор - а остальных обратили в бегство. (Да, вероятно, с точки зрения здравого смысла они были правы, и это было единственным правильным выходом - поспешить в крепость за подкреплением. Но осадок все равно тягостный). Тяжелораненому Келегорму орки отрубили голову, Келебримбору нанесли несколько ударов, но не добили. Вероятнее всего, ему бы там тоже пришел конец, если бы не Маэдрос. Он за спинами у орков, которые на что-то отвлеклись, подобрался к Келебримбору и унес его (попрошу отметить - унес по жизни, при том, что Келебримбор и повыше, и поплотнее его, да к тому же был тогда в тяжелом доспехе). Прежде, чем к гатям успели вернуться феаноринги с подкреплением, туда подоспели привлеченные шумом арфинги.

(Аэгнор) - Переправа - вот эти самые броды. Штуки четыре орка, болдог явно мертв. Стоит тролль, окаменев на солнце, рядом лежит Тьелкормо и кто-то еще. И Майтимо, который за спинами у орков куда-то утаскивает Келебримбора. Ну, а мы решили оттеснить орков. Причем мы тормозили жутко. Мы тоже встали перед этими бродами, а перед нами стояло четыре орка и издевалось. Я толкал Ородрета в бок - давай же на них нападем! - а прыгать через брода боялись и они, и мы, потому что тут же получили бы в лоб от первого ряда. Тут Майтимо, уже, видимо, оттащивший Келебримбора в Дор-Карантир, вылетает из кустов, и двуручником своим орков по спине! На что орки разворачиваются, Майтимо убегает, мы бежим за орками. Майтимо как-то описывает круг, в результате картина такая: бегут орки по дороге в Ангбанд, следом бежим мы с криками "убью сволочь!". Кажется, двоих мы положили, двое убежали. Мы поругались, что жизнь - плохая штука, и пошли обратно. После чего подошел Первый дом и сказал: "Ну что, пойдем их мочить?"
(Амрас) - Когда я прибежал из крепости и увидел мертвого Келегорма, я побежал вперед и бежал, пока не встретился с дортонионцами уже на парадной поляне. Оттуда мы пошли к Ангбанду - совершенно глупый был поход, и потом вернулись обратно с абсолютным поражением.
(Аэгнор) - Мы послали все нафиг, сказали, что в латах мы за ними гоняться не будем, и пошли домой.
(Амрас) - Ну, Бог с вами, в общем. Мы дошли почти до Ангбанда, устроили там неплохую засаду. Но поймали только двух мышей, одна улетела, другую прибили. А возвращались: Я помню свои чувства, когда поворачиваешься спиной к Ангбанду и идешь, отступая. Ужасное совершенно чувство, никогда бы больше не хотел его испытывать.
Настроение это еще отягощалось тем, что во время похода у меня было такое чувство, словно на смерть Келегорма уже все забили. В общем, это было неправильно, но я слышал и шутки, и смех, и мне казалось, что игроки по жизни то ли забыли, то ли вообще не обратили на это внимания. Было просто ужасно. Я добрался до своей палатки и завалился туда, и хотел только, чтобы меня никто не трогал. Заглянул Келебримбор и сказал: "Тебя ждут". Я его послал, сказал, что никого видеть не хочу. Палатка закрылась. Буквально через полминуты в палатку заглянул Карантир и протянул мне руку. Я ее принял и вышел. И было страшное совершенно зрелище, одно из самых сильных для меня на игре - лежали щит, шлем и меч Келегорма - первая наша могила. Этот момент я только отдельными вспышками помню. Я был в каком-то озверении, хотелось просто убивать, наплевав на "плохо-хорошо", уже без разбору, без суда и следствия. Темный - значит, убить.

После гибели Келегорма его дружина, поразмыслив и решив, что не следует в военное время оставаться без лорда, присягнула Амрасу, чем повергла его в изрядное изумление. Но, кажется, ни одна, ни другая сторона впоследствии об этом не пожалели.

