---------------------------------------------------------------
© февраль-май 2002 рубен макаров aka corsika
---------------------------------------------------------------
бег песка
маленькая повесть
run of sand. v.3.0
моему сыну
из icq. без разрешения адресата и по просьбе автора
...
как ты тама? что маман?
что работа? что планы? все неизменно?
вот и я - сижу, как вчера. и диван
жопой плющу. соразмерно
тому положению, что теперь
занял. оно социально. почти.
хотя и не без потерь:
стал стихи сочинять. на, прочти.
...
ты еще здесь? если здесь, то знай,
мне это важно. и все такое, едрить.
если нет, то хотя бы другим не давай.
читать. и попробуй зарыть
глубже, в память, я имею в виду комп.
потому что это действительно что-то.
коен, любовь, самодейтельный стомп...
что угодно, лишь бы отвлечь тебя от работы.
...
хочешь, я отправлю это постом в жж?
в чужой. у меня есть там виртуал
знакомый. не самому позориться же
с тем, что я тебе насочинял.
в среду, воспользовавшись дорогой в аэропорт:
- я все не успеваю тебе сказать. сильно понравилась твоя фраза про то, что я
супермужчина и что завожу тебя с одного прикосновения. понимаю, тебе
хотелось меня приободрить, но зачем было прибегать к шаблонам?
она теряется и сползает по сиденью, словно прячась от взгляда из машины,
следующей за нами.
давит из себя со смущенной улыбкой:
- последнее время в постели приходилось разговаривать с мужчинами
иностранного происхождения.
лучшие слоганы она придумывает на английском. обратно на русский они уже не
идут. она молода. у нее все получается. она делает восхищающие рекламные
кампании.
- что тебе привезти?
- что-нибудь. мне будет приятно.
- бабушка заказала будильник со светящимся циферблатом. потому что она
помнит такие немецкие.
сумку - в багаж. кофе с молоком. за окнами - летное поле.
- ты напишешь обо мне к моему приезду?
- о кошках. к воскресенью.
- обещаешь?
- обещаю.
поцелуй в щеку. в губы - нельзя. на людях она не может. так говорит.
таможня - взмах руки. паспортный контроль - до воскресенья. должен встретить
вечером.
улетела во франкфурт на корпоративный тренинг. поездка должна держаться в
тайне от коллег. во франкфурте соберутся представители компании изо всех
стран. такие поездки - редкость. крупный кредит доверия руководства. она -
лучшая.
оттуда звонила. siemens принял в подвале проогов.
- какие занавески ты себе купил?
- не покупал. взял мамы. для комнаты подошли желтые. на кухню - красивые с
орнаментом. для спальни осталась прозрачная занавеска.
я туда - не могу пробиться. особенности билайнового роуминга? отключает?
сегодня по мобильному:
- привет.
- привет!
- как дела?
- отлично. только не могу до тебя дозвониться.
- завтра меня встретит мама. не приезжай.
- жаль. я хотел тебя увидеть.
- не расстраивайся.
- хорошо. когда мы увидимся?
- давай я сначала прилечу?
- прилети.
держит на дистанции. мы не близки. нет взаимности прикосновений. она
позволяет к себе прикасаться. принимает ласки. не больше. мы не видимся по
несколько дней. она уже не ночует у меня. ночные съемки. переговоры с
заказчиком. три иностранных языка.
я не боюсь разрыва. мне просто грустно. мне будет ее не хватать. а ей -
меня. почему я знаю? я не знаю. потому что у нас не хватило времени. и слов.
объясниться.
у меня есть еще шанс. он - призрачен. того, чем я мог бы ее удержать, больше
нет.
остались сутки.
...
съездил к своим на кладбище. двадцать лет не был. сыну показал: прадед,
прабабка, прапрадед, прапрабабка. в память об этом прадеде у тебя имя.
вышел купить цветов. возвращаюсь в машину.
- я за тобой подсматривал.
- наверное, просто смотрел?
- нет, подсматривал. а еще я очень люблю подслушивать.
- представляю, с какими трудностями ты однажды столкнешься.
там еще снег и ледяные дорожки текут и тают. цветы положили на лед.
двадцать лет назад и раньше в этом месте хорошо думалось о смысле жизни.
больше не думается.
...
зловещая какая тьма за окном.
поеду домой слушать радио и читать зависть олеши.
мои прежние с удивлением переспрашивают: ты живешь один? один. иногда
хочется позвать кого-нибудь переночевать. но просить стыдно.
когда-то кто-то появится. вероятно.
...
утром казалось, что выплыл. теперь не кажется.
куталов делал забавный опрос: вы любите звать на помощь? я не умею. но не значит не
нуждаюсь. иногда звоню кому-то, но язык не поворачивается. один раз чуть
не утонул на черном море. но не кричал. справился.
надо на море. в начале мая на крите будет славно. можно купаться и ездить по
острову. или на корсику?
запомнил сон. полгода на утро не могу вспомнить, что снилось только что. а
тут снилось, что снова близок с женой. степень близости не определяется.
долго снился путин. у него небольшой светлый кабинет. он готовится встречать
новый год и, порывшись в своих детских вещах, облачается в вязанные мамой
кофты, рейтузы, шапочку. я узнаю в них нитки и простой узор своих детских
вещей и свитера отчима.
на путине еще какой-то гульфик, натянутый до пупа. он выглядывает из-под
приспущенных брюк. в нем есть нежное от жеребячьего подбрюшья, и я не
удерживаюсь от того, чтобы демонстративно потрогать. путин отстраняется
вроде как от щекотки, отдает какие-то распоряжения входящим в комнату,
рассказывает по мобильному жене, какие еще чудесные вещи ему удалось
раскопать.
больше не помню. стирается.
вечером поеду в аэропорт встречать франкфуртский трансаэро.
- почему ты мне даришь все время белые цветы?
- я тебя так чувствую.
куплю лилии. нет. как-то театрально. лучше гвоздики. пятнадцать белых
гвоздик. впрочем, она говорила с уважением о модерне. тогда определенно
лилии.
встречающей ее на своей машине маме надо будет сказать: я не хочу
нарушать ваших договоренностей. просто привез цветы.
это шпаргалка.
к. четыре года прожила с парнем и теперь выгнала его. по субботам ходит к
психологу. говорит, заряда бодрости хватает на неделю. сначала по всей
квартире развесила мужененавистнические записки. недавно сняла. их место
заняли яркие цветные открытки. я бы сбесился.
в обмен рассказал к. историю о том, что после жены не могу ни с кем толком
спать. не могу наладиться. иногда ничего не выходит. или присутствие под
утро становится невыносимым.
вдруг начал снова понимать английский.
