Реклама

Na pervuyu stranicu
Cabinet professoraCabinet Professora
  Annotirovanniy spisok razdelov sayta

М.А. Штейнман

ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ *

"ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ" ("The Lord of the rings") - трилогия английского писателя и ученого Д.Р.Р.Толкиена. Первоначально ее замысел родился как продолжение повести "Хоббит", законченной в 1937 году. После ее публикации и последовавшего за ней шумного успеха читатели всех возрастов настойчиво потребовали продолжения, и в 1939 г. автор приступил к работе. Тогда же в университете Святого Эндрю им была прочитана лекция "О волшебных сказках", которая легла в основу одноименного эссе. Идеи, изложенные там, являются по сути эстетическим и литературным манифестом писателя и во многом определяют особенности поэтики трилогии. Работа над книгой продолжалась во время Второй мировой войны, что не могло не отразиться (вопреки заявлениям самого Толкиена) на ее содержании. "Властелин Колец" был закончен в 1949, а опубликован в 1954-1955 гг. в издательстве "Эллен энд Ануин".

Из непосредственных источников "Властелина колец" можно, во-первых, выделить повесть "Хоббит, или Туда и обратно", из которого в трилогию перенесены художественное пространство - Средиземье и существа, населяющие его (включая и основных действующих лиц обоих произведений - хоббитов Бильбо и Фродо). Во-вторых, на трилогию сильное влияние оказал другой колоссальный труд писателя - "Сильмариллион", представляющий собой своего рода творческую переработку библейских мифов творения и скандинавского эпоса (события, которые изложены там, и послужили предысторией Средиземья).

Кроме того, в произведении существует обширный пласт различного рода литературных аллюзий, где сочетаются элементы языческих и христианских мифологий, переплетенные с позднейшими традициями. Так, в тексте заметны следы влияния "Калевалы", о Эдды", исландских car, "Беовуяьфа". Мотивы мифа, эпоса и сказки оказываются часто слиты воедино или хаотически перемешаны. Например, один из центральных героев, Арагорн, обладает наряду с эпическими чертами короля и воителя целым рядом качеств, характерных для мифологического первопредка и культурного героя. В трилогии заметны также усложненные мотивы рыцарских романов и цикла сказаний о короле Артуре. Так, культ куртуазного служения Даме сердца дублируется в разных жанрово-стилистических сферах: во-первых, в качестве рыцаря выступает Арагорн, а Дамы - эльфийская царевна Арвен; во-вторых, по отношению к Владычице Лориэна Галадриэль рыцарем предстает гном Гимли.

Есть также в произведении следы обработанной Гете легенды о докторе Фаусте: маг Саруман и наместник Гондора Дэнетор уединяются в башнях и вопрошают магические камни, предаются душой Черному Властелину в обмен на знания и обещание абсолютной власти.

Нельзя не увидеть перекличку между "Властелином Колец" Толкиена и тетралогией "Кольцо Нибелунгов" Р.Вагнера. Источником для обоих произведений послужили образы и ситуации "Эдды" и "Песни о Нибелунгах". Но уже у Вагнера они подверглись переосмыслению: проклятие, лежащее на золотом кладе, тесно связывается с понятием нравственного проступка и греха. Аналогично в трилогии Толкиена сохранился мотив проклятого золота - Кольца Всевластья, но нравственному аспекту было уделено еще большее значение: если Зигфрид совершает подвиги, чтобы добыть магическое кольцо для себя, то Фродо пускается в смертельно опасное путешествие, чтобы избавить от него и символизируемого этим талисманом зла мир. То, что целью героя является не приобретение, а уничтожение залога власти над миром, указывает на принципиально другие моральные установки автора: в центре внимания оказываются общечеловеческие ценности, а не интересы индивидуалиста-одиночки.

Особое место среди литературных реминисценций занимают библейские мотивы, и, прежде всего - мотив падшего ангела и искушения. В тексте падшему ангелу соответствует образ Черного Властелина, создателя магического кольца. Если же говорить об искушении, то материализацией его служит само Кольцо Всевластья, чья сила может подчинить себе волю любого. Через испытание его могуществом проходят фактически все действующие лица - маги, короли, воины, и никто из них не находит в себе достаточно сил противостоять ему. Ни один из мифологических (эльф Элронд или маг Генлальф) или эпических (воитель Арагорн) персонажей не обладает таким потенциалом духовной стойкости, какой присущ представителям человеческого племени.

Одна из самых специфичных черт трилогии - наличие в ней такого народа, как хоббиты. Всем - и ростом (ровно в половину человеческого), и внешностью (щекастые, добродушные лица, упитанные животики), и характером (любовь к своей земле и нежелание путешествовать, медлительность и некоторая чрезмерная рассудительность) - они отличаются от окружающих могучих обитателей Среяиземья. Хоббиты на первый взгляд не вписываются в мир, полный сражений и подвигов, но, тем не менее, только от них зависит по сути дела судьба этого мира. Чтобы понять причину подобного подхода, необходимо обратиться к эссе "О волшебных сказках". В нем Толкиен, рассуждая о специфике волшебной сказки, называет такое непременное условие ее существования, как наличие главного героя - человека, пришедшего в сказочный мир из своего (бытового) пространства. Ведь только в подобном случае будет возможным разговор 6 нравственных вопросах, актуальных для реальных людей, а не сказочно-эпических личностей. Добиться подобного эффекта в произведении со столь сложным взаимодействием различных культурных и литературно-исторических пластов оказалось возможно только путем создания таких героев, сила которых - в их слабости.