В Нарготронде выяснилось, что Некрасий, здешний посредник, неправильно меня понял и вместо максимально точной формулировки клятвы отправил ребят писать это в стихотворной форме. Видимо, только эльфийская вежливость помешала Финроду и Ородрету сказать все, что они по этому поводу думают, когда выяснилось, что они зря долбились битый час.
Я сообщила Финроду, что некоторое время назад ему было тревожно за своего брата Аэгнора. (Сие проистекало из прописанного в правилах принципа компенсации. Дело в том, что в начале визита Бера в Дортонион произошел один прокол: Ангрод обратился к нему и правом лорда потребовал говорить правду. А Алексей, приняв это за магию, счел себя вправе требование проигнорировать, поскольку у него был при себе артефакт, защищающий от чар. В основном он обходился "правдой по-исландски", но несколько раз таки впрямую солгал - например, в ответ на вопрос, бывал ли он в Ангбанде. Я завертелась, как уж на сковородке, но прерывать игровую ситуацию не представлялось возможным. Через некоторое время пауза все-таки выдалась, я вцепилась в Алексея и объяснила ему, почему данное требование следует выполнять. И спросила, что он предпочтет - сам подкинет эльфам какие-нибудь подозрительные зацепки, или я им нашлю каких-нибудь тревожных ощущений. Он выбрал второй вариант, и дальше оно пошло исходя из этого).
Через некоторое время Бер из рода Леопарда появился уже под воротами Нарготронда, все с той же своей историей и теми же вопросами - что здесь происходит? Из-за чего идет эта война? Здесь с ним говорил король. Говорили они долго и хорошо - мне таки кажется, что и у Финрода, и у Аэгнора были вполне реальные шансы перетянуть честного нейтрала на свою сторону. Если бы, конечно, это был честный нейтрал. ;) (Кстати, часовой! (Ворон, это, кажется, был ты?) То, что ты правильно истолковал кивок короля, пошел за ним и все время беседы стоял рядом - это ты молодец. А вот то, что руки при этом у тебя были скрещены на груди, а не лежали на рукояти меча, и - что хуже того - ты регулярно отвлекался на происходившие рядом разговоры местных жителей - это ты очень зря. Не делай так больше.)
Во время этой беседы в Нарготронд пришел Аэгнор. Ему тоже стало беспокойно за брата. (Впрочем, тут моя наводка мало что изменила. Ему было тревожно вполне по жизни, и он носился вокруг кругами, не понимая, отчего ему так хреново и что с этим делать).

-...Мы с братом поняли, что ведется война открытая и война скрытая, война мечей и какая-то другая война, правил которой мы пока понять не можем:

Но пока что эта война лишь задела их краем. Бер из рода Леопарда попрощался и покинул Нарготронд. Я наведалась в Дориат, потом опять вернулась в Нарготронд. Тут меня застал Нали и рассказал о происшествии в Дор-Карантире - о том, как там приняли "нашего общего друга". Для начала на нем чуть не испытали свежепостроенный подземный ход - этому воспрепятствовала только подозрительность Амбаруссы-старшего. (Правда, сам Саурон ;) говорит, что через подземный ход его хотели выпускать уже на следующий день. Но факт, что история имела место быть). Далее: мало того, что его пригласили в кузню, когда там должны были отковывать артефактный доспех. Его еще и чуть не взяли в "звезду" - он сам отступил от протянутых ему рук. (Пояснение для тех, кто не в курсе. "Звездой" называлась операция, когда несколько магов объединяли свои усилия для определенного действия и один из них направлял общую силу. И для создания "звезды" требовались весьма близкие отношения -родство, тесная дружба, прямой вассалитет. Но если бы таки этот фокус прошел, скорее всего, отношения считались бы возникшими по факту. И некоторым участникам это могло бы сильно аукнуться). Выслушав эту задушевную историю, я рухнула на землю - в прямом смысле слова - и принялась подвывать. Единственными членораздельными звуками с моей стороны было "ну нельзя же так!". Игроки, выглядывавшие из Каминного зала, недоуменно смотрели на мастера, валяющегося на земле, а Нали довольно хихикал.

-...а что побудило тех, кто ковал, поступить так неосторожно?
(Амрас) - Он очень хорошо говорил. Все было так гладко, красиво, сладко, и пряник этот мы кушали с удовольствием.
- Ну, в общем, Враг как Враг, понятно.
- Нам бы зацепиться за то, что люди из племени Тигра дикие, даже языка не знают, а у этого племя вовсе откуда-то издалека, а он так красиво говорит. Я на это не обратил внимания. Моя большая ошибка.