прожил со своей женой почти одиннадцать лет. она говорила, мой английский
ужасен. и надо бы его выучить. последние годы даже перестал понимать, не то
что говорить. теперь слушаю открытое радио и кое-что понимаю:
nobody knows it, but you get a secret smile, and you use it only for
me.
это не о нас. нас нет. есть она. возможно, есть я.
когда она выйдет из зеленого коридора, сразу увидит белые лилии. а
рядом свою маму. испугается. смутится. рассердится немного. пропущу ее маму
вперед. потом возьму сумку, отдам цветы. ваша договоренность в силе. мне
нужно было только видеть тебя. положу сумку в багажник шестерки,
провожу до первого поста гаи. а там - газу, и домой.
еще шпаргалка.
в среду воскресенье представлялось просто пунктом встречи. thatch-point.
правильно пишу? теперь это день длинною в жизнь, за которую надо поспеть
доделать pr-стратегию долгового центра, отослать киселеву, закончить
рассказ о кошках, вернуть сына жене, найти лучшие белые лилии.
три варианта возможного развития событий:
a. - зачем ты приехал? я сказала, что меня встретит мама.
- хотел тебя видеть. ты не сказала, что не хочешь видеть меня.
- я не хочу тебя видеть.
еду в пироги на дмитровку.
b. - больше так не делай. поедешь к нам пить кофе? только после кофе
сразу уходи. не обижайся.
еду пить кофе. и домой.
c. - я устала, езжай домой.
еду домой.
это на случай, если мне хватит одного ослушания. или есть другие варианты?
песок бежит сквозь пальцы. я черпаю его руками, а ветер слегка изгибает
струйки, относя часть песчинок тебе. мы пришли к морю рано утром и через три
часа уйдем. большое солнце вредит нашей коже. но вечером мы вернемся сюда
пить белое вино. ведь ты выпьешь со мной, если я разведу его водой?
...я все время мажу, а мне кричат: молоток!
солдат в отпуску - рубаха из порток.
события стали развиваться совсем по другому сценарию. дважды останавливали
за хорошее превышение по дороге в и из домодедово. самолет задержали на
восемь часов, и я еще раз поехал в аэропорт, попоив в промежутке лилии
водопроводной водой. ночью мне понадобился всего час. дядьки с палками
остановили только раз. бесплатно.
плющев, спасибо, веселил по эху москвы. не дал заснуть за рулем. его
передача называется серебро, идет с полуночи на понедельник.
- привет. ты уже едешь домой?
- нет, я в эфире сижу.
- понял. слушаю тебя.
- а я тебя читаю.
- спасибо.
на прилете - ее мама с двоюродной сестрой, накануне прилетевшей из израиля.
с третьего раза был узнан:
- что же вы не позвонили старенькой маме, не сказали, что приедете.
- у меня нет вашего телефона, соня. и мне было запрещено встречать. я здесь
нелегально.
она появилась в глубине таможенной зоны, у багажного транспортера. каблуки,
темные очки на темечке, короткое серое пальтишко.
без четверти пять утра она все-таки была довольна всех нас видеть. или
сделала вид. она тактична.
ее отдали мне в машину, и я медленно поехал в москву, не теряя из виду
сонину шестерку.
- удивительно, но еще вчера я играла в гольф. один раз даже попала по мячу.
- и куда он делся?
- туда куда-то.
накануне она завтракала в семье новой немецкой приятельницы. той - пятьдесят
два. за столом - цирлих-манирлих. яйцо нужно было вскрывать ножичком.
проехали через центр. якиманка, кремль, тверская. у белорусского почти
совсем рассвело. фасад ее дома на улице правды в утреннем свете стал
флорентийским.
- ты хочешь чая?
- если ты не хочешь сразу спать.
она хотела. мама соня сделала яичницу. половина седьмого.
у дверей мне был вручен пакетик с немецкими сувенирами - золенгеновскими
маникюрными ножницами, каким-то спиртным пузырьком и крохотной картинкой в
рамочке. попытался поцеловать. отвернулась.
- мы больше не интимны?
- надо поговорить.
предчувствия не обманули. язык отнялся. ушел молча. пятясь. глядя ей в лицо.
поговорить, это договориться или что-то сказать? кажется, знаю что.
вернулся домой. лег. спать не мог. внутри оборвалось и не привязывалось
обратно. все в прошлом.
позвонил ей вечером 19 февраля. почти через месяц после вечеринки, когда
вика познакомила нас. я тогда несколько раз фотографировал. она закрывала
лицо руками. в совершенно искреннем смущении. немного краснела. эти
фотографии постоянно попадались на глаза, брал у вики почтовый адрес, но
письмо не выходило. выходило: нам надо поговорить. delete.
накануне звонка разбил машину и пребывал в несколько отчаянном положении
духа.
сначала ковалев затащил меня на псоя короленко в прооги. псой
отрастил волосы и бороду под молодого маркса. он перепевал army of
lovers, перемешивая со своими песенками. и одна отравила меня.
я что-то заказал есть и складывал косынку в pocket pc. поглядывал на ольгу
п., свою бывшую однокурсницу, с которой мы не виделись лет пять и неожиданно
оказались за одним столиком на концерте псоя. давным-давно у ольги был
большой, очень красивый иудейский нос. вместе с грустными,
волшебно-выразительными глазами это производило настолько серьезное
впечатление, что несколько лет учебы я не решался к ней подойти.
накоротке мы познакомились значительно позже. к тому времени она сделала
пластическую операцию и утратила часть очарования. я смог с ней заговорить.
некоторое время дружили. познакомил ее с женой.
- я ушел из семьи.
- господи, а дронька? впрочем, этого и следовало ожидать. где ты теперь?
- снимаю квартиру на самотеке.
- а лешка?
- она у себя в черемушках.
- я обязательно ей позвоню.
глядя на ольгу, думал, как они похожи в ракурсах, деталях мимики. как
сестры. поймал вдруг взгляд и полуулыбку, почти совпавшую с той, что
осталась на единственной фотографии, где лицо не прикрыто руками, с той
январской вечерники, устроенной викиными стараниями. я понял, что все время
думаю о ней.
вдруг псой запел что-то такое:
аккуратно скрипочку возьму
и смычком по струнам проведу
эту песенку мою
потихоньку заведу
и забуду про беду
что-то в ней было созвучное. особенно окончание:
аккуратно петельку возьму
посильней-потуже натяну
кончу песенку мою
и покрепче задремлю
вспоминая про беду
под впечатлением от рецепта поднялся во двор. со мной был ковалев и его
жена, голубоглазая барби-экстрим. ей требовалось продолжение, и мы, бросив
ковалева напротив входа в цпко, поехали в hungry duck. за ночь
несколько девчонок танцующих на барной стойке, обнажались по пояс. а одну,
справлявшую таким образом восемнадцатилетние, изрядно поддвшую,
качки-стриптизеры раздели совсем, и она несколько раз пробегала мимо нас,
собирая части одежды. это взбодрило и временно развеяло мрак, в который
погрузила песенка псоя. жена ковалева сохраняла нерушимый cover-face.