Именно в образе хоббита Фродо концентрируются не только сказочно-эпические, но и романные черты. На протяжении повествования мы наблюдаем за эволюцией его личности, духовный потенциал которой раскрывается под влиянием обстоятельств. На пути к Роковой Горе Фродо демонстрирует не только растущую мудрость, но и то, что его душа открыта для осознанного милосердия. Если в начале книги он, сожалея, что Горлум (несчастная тварь, порабощенная Кольцом) не был убит за причиненный вред, то в дальнейшем, сам оказавшись перед выбором - убить или пощадить - Фродо решительно выбрал последнее. Ею милосердие становится залогом выполнения миссии в конце пути. Более того, постепенно в личности Фродо все ярче начинают проступать черты, роднящие его с Христом. Так, например, приближаясь к цели их путешествия, Фродо отказывается от оружия, светлого или темного, а во время битвы в самой Хоббитании ни разу не обнажает меча и удерживает хоббитов от расправы над пленными.

Во многом именно образы Фродо и его верного спутника Сэма и выводят "Властелина Колец" за рамки стилизации или литературной игры. Ведь именно с ними в произведение входит та сфера проблематики, где главной фигурой является так называемый "common man" - обычный человек и его проблемы.

Соответственно строятся художественное пространство и время трилогии. Способ организации модели мира у Толкиена напрямую соотносится с проблематикой книги и некоторыми изначально заданными особенностями поэтики (например, эклектичность). Пространство "Властелина Колец" подчиняется основной оппозиции "свое - чужое", которая, в свою очередь, является отражением главного конфликта: противостояния Добра и Зла. Мир оказывается буквально поделен на две части, границей между которыми в соответствии со сказочно-мифологической традицией служат горы и река. Вместе с тем Толкиен решительно меняет привычную схему: в горизонтальной проекции на заходе солнца мифологическое сознание помешало царство мертвых, а в трилогии на западе расположены Неувядающие Земли эльфов (аналог рая), а на востоке - оплот Черного Властелина Мордор. Что же касается вертикали "Небеса - срединная земля - подземное царство", то в трилогии представлена достаточно развернуто только одна из ее составляющих: само Средиземье. Место верхней точки вертикальной проекции занимает одна из крайних точек горизонтальной - Заокраинный Запад, а подземному царству мертвых соответствует Мордор. В целом вертикальная ось координат мира Толкиена не имеет того значения, которое присуще ей в мифах и эпосе, в том числе и скандинавском.

Можно выделить две основные причины данного явления. Во-первых, автор стремился создавать свою собственную мифологию, не повторяющую известные образцы. Во-вторых, свои условия диктовали и нравственные задачи, поставленные писателем. Толкиену необходимо было предложить читателю такой мир, где отсутствовали бы привычные европейскому христианизированному сознанию указания на рай и ад. Сфера религии вообще выведена за скобки "Властелина Колец", там отсутствует даже упоминание каких-либо божеств (чего можно было бы ожидать, учитывая степень влияния скандинавской мифологии в тексте). Зато в трилогии часто встречаются слова "надежда", "спасение" и "бремя" (в прямом и переносном смысле), которое нужно нести до конца, чтобы спасти других. Таким образом, автор доказывает без излишнего морализаторства и скучных рассуждений, что не существует такого мира, где не действовали бы законы, изложенные в Евангелиях и принесенные Христом.

Художественное время произведения также не менее многослойно. В нем нетрудно выделить мифологический пласт как эпоху первопредметов и перводействий (рассказы о создании Кольца Всевластья), эпический (к нему принадлежат действия таких героев, как Арагорн) и, наконец, романный, связанный с сюжетной линией Фродо. Именно последний временной уровень, ориентированный на хоббитов, имеет своего рода прорывы в сферу автора и читатели. Например, начиная рассказ об обитателях Хоббитании, Толкиен использует формы настоящего времени в несколько раз чаще, чем прошедшего.

Кроме того, в тексте постоянно демонстрируется неоднородность романного времени: замедление или остановка его течения, несоответствие объективного хода событий субъективному восприятию их героем, элементы авторского всеведения, наконец, тщательно выверенная система хронологических соответствий, придающая целостность повествованию. Столь значительная роль именно романного типа временной организации произведения обусловлена задачей раскрытия духовной эволюции главного героя.

По своей жанровой структуре "Властелин Колец" - типичное фэнтези: здесь в наличии тщательно разработанный образ вторичного мира, вызывающий, в свою очередь, у читателя вторичную веру. Многие черты (система оппозиций типа "свое - чужое" пространство, опасное путешествие и т.д.) роднят произведение с жанром романтического романа. Можно увидеть сходство "Властелина Колец" с аллегорией. Сам сюжетный прием "квеста": история - путь обретения - завоевание истинного сокровища - во "Властелине Колец" может быть интерпретирован как символ искупления грехов предыдущих поколений, допустивших появление Кольца Всевластья в мире, и как духовное путешествие личности к обретению самой себя, пониманию своего места в жизни.

Таким образом, "Властелин Колец" демонстрирует новый тип повествования, объединяющий в себе черты как художественной, так и нехудожественной, философской прозы.


Лит. см. к статье "Хоббит".


*Штейнман М.А. Властелин колец // Энциклопедия литературных произведений [Сост. и науч. Ред С.В. Стахорский], "Вагриус", М., 1998, с. 80-81

 


Новости | Кабинет | Каминный зал | Эсгарот | Палантир | Онтомолвище | Архивы | Пончик | Подшивка | Форум | Гостевая книга | Карта сайта | Кто есть кто | Поиск | Одинокая Башня | Кольцо | In Memoriam

Na pervuyu stranicy
Хранитель: Oumnique