Меня дергают и говорят, что в Дориат приехали еще игроки, надо пойти выписать им аусвайсы и вообще. Прихожу и обнаруживаю большую кучу незаявленного народу. Несколько напрягаюсь. В командной заявке стояло "Ударцев Дмитрий и с ним, возможно, два человека" Это - два человека?! Потом я присматриваюсь к этим ребятам и меня осеняет. Я спрашиваю: а что они, собственно, забыли в Дориате? Судя по снаряжению, они настроены воевать. Здесь на это шансов крайне мало, поскольку и по первоисточнику, и по настрою команды Дориат ни во что вмешиваться не хочет. Знаете, у меня к вам более интересное предложение!..
Так в Белерианде объявилось еще одно переселившееся сюда людское племя. Пожалуй, называть их марахами - это было зря, но как-то так исторически сложилось. В целом же для игры они оказались очень кстати.

Что еще в этот день происходило, у меня вспомнить не получается. Помню только, что вечером в Дориате была свадьба Галадриэли и Келеборна. Я там поприсутствовала в начале, а потом пришлось уходить, потому что к десяти велено было собраться в мастерятнике на совет.
(Игра развивалась, как хорошее литературное произведение, по нарастающей, и первый день был еще относительно спокойный. В результате у нас пока было время совещаться неспешно. Далее все советы происходили в походно-полевых условиях).

А, да! В Ангбанде в тот вечер пробудили вулкан. Насколько я помню, его извержением можно было управлять, так что непрошеных гостей, явившихся в нежелательном количестве, вполне мог встретить поток лавы. У Ангрода и Аэгнора (и, если не путаю, у Куруфина) было видение - Ард-Гален в огне, - в результате чего эльфам добавилось нервозности.

После совета Сэнта сказала, что ей нужно в Оссирианд, выписать нандор их заклинания - в частности, на зачарованный лес. Я вспомнила, что Алексей собирался ночью приняться за работу, и решила, что назревающие события следует отфиксировать. Добрались мы в Оссирианд уже среди ночи. Сперва шла вся морока с приемкой заклинаний и выдачей сертификатов, а потом нандор снова принялись беседовать с Бером о жизни вообще и жизни нынешней в частности. А потом беседа приняла неожиданный для нандор оборот. Тот, кого они считали человеком из-за Синих гор, вдруг усыпил их, связал, пока они спали, убрал все их оружие подальше, а потом разбудил. Одна из девушек принялась упрекать другую - "Я же тебе говорила, что людям нельзя верить!". "Это вы зря. Люди бывают разные. Но ко мне это все равно не относится. Я, видите ли, не человек. Меня зовут Гортхауэр". И он повел разговор уже так, как ему было нужно.
(Воспроизвести его дословно я не смогу, поскольку шел он часа полтора - мы с Сэнтой все это время сидели в сторонке на бревне, забившись, как две мыши, под один плащ - под плащ, поскольку за это время успел еще и пройти весьма бодрый дождик. А кроме того, разговор прошел несколько кругов, пока Саурон дожимал своих оппонентов. Потому я приведу лишь основные тезисы, записанные впоследствии им самим).