в четвертом часу повез жену ковалева ковалеву, на другой конец города. на
обратном пути на темном участке севастопольского шоссе мне встретился
бордюрный камень. с одной стороны, хорошо, что это была не стенка, а всего
только бордюрный камень, через который моя mitsubishi carisma
перескочила передними колесами. с другой - я сделал глупость. не стал
вызывать ментов для протокола. расстроился. поехал домой. снял в шестом часу
утра на садовом проститутку, чтобы суметь уснуть. не сумел. провел день как
в бреду. ловил обрывки псоевской песенки, смотрел новости, открывал комп,
чтобы заняться стратегией для долгового центра. вечером лег спать. на
утро все пошло по новой. песенка, новости по телевизору, воспоминания о
бордюрном камне. к вечеру сообразил, так не может продолжаться.
- узнал у вики твой телефон. звоню по странной причине. нам надо поговорить.
- что ты делаешь?
она потом каждый раз задавала этот вопрос, когда мы созванивались.
- смотрю новости.
- а я никогда не смотрю новости. они меня пугают.
- некогда это была моя профессия.
договорились встретиться на следующий день, 20.02.2002. чтобы в 20:02 выпить
за такое совпадение цифр.
:
налил со звуком в стакан воды, запил поливитамин. вымыл чашку и чайную
ложку, нож. вынул из раковины обрезки стеблей белых лилий. римайндер
напомнил, что пора везти договор в крос, и о запланированных два
месяца назад средиземноморских каникулах: узнай о билетах, потом не будет
или будет, но дорого. новости по радио - совсем не то. не включал радио.
собрал комп с проводами в портфель. одни - от дома, вторые - от родителей,
третий - от машины. позвенел ключами.
:
страх повторений. вот что. когда встречаешь кого-то и видишь в нем прошлое.
недавнее прошлое, которое саднит и не покрылось еще глазурью ностальгии.
делаешь вид, что тебя нет, отпрянув за колонну. приглядываешься оттуда,
предполагая ловушку.
:
живу короткими днями. судя по дате, что-то было всего третьего дня.
удивительно, кажется уже восемьсот километров проехал.
ножи не дарят. вообще, колюще-режущее не дарят. нужно обменивать на монетку.
а так - плохая примета. что изменилось бы, если бы не онемел и сообразил
дать монетку за золенгеновкие ножнички?
поговорить уже не надо. по аське - не ответила, как и раньше, когда
занята. мой мобильный молчит или не про то.
ничего не получается с девочками из спецшкол. сначала все идет хорошо, но
потом все равно наступает момент, с которого остается только перебирать в
памяти эпизоды и фразы и думать, что стало причиной того, что роман,
приобретавший день ото дня все более откровенные формы, вдруг впал в
гомозиготное состояние, из которого его не в состоянии вывести даже
залп авроры?
это правило сработало и сейчас. только что. щелкнул старый будильник, уже
давно не отмеряющий время, а просто идущий своим неисповедимым путем,
отмечая какими-то непредсказуемыми звуками и движениями стрелок повороты
судьбы. он именно просто щелкнул в этот раз, обозначив финал короткой
романтической истории, почти романа, что на его механическом языке означало:
эпилог.
sarabruk считает, инициатива всегда на стороне мужчины. спорим,
скажет, что на переговорах с заказчиком?
- привет.
- о, привет.
- что делаешь?
- иду с работы. свежий воздух.
- больше не хочешь поговорить?
- а что говорить? мне и так все ясно.
- тогда почему ничего не скажешь?
- мне сейчас не удобно говорить. я в машину сажусь. давай позже? я тебе
перезвоню.
ok. что бы там ни было. я хочу слышать приговор. я его запишу буквами. на
случай, если не поверю ушам.
...
есть сны, несущие утешение. в жизни совсем не так, но сон расскажет тебе то,
что ты хотел бы услышать. те, кто умер, кого ты уже не встретишь никогда,
побудут с тобой. печальный сюжет повернется вспять. ты станешь ребенком,
раздвигающим душистые травы, и солнце, теплое, ласковое, безотказное солнце
будет ласкать твои руки и спину и ничем не сможет тебе навредить. сон будет
держать тебя до последней возможности. из последних сил. даря отдых и
забвение. до того мгновенья, когда боль снова не вернет тебя к жизни. снам
не нужно верить. проснувшись, скажи себе: я вернулся.
...
на компакте из пурпурного легиона наклейка:
подержанный компакт-диск
o'connor, sinead
о'коннор, синеад
universal mother
аниверсал мотхер
стебутся, суки.
говоря о ней, вика сказала: уайнона райдер. мне пришло в голову другое
сравнение - шинед о'коннор. наверное, они не очень похожи. только как
сестры. ощущение близости.
несколько недель, на съемной квартире на самотеке, и вернувшись к себе домой
в бескудниково, я каждый день по несколько раз ставил red football.
не отождествляя себя с лирическим героем. ощущение созвучности.
ну и, конечно, юношеская влюбленность. в телевизионную девочку с большими
несчастными глазами.
i'm not no red football
to be kicked around the garden
no no
i'm a red christmas-tree ball
and i'm fragile
...
раньше, наткнувшись на незнакомое слово, я мог спросить жену, что это
значит. хмыкнув и поправив произношение, она переводила. fragile.
я подъезжаю к дому. мобильный.
- привет. что скажешь?
- ничего больше. я тебе ответила по аське.
- я ничего не получал.
- но ты ответил.
- что?
- облом.
- это был не я. что ты написала?
- нам лучше расстаться. у нас ничего не получается. мы две половинки, но не
одного целого.
рационально. инцидент исперчен. маяковский.
некоторое время езжу по площадке перед магазином, где обычно оставляю тачку.
никак не могу сообразить, куда деть. прицел сбился.
это настоящее. последнее настоящее. на будущем - крест.
смотрю на металлический моген довид на цепочке над ложбинкой в
разрезе ее серой шерстяной кофты. декольте.
холодно. конечно, это ошибка. несколько лет не встречаюсь на улице. мы
встретились перед мидом. выждав получасовую пробку со стороны бородинского
моста, созданную умелым гаишником с помощью божьей и еще одного такого
хитрого ящичка с кнопками. еще шестьдесят секунд, думал я, - двенадцать,
тринадцать, четырнадцать - глядя на другу сторону садового, и я с ним
поговорю. но вот он выпускает поток.
она окликает меня со спины. на ней - длинный нейлоновый хаки пуховик.
каблуки, делающие походку мило-комичной. без чего-то восемь. мы садимся в ее
woltsvagen golf, разворачиваемся над новоарбатским тоннелем и
устраиваемся в кафе на лестнице.
заказываем. морковный сок и воду с лимоном.
- есть два сорта лимонов. греческие и турецкие. у греческих лимонов кожа
тонкая, а у турецких - толстая.
судя по глазам, я интересен. когда она смотрит куда-то отвлеченно или
задумавшись на мгновенье, ее взгляд напоминает взгляд гебриэла бирна. все
замечают, у меня мужской взгляд, - скажет она.
- у вас лимоны греческие или турецкие?
- что? сейчас узнаю.
- по-моему, я напугала девушку.
20:02. тост.
никогда раньше не видел такого откровенного удовольствия на лице при
поедании лимонов.
после лосося (мой) и жареных баклажанов (ее) мы пьем чай. она поглядывает на
кусочки лимона на моем блюдце. пока она смакует свой, поднимаю один на
кусочков, чтобы потом предложить ей. лимон подрагивает на чайной ложечке.
рассказываю о себе. бывший журналист. год занимался пиаром. с января - без
работы. ушел из семьи. воскресный папа. сын - дронька. она - копирайтер
международного рекламного агентства. придумывает сюжеты для телероликов. мне
нравится один - первый про сок <я>. оказывается, его придумала она. есть
мама. брат совершает большую ошибку. женится на совершенно невыносимом
человеке. зачем? ждет ребенка.
хочу взять ее за руку. но не могу решиться. смотрю. тонкие бледные пальцы,
аккуратный маникюр. перевожу взгляд. левая бровь чуть топорщится у
переносицы. хочется потрогать. у нее большая грудь. не знаю, как к этому
относиться.
машину ведет неуверенно, с опаской встраиваясь в поток. у ее дома мы
прощаемся, запирающее устройство говорит, что дверь открыта, проходите
пожалуйста. иду через двор в сторону ленинградки ловить попутку.
на следующий день идем в 5 звезд на проклятье нефритового
скорпиона. удивительно вымученные диалоги. просто до тошноты. фильм
милый. а реплики - тонны словесной руды. имечко у главного героя забавное.
cw. рекомендуется прочесть наоборот. это она замечает и очень этому
радуется. она всегда радуется, когда находит подтверждение, что умница.
cw. как бы перевести на русский? тирсор?
кинотеатр здорово и забавно перестроен. замечаю наверху детский поезд.
поднимаемся взглянуть на него. теперь сюда можно прийти с дронькой.
- ты придешь сюда с сыном?
- конечно.
в воскресенье они знакомятся. мы приезжаем на смотровую площадку ленинских
гор. за рулем гольфа - я. дронька смотрит на огни за рекой, выбирает
в подарок надувного зайца.
- помнишь, папа, как у нас шар улетел.
- на крите? помню. это был пикачу.
дует почти весенний ветер. над москвой - ночь. дронька бегает по эспланаде.
я - с ним наперегонки. сын отбегает на дальний конец, к летнему кафе.
- она кто?
- это моя девочка на шаре.
- ты говорил, что второй раз с нею встретиться нельзя.
- каким-то чудом мне удалось с ней познакомиться.
у дома сын зовет ее с собой.
- зачем, дронь?
- ну пусть она зайдет. с мамой познакомится.
- мама расстроится.
- почему?
сочиняем роман. сюжет - мой, вопросы - ее. мы говорим на одном языке. общий
узус, общая идиоматика, интонация. так кажется.
роман про наемного убийцу, одного из группы, которая убирает ведущих
политтехнологов страны: павловского, кошмарова, вторых лиц в их компаниях,
постепенно дело доходит до министра печати лесина.
- ты так хорошо материшься.
на место выбывших встают нужные люди. главная задача, чтобы не было понятно,
что это убийства. только несчастный случай или преждевременная смерть.
исключительно.
- я не смогу про политику. я там ничего не знаю.
- политику всю сделаю я. там главное - любовная линия.
- это мое.
сияет.
у нашего наемника задача скромная. должен убрать второе лицо в компании,
которой благоволит кремль. это красивая молодая женщина. а как еще?
банальное - самое верное, она говорит. ей нравится попса. песне зачем
топтать мою любовь? на автомагнитоле она прибавляет звука. меня коробит.
сходимся на леонарде коене. ten new songs. кассета переселяется в
golf.
в новостях проходит сообщение, что председатель международного олимпийского
комитета прислал путину письмо с инициалом a, кремлевский пресс-сек
возмутился неуважением. путин у них - а! даже не потрудились
выяснить, что он в. в этом их олимпийском комитете.
роман решено назвать а. путин, или заблудившийся писатель.
заблудившийся писатель, это еще один персонаж. пиарщик, политтехнолог,
темная лошадка. возможно, работает на березовского. он-то и управляет из
тени процессом замещения политтехнологов. с киллером они знакомы чуть не с
детства. со школы. вместе мечтали о литературе. большой литературе. в
тридцать с лишним - багажник считай пуст. юношеские стихи, обрывки прозы.
они странно зарабатывают деньги. региональные выборы, pr-стратегии,
информационные баталии, сливы. чтобы потом, взяв девчонок, уехать на
средиземноморье - сочинять романы.
короче, наемник влюбляется, но наш заблудившийся устраивает хитрый
трюк. и политтехнологиня выбывает из списка.
сидим на виду в пирогах на дмитровке. у нас сговор на ритуал: один
обязательно заказывает баклажаны и один может выпить, потому что другой
сядет за руль. за столиком у окон, идущих вдоль дмитровки я замечаю т. она
тоже заметила меня. я иду поздороваться. глаза у т. печальны, почти
несчастны. или мне так кажется? сутулится. светлую прядь отводит за ухо. мне
неловко, но я не подаю вида.
- девочка должна быть еврейкой. умненькой, стройной, красивой, жесткой.
- антисемитизм сейчас не очень актуален.
- антисемитизм актуален всегда. у политтехнологини есть прообраз. а
выглядеть она будет по-другому. оглянись через полминуты.
она оглядывается на чудную темнокудрую смуглую девочку лет двадцати с
точеными руками, прямым крупным носом и жестким взглядом агатовых глаз.
поворачивается ко мне, киваем друг другу.
решаюсь взять ее за руку. она сразу просит посмотреть линии на моих ладонях.
- у тебя красивая рука. и все в порядке со здоровьем.
- это не так. дай мне тоже посмотреть.
в ее глазах пробегает чертик:
- маникюр плохой?
- ты представляешь гебриэла бирна? конец насилия, обычные подозреваемые,
ледяной ветер.