"Я разговаривал с нандор на такие темы - в частности, накануне вечером. Я знал, что именно они думают о происходящем, и как именно они думают. Во время ночного разговора я иногда напоминал им прежние наши беседы. Суть же моих слов была проста - я предлагаю выбор, от которого невозможно отказаться, потому что он давал то, чего они хотели. Я предлагал принести вассальную клятву мне (именно Саурону, не Мелькору, и не тьме вообще. Для дела тьмы это без разницы - кому конкретно они клянутся, а для моей задачи было важно). При этом я обещал сохранить им не только жизнь, но и все условия, необходимые для нормальной эльфийской жизни. Я давал им возможность сохранить свои земли в том виде, в котором они им дороги (тем более, что мне этот вид тоже очень нравился), и таким образом сохранить в мире островок первозданной Арды (в этом месте они сказали "Ты хочешь сделать заповедник!"). А поскольку мир сгорает в войне, в которой побеждают темные, то, вполне возможно, что скоро весь мир станет темным. Кроме этого самого нандорского кусочка. Если, конечно, нандор согласятся. "А если войну выиграют светлые?" О чем вы, нандор? Я пришел сюда не проигрывать, а побеждать. Я разговаривал со многими эльфийскими лордами. Ни один из них не готов побеждать в этой войне! А некоторые из лордов говорят, что победить можно будет только при вмешательстве стихий, но они сами не хотят взывать к стихиям, поскольку понимают, что от этого разрушения будут еще больше! И, если уж вдруг сложится так, что стихии вмешаются и светлые выиграют войну, то ваш кусочек мира станет, возможно, единственным уцелевшим фрагментом. Из которого - при желании! - можно будет восстановить все остальное. "Ну да, а нас при этом казнят, как твоих прислужников?" Да, вполне возможно. Вполне возможно, что мы с вами будем гореть на одном костре, и этот костер для вас зажгут те, кто потом возьмет сохраненный вами маленький мир и воспользуется им для того, чтобы оживить мир большой. Да, вполне возможно что вы этого не увидите. И ваши имена не вспомнит никто из тех, кто будет жить в спасенном вами мире. И хорошо, если просто не вспомнят, хуже, если вас навсегда заклеймят как тех, кто служил врагу. Да, такое вполне возможно, нет смысла этого скрывать, я честен перед вами. Я могу позволить себе быть честным. Думайте, готовы ли вы попытаться спасти мир - возможно, ценой потери своего доброго имени в глазах остальных? Это сложный выбор, да. Но я и не обещал, что будет легко. Я много прошу, но я предлагаю хорошую цену. Какая альтернатива? Нет, не смерть. Это было бы слишком просто. Я знаю, что бессмысленно пугать эльфа смертью. Нет, вам не будет смерти. Альтернатива - Ангбанд. Он здесь совсем недалеко, вы тоже иногда слышите их топоры. Если напрямую - совсем близко. Да, именно напрямую, именно ночью. Не сомневайтесь, я сумею всех вас туда доставить. Вы, наверное, представляете себе, что там делают с эльфами?.. Так вот, могу вас заверить, ваши представления далеки от действительности. И вы рискуете в этом убедиться на своем опыте. И - поверьте мне, я знаю, что говорю! - если вы попадете в Ангбанд, вы послужите тьме гораздо больше, чем если дадите мне вассальную клятву. Причем вы до последнего момента будете все понимать, и вспоминать, что я предлагал вам выбор... "

И он добился своего. Нандор принесли ему присягу, и в результате их земли отошли ему. А кроме того, он получил мощную подпитку: к нему стало переходить все их пополнение жизненной силы, по восемь единиц в час с каждого.

(В частных беседах мне приходилось слышать упреки в адрес этих нандор: дескать, люди, видно, были плохо готовы к игре, плохо представляли себе эльфов, а то нипочем бы не согласились... Так вот, я свидетельствую: это были вполне адекватные эльфы-нандор. И те, кто там не был, не спешите их осуждать. Вы не знаете, что такое попасть под танк. А они теперь знают. Легко рассуждать о таких вещах абстрактно. А вот когда ты несколько минут назад сидел у себя дома, в уюте и безопасности - а потом внезапно оказывается, что ты крепко связан, а в доме у тебя хозяйничает Саурон, и что сама уединенность и потаенность твоего жилища, прежде служившая самой надежной защитой, вдруг превращается в западню - никто не придет, никто не поможет, - да все это еще и глубокой ночью, когда крыша вообще легче едет... Это, знаете ли, совсем другой коленкор. Но даже и так они не столько поддались страху (хотя не без того, конечно), сколько были обмануты. Ну, вольно же им было слушать лучшего ученика Отца Лжи... На самом деле, они проиграли в тот самый момент, когда, уже зная, кто он такой, все же стали с ним говорить. Но эту ошибку совершали и эльфы в Средиземье, так что и игроков упрекать не стоит).

На следующий день двое из них все же осознали, что были обмануты, но не смогли найти выход из этого тупика. То есть, не смогли найти хорошего и воспользовались каким пришлось - когда напоролись на орков и были ранены, не стали лечиться. А двое так и остались там жить.

Часть II

Верстка - Элинор