- очень не люблю фильмы про зиму. а что?
маленькие аккуратные губы, нежная кожа и детский румянец.
- у вас с бирном один взгляд.
- да, мне говорили, что у меня мужские глаза.
ветер рвется с севера на юг сквозь ущелье. камни контрастны и ярки. если
вглядеться в тень, там тоже. ветер рвет от земли машину. ее качает. она
вздрагивает. ты сидишь за стеклом и ждешь разрешения выйти наружу. я боюсь,
что тебя унесет, как струйку бегущего песка, и не велю. я развожу руки в
стороны и показываю, как улечу. ты пытаешься открыть дверь. ты веришь мне и
не хочешь пустить.
проснулся в половине седьмого. дальше спать не выходит. знаю, что мне делать
дальше, но не всегда могу. в семь в все-таки встал и сделал себе чай. в
шкафу на кухне есть сухари с изюмом, на журнальном столике в комнате -
пастила и халва. включал радио для новостей. Болльше развлечь себя нечем.
холодильника, стиральной машины, пылесоса, телевизора, обычного
эмгэтээсовского телефона - нет. сел за комп.
белое вордовое окно. все мучительно. внутри - воткнут нож. в отсутствии
интернета - невозможно лишний раз проверить почту, зайти на френдовую ленту
в жж, порыскать в поиске свежих известий с медийных фронтов. начал набирать.
пятнами. фразами. эпизодами. по сто строк, или около того, каждый день.
иногда прерываюсь на звонок по мобильнику или вымыть голову или побриться. к
одиннадцати-двенадцати часам текст начал складываться.
слушал коена и о'коннор.
в двенадцать, начале первого я закончил. голод погнал в центр. договорился о
встречах. сел в свою разбитую каризму, поехал. обедал с кем-нибудь из
бывших девчонок или один. или не обедал и приехал на переговоры, чтобы
вытащить партнера пообедать. из конторы или от мамы слил готовый текст в жж
или переправил по почте заказчику.
вечером - какая-нибудь встреча или тусовка. кто-то сказал: ты хорошо
выглядишь, отдохнувший, ты сегодня какой-то замученный, не расстраивайся, я
читаю, очень хороший текст.
- у тебя все заготовлено? или ты еще пишешь?
- пишу по утрам.
- а можно спросить, это все правда? или?
- это правда.
с приближением ночи стало совсем неуютно. сидеть в прокуренном кафе или
клубе больше не могу. сказать кому-нибудь - поехали со мной, тоже не могу.
это означает капитуляцию.
наступает момент и нужно возвращаться. начинается страшное. ночь.
приезжаем ко мне на самотеку. совсем стемнело. ставлю golf, который
она за две симметричные наклейки rolling stones, оставшиеся от
прежнего владельца, называет мик джагер, неподалеку от моей
несчастной каризмы. та ждет ремонта во дворе. никак не могу найти
гаишника, чтобы оформить дтп задним числом и получить страховку.
поднимаемся в квартиру. в подъезде, по замечанию антона никитина, - трэш.
холод, грязно, краска отслаивается, выщербленные ступени, по стенам вьются
трубы.
рассматривает квартиру. китч. очень здорово. это сами хозяева расписали
лепнину? в первой комнате лепестки в перламутре, во второй - лианы в золоте.
готовлю глинтвейн, слабо представляя, как это делается. есть корица и
гвоздика. пары вспыхивают, сдуваю синее пламя, разливаю в кружки, кладу
лимон. снова это выражение хитрого наслаждения на сморщенном лице, когда
горячий, потемневший от вина лимон отправляется в рот. зажмуренные глаза и
искорки оттуда.
- за любовь!
пытаюсь уточнить, за чью?
начинаем строить друг другу рожи.
перемещаемся в комнату, к коену. садимся на пол. решаюсь поцеловать в губы.
- я давно думала, почему ты меня не целуешь. что, такая страшная?
- боялся. после первой встречи очень испугался. что все повторяется. очень
хотел позвонить. две недели не мог.
- месяц! ты месяц не мог. я после твоего звонка пошла смотреть новости.
понимаю, что она остается. лежим на угловом диване в большой комнате. я
начинаю пропитываться запахом ее духов. смотрим друг другу в глаза. не могу
остановиться и глажу ее волосы, лицо. она смотрит на меня. но ко мне почти
не притрагивается.
дальше - плохо помню. но вот в спальне. целуемся, как дети, до онемения губ.
стаскиваю с нее джинсы, целую ноги.
- я уже ревную к своим ногам.
снова губы.
- я не ревнива. а ты - ревнив?
- если долго бить в одну точку, то да.
целую ее живот.
- что ты делаешь? живот, это же самое главное.
тогда - ниже.
пару ночей спустя. рука скользит по шелку ее живота вниз.
- дразнилка.
чувство беспомощности. от нежности утрачиваю мужские инстинкты. дурацкие
движения в поисках приготовленного презерватива. у меня тут пунктик. у нее
тоже:
- если ты будешь без презерватива, я тебя убью.
утром мы завтракаем вместе. мы вместе. рассказываю смешные истории. она
смеется. провожу пальцами по ее брови. которая топорщится у переносицы.
подаю пальто. выходит в трэш. я смотрю, как она спускается по лестнице.
вечером мы снова будем вместе.
- ты мне снова снился.
по причине всенародного праздника занятия в гнесинке отменены. и мы с
дронькой - в цирке. за некоторыми номерами подглядываю в бинокль.
- посмотри, пожалуйста, для заблудившегося писателя фокусы. кто-то из
героев обязательно должен показывать фокусы.
- а если не будет фокусников?
- тут по соседству - цирковое училище. пойдем, попросим что-нибудь показать.
сын решил, что будет девочка на шаре, но пришлось его разочаровать еще перед
представлением, чтобы не заболел и не пришлось ехать предъявлять ему
владивосток, доказывая, что там ее тоже нет. объяснил, что это старый номер
и теперь девочек на шарах не показывают.
только на смотровой площадке ленинских гор.
зато показывают тигров на шарах под руководством мстислава запашного. он сам
передвигается по арене исключительно на большом зеркальном шаре, разбрасывая
блики по ярусам, колоннам, трапециям, куполу, и тигры его передвигаются на
шарах, выполняя фигуры и строя симметрии.
иллюзиониста в программе нет.
сплавляю сына до завтра бабушке, возвращаюсь на самотеку работать с
документами для заказчика и ждать звонка от своей девочки на шаре. у
нее - страда. ее заказчик принял один из сценариев, предстоит встреча с
испанским режиссером, который должен снимать рекламный ролик для тв.
хулио проходит по левому краю. хулио, это имя. у них в конторе все в
движении из-за наступающих съемок и приезда режиссера, которого иначе как
хулио никто не называет. хотя он - эдуардо. а его продюсер -
тот хулио.
- тебе правда нравится как я матерюсь?
- да. ты не ругаешься. а просто вставляешь словечки. я тоже иногда матерюсь.
завожу ей аккаунт в жж. еще что-то общее. иллюзия. звонка нет. впадаю в
отчаяние. начинаю текст о своих неудачах с девочками из спецшкол. в них есть
обязательно что-то общее. очень рациональное. еще до распространения
термина, двадцать с лишним лет назад спецдевочки сканировали меня и,
не определив потенциального источника благополучия и семейной комплектности,
теряли интерес. дальше поцелуев не шло.
не тема. нет, тема, но скучно. поэтому я вдруг вспоминаю как устраивал
личную жизнь своей бывшей подружки и решаю вплести в повествование о
девочке на шаре.
разводила подруга меня в темную. приятель, старый художник-оформитель, с
моей подачи сдал ей квартиру, но вскоре выяснил, что там поселились совсем
не те люди, с которыми я его познакомил. бедный ося не знал, как сказать
мне, и вот однажды позвал в мастерскую для разговора.
- человек рожден, чтобы думать и мучиться, - ося, подкашивая в мою
сторону, обращался в очередной раз к иннокентию, так как взывать к другому
коту - ваське - было бессмысленно, хотя бы потому, что иннокентий в
большинстве случаев риторических приступов у хозяина имел вид внимающий, а
василий, когда с ним заговаривали, сразу начинал перемещаться в
пространстве, демонстрируя скуку. он подчеркнуто подходил к месту, где
смердели немытые блюдца и баночки из-под кошачьей еды, чуть прикоснувшись
шерстью морды к влаге питьевой мисочки, вызывал несколько концентрических
кругов, проходил мимо ряда обрезанных пакетиков из-под молока со старой
краской и другими неизвестными загустевающими жидкостями, и медленно, до
дуге, прокладывал траекторию в сторону приоткрытого окна с пыльными стеклами
и грязными рамами. совсем не за тем, чтобы вымыть.
ося с отчаянно-ироничным укором следовал за котом взглядом и заканчивал свое
обращение:
- чем ты хуже? ты тоже должен думать и мучиться. а на ваську-балбеса не
смотри. у него одно на уме - поесть и потрахаться. а ты - кастрат. тебе
ничего другого не остается, как думать и мучиться.
на этих словах васька вспрыгивал на подоконник и некоторое время смотрел за
приоткрытую раму. глаза его были чуть выше уровня асфальта. за окном
простиралась часть улицы, старый забор, пыльные деревья, трава, высунутый
из-за угла проржавевший <москвич> и крупный фрагмент здания <литературной
газеты>.
занимаюсь прозой. хорошо отвлекает от насущного. звонок:
- что делаешь?
- пишу.
- о чем?
- о тебе. и о кошках.
- дашь почитать?
- да. когда мы встретимся?
- сегодня. в семь. давай у павильона на патриках?
:
не знаю, с чем это связано, вот уже вторую пятницу я оказываюсь на
поверхности. мой день - пятница?
судорожно пытаюсь отдышаться, откашляться, но в легких застой, и я лишь
кожей ощущаю воздух.
впрочем, разгадка - во вчерашнем приеме внутрь mulholland dr. линча.
спасибо afra. вытянула в киноцентр.
:
проблемы с верой. да и с надеждой. для того чтобы надеяться нужно включать
фантазию. а у меня там - блок. фантазировать запрещено из обычных суеверных
побуждений.
да, но когда жена сказала, что у дроньки синдром олбрайта, то есть -
вымывание кальция из костей, ускоренное половое созревание, остановка
роста, - я поверил и вместо того, чтобы сразу звонить женьке пашанову, впал
на сутки в состояние пограничное с комой. то есть, жене я поверил сразу и
безоговорочно. хм. мы стояли на балконе и тупо смотрели на потемневшую
москву. дома с окнами, бегущие огни улиц. это что же? он останется навсегда
маленьким? его черты будут тяжелеть, взгляд взрослеть, а в голове начнет
складываться мир, поделенный на мир и то, что досталось ему?
пашанов приехал после дежурства с зеленой небритой физиономией, прочитал
заключение, посмотрел рентген дронькиной лапы и сказал, что это все еще
ничего не значит. диагноза нет. костный возраст - ерунда. он может отставать
и на два-три года. родимые пятна нужно идти смотреть к карманову,
завотделением эндокринологии. и тогда будет диагноз.
уффф.
:
как бы мы жили без временных передышек? целебного самообмана? посходили бы с
ума и перевешались нафиг.
...
все хорошо. снов опять не помню.
- если человек с богом разговаривает, - это?
- молитва.
- а если бог с человеком?
- шизофрения?
- правильно. пятерка.
у какой-то неведомой мне знакомой она переняла привычку ставить отметки. ее
звонкое - двойка может вывести меня из себя, но я не подаю вида.
сразу смотрю на ее развеселую физиономию и успокаиваюсь. она говорит, что
цинична, но ужасно не любит врать.
- только на работе все время вру.
и еще она свято верит, что все лечится. уверена, ото всего есть лекарства.
если надо - все что угодно. я рассказываю ей о том, что у сына подозревается
синдром олбрайта. и что поверил жене и пашанову только через сутки позвонил.
- двойка!
она объездила полмира. как только появилась возможность выезжать, мама
решила, нужно по максимуму.
- я люблю быть в израиле. там идешь по улицам и все вокруг как будто братья
и сестры.
завидую. или нет? мне этого не дано. пять кровей. русская, латышская,
армянская, шведская и английская. где мои братья и сестры?
- ты возьмешь меня как-нибудь с собой в израиль?
была в австралии. крутила роман с каким-то местным миллионером. совсем
молодым. для миллионера или для местного? чуть не вышла замуж. вернулась, но
не понимает зачем.
- сколько у тебя было мужчин?
вот черт, я совсем не хотел об этом спрашивать.
- знаешь, если об этом говорить, это должно накладывать какой-то отпечаток
на отношения.
- какой?
- пятеро.
- считая меня?
- не считая.
с поправкой на годы - счет равный.
- мне очень нравится курить траву.
- а мне уже нет. несколько лет назад я так обдолбался, что примерялся уже
лететь с балкона на крышу дома напротив. с тех пор - в отказе.
мне не хватает ее прикосновений. она почти не прикасается ко мне сама. но
еще хуже когда начинаются съемки ее клипа про такси для мегафона под
предводительством хулио, то есть эдуардо. снимают трое суток
по ночам, и она ездит отсыпаться домой. а я делаю вид, что понимаю. не хочу
ее будить, поэтому нетерпеливо жду звонка. встреча все откладывается.
возвращаюсь на самотеку из прооги пешком по садовому кольцу. сначала
думаю поймать тачку, но клинит. не хочу говорить с водителем. трудно
вступать в общение. на сухаревке вижу яркий свет возле проезжей части.
что-то снимают. различаю камеру. в снопах света - белая девятка.
понимаю, что не хулио. просто совпало. но все равно, мне нужно пройти
мимо. на минуту останавливаюсь и смотрю через лобовое стекло на человека,
сидящего за рулем. он замечает меня, всматривается и вдруг на его лице прост
упает смятение, он не в силах отвести глаз. так мы замираем, сцепившись
взглядами. поворачиваюсь и ухожу из-под юпитеров. я его сделал.
встречи с женой меня кастрируют.
вчера снова шантажировала. сын, когда я привез его от бабушки, быстро срыл
на балкон и застрял, пытаясь извлечь оттуда подаренный на прошлой неделе
дедом велик. я и жена остались в прихожей. поговорить.
многие мои вещи, книги, документы остались здесь. сначала жена не отдавала
их, представляя себя в роли золушки, отделяющей зерна от плевел. свое от
моего. теперь, когда попросил пенсионное свидетельство, чтобы
устроится на работу, сказала, что отдаст после того, как продам автомобиль и
верну ей половину денег. таинственна женская душа, но тайны женских
калькуляций не иду с ней ни в какое сравнение. почему-то делению подлежит
только то, что осталось у меня.
- если у меня не будет работы, то ты не сможешь получать от меня деньги на
дроньку.
- значит не смогу.
твою мать, но они же тебе нужны!
псих. саданул дверью так, что восемнадцатиэтажный дом чуть не сложился как
картонная коробка.
после последнего такого разговора с критическим перечнем моих личных качеств
я поехал сшибать бордюры.
яйцерезка (c) кен кизи.
с в. мы познакомились в октябре в сочи. в бывшем цековском санатории
русь. на pr-акции моего заказчика. увидев ее, домашнюю, светлую и
как-то наивно таинственную, в первый день, я профетически отчетливо
представил ход событий. сначала мы просто перекинемся несколькими фразами.
потом за суетой не случится времени даже выпить кофе. и лишь перед отъездом
останется какая-нибудь оказия провести вместе пару часов.
так и вышло. в последний день, часа за четыре до самолета, нам удалось
настроиться на одну волну и договориться махнуть на гору ахун.
водитель маршрутки оказался настолько любезен, что раскидав пассажиров по
маршруту, за пару лишних сотен повез нас в горы по бесконечному серпантину,
рассказывая о том, что раньше здесь проходили сочинские ралли. ровно до того
случая, пока один экипаж не снес с трассы - вот прямо здесь, на
повороте - молодую пару. они как раз на следующий день должны были
пожениться. я с пониманием кивал.
водитель предложил подождать. оставался час.
- погоди, как ты к траве относишься. может, рванем, и пойдете?
поднялись на башню. ветер рвал крышу. я обнял в. сзади, чтобы прикрыть от
порывов. горы окрест были расцвечены со сдержанностью на грани истерического
срыва. небо почти целиком было заложено сурово-серыми тучами. а на адлер,
километрах в двадцати пяти от нас, сквозь огромную прореху лился солнечный
свет, будто указывая, что именно там. там!
спасаясь от пронизывающего ветра, мы спустились в кафе. во внушительном
каменном зале стояли в ряды длинные столы с лавками, позволяющие вмещать
любые по ширине сочинские и свадьбы.
глинтвейн нам сварили в медных кофейных джезве. и ничего не было вкуснее
того глинтвейна.
двойное сиденье у выхода уже занял какой-то попутчик, и мы устроились сзади,
друг напротив друга. так и мы и поехали вниз с ахуна, сомкнувшись
взглядами, с блаженными лицами. когда попутчик вышел, мы перебрались, я
обнял ее и вдохнул запах волос. на полдороги к подножью по радио заиграла
road to mandalay робби уильямса.
everything i touched was golden
everything i loved got broken
on the road to mandalay
every mistake i've ever made
has been rehashed and then replayed
as i got lost along the way
за окнами сочинской маршрутки - слепой осенний дождь, вспышки солнца,
мелькание искрящейся листвы. глупость, попса. и счастье. банальное и верное.
впору было останавливать мгновенье. неумолимо приближался санаторий
русь.
случайно я увез с собой в москву два ключа от номера. мы с в. там даже не
спали вместе. но все равно - романтично. при новой встрече я отдал ей один.
в обыкновенном фашизме рома есть реплика про сентиментальность вождей
третьего рейха. я сентиментален, вероятно, как все вожди третьего рейха
вместе взятые. в субботу мы с дронькой смотрели monsters inc., я
плакал в потемках зрительного зала. включат свет, думал я, сделаю вид, что
от смеха.
теперь road to mandalay по радио не крутят, поэтому случайно
зацепившись за нее ухом где-нибудь у метро или в магазине, вдруг
останавливаюсь и слушаю до конца или пока не оборвут.
:
во время очередной попытки вспоминания сна понял, что за последнее время
несколько раз меня окликали по старому нику - омон ра. ночью. во сне. кто-то
стучится в icq. не вспомню кто.
- слушай, ра, а сколько надо открутить ушей на морде, чтобы получить
тысячу оригинальных юзеров?
:
мать обложилась медицинскими справочниками, читает про новый дронькин
диагноз. как будто чтением что-то изменишь. показывает мне.
- это страшно, то что у дроньки. это страшно.
у матери паника. я не хочу говорить об этом. выписываю ключевые слова из
энциклопедии на клочок бумаги и быстро ухожу.
это не страшно. с этим надо жить. просто жить и научить с этим жить
сына.
:
быть можно дельным человеком. какая славная казнь! каждый раз, когда
мне нужны маникюрные ножницы, я открываю дверцу серванта, за которой -
они, золенгеновские, из франкфурта.
порой кажется, как только кину в жж последнюю часть рассказа, - дзинь -
будильник отправит минутную стрелку на 12, оживет мобильник и веселый
голосок скажет:
- привет. ты закончил обещанный рассказ обо мне? пятерка!
полагаю, это случится в воскресенье.
с викой по icq:
07.03.2002, 11:05 vika: ты сказал ей, что завтра мы идем на день
рожденья к нюре?
07.03.2002, 11:06 corsika: нет еще
07.03.2002, 11:06 vika: вот мужики - все одинаковые. заранее надо
предупреждать.
07.03.2002, 11:06 corsika: зато женщины - все разные. гы
щас предупрежу
07.03.2002, 11:08 vika: :))))
- привет. что делаешь?
- плющу диван. пишу. а ты?
- ты выпил бронхикум? все ужасно. не выспалась. ничего не успеваю.
- мы сегодня-то увидимся?
- нет, я не могу. у моей подруги - премьера. мне нужно к ней пойти
обязательно.
- пойдем вместе?
- нет-нет, там уже нет билетов, и я договорилась идти с друзьями.
- запутанная история. но завтра мы идем на день рожденья к нюре. помнишь?
- да. здорово. конечно. не грусти.
а я и не грущу. я - в отчаянии. в первый же свой свободный вечер после
съемок она идет с друзьями в театр.
позвонила в. она давно уже звонит, чтобы повидаться, но я сказывался
занятым. у меня никак не двигались стратегия и еще пара дел, требующих
вдумчивого сидения на самотеке за компом. но на завтра наметился выходной. 8
марта. четыре п. праздник по половому признаку. договорились
пообедать вместе.
мы давно не близки. в. увлечена йогой. кроме йоги в ее жизни более ничего не
существует. нет, еще тайны кришнаитской кухни. я демонстрировал нейтральный
скептицизм. отшучивался, называл занятия в. сектантством. и сатанел от
получасовых мантр с нескольких компактов, поселившихся рядом с моим
кенвудом.
какое-то время мы жили вместе. потом она перебралась к отцу. встретив ее
после очередного загородного семинара - такси подано, - отвез к туда. все.
отношений не стало. каждый зажил своей жизнью. поэтому мне было странно
слышать в трубке голос в. и понимать, что она во мне нуждается. встретиться,
объясниться. чтобы не держать под обаянием несбыточных надежд. это, по
крайней мере, честно. все.
днем, когда я вышел, чтобы ехать на встречу, на улице шел слепой снег.
сыпался из редких туч в совершенном голубом, залитом солнечным сиянием небе.
пока страховая компания разыгрывала замысловатую комбинацию с выплатой, я
нашел деньги на ремонт. за два дня мне поменяли рычаг, поправили рулевую
тягу, бампер, фару, что-то еще. снова за рулем.
договорились встретиться в восточном квартале в плотниковом переулке.
там есть несколько сортов чая и вегетарианские блюда. в. ждала за столиком
полчаса, пока я добывал цветы на смоленке. казалось, мужики отстрелялись по
полной программе накануне, однако в цветочных павильонах - очереди.
лицо в. светилось, как тогда, на серпантине ахуна. прикоснувшись к
моей руке она стала рассказывать о каком-то их, йогическом, учителе, который
недавно вел семинар в белых облаках, как там молодая женщина,
кроткая, к нему подошла и стала говорить, что ее муж обижает, а она не может
даже сказать ему ничего, тогда этот учитель взял бутыль воды, из которой пил
во время семинара и вылил на кроткую и стал кричать, чтобы она немедленно
крикнула и показала, что она скажет своему мужу, но та стушевалась и
поникла.
- хороший учитель, - сказал я. - только молодой совсем. и достоевского не
читал. поэтому не знает, что дзен на русских кротких не действует. от него
только хуже делается.
ко мне вдруг стал возвращаться цинизм. на какое-то время, рядом с в. я
почувствовал себя прежним. двухмесячной давности. спокойным и свободным. и я
сказал в. что между нами все кончено, что я люблю другую. и отвез в. домой к
папе.
с разницей в двенадцать часов два романа приходят к развязке. первому кладу
конец я. второй - кончает меня.
бумеранг, мать его.
закат. снег больше не идет. у меня для нее белые ирисы. с улицы вижу, как
она спускается пешком с пятого этажа. вышла. целую, целясь в губы. она
как-то растерянно отвечает. что делать с цветами? решает вернуться в
квартиру, чтобы не замучить. снова пешком наверх. заезжаем на белорусский за
новым букетом. едем отмечать день рождения nura в улицу
оги.
- я не могла позвать тебя в театр. я там была с молодым человеком, ну, с
которым была до тебя.
- ага.
- я должна была ему про тебя рассказать.
она впервые прикасается ко мне первой. кладет руку поверх моей на рычаг
переключения скоростей и пытается переключать вместе со мной. но ничего не
выходит. ничего не выходит и у меня, когда я пытаюсь поцеловать ее в губы.
она смущенно подставляет щеку: по дороге мы заехали за викой и чаком. такой
поворот принуждает меня осторожничать весь вечер, до злополучной пидорской
пропаганды.
- на майские хочу поехать с сыном на крит. поехали с нами?
- я наверное не смогу. на майские может быть много работы.
улица оги. на лестнице встречаемся с антоном носиком. в зале за
столом - жж-юзеры и примкнувшие к ним знакомцы. нюра сияет:
- я и не думала, что вы все придете.
leda и smaller были здесь. alexsys с женой,
sapfo с димой, timson, asy, stepa,
zhaba, anikitin, makropod, auto194419, dolboeb и другие жж-юзеры и, по
совместительству, маги российской высокотехнологичной паутины. на балкончике
сверху пристроился пархоменко, главред еженедельного журнала, на
соседнем - художник-акционист олег кулик. они, правда, к нюреному дню
отношения не имеют. приятны в декоративном отношении. ицкович, хозяин сети
огов, подходит к але пономаревой, обнимает и расцеловывает. с нюрой
они не знакомы.
большинство из нас приходит отмечать день рождения в одном из огов,
но, возможно, в последний. 8 марта здесь на диво не вкусно. и официанты
фирменно, по оговски, тормозят.
к десяти, по расписанию вечеринки, мы направляемся в болулинг на
кустанаевскую улицу. там меня начинает переть. идут страйки. я - лучший.
поднимаю шар к щеке и думаю какую-нибудь спокойную мысль о ней. размах,
бросок. страйк.
оглядываясь на нее каждый раз, вижу, что она на меня не смотрит. увлечена
женой ковалева. мы с ковалевым выбиваем по страйку в момент, когда красная
кегля оказывается по центру, и выигрываем таким образом по билету в кино.
относим нашим дамам, но лишь на короткое время привлекаем внимание.
- мы вами гордимся.
после полуночи удача намерена отвернуться от меня, но делает это медленно,
чтобы не свернуть резким движением себе шею. вторую игру я беру вторым, но
несколько с большим количеством очков, чем в первой.
жена ковалева снова требует продолжения вечеринки и находит поддержку у
своей новой подружки. в hungry duck? я укатался шариками, мне не
очень хочется куда-то ехать, но ее глаза сияют, она хочет танцевать.
зачем-то называюпропаганду. просто плохо представляю себе, что там
происходит по ночам. в hungry duck - представляю.
два ночи. пропаганда. без проблем проходим фейс-контроль. внути -
толпа тинов с небольшой примесью двадцатилетних. в замкнутом стенами и
галереями пространстве царит ум-ца ум-ца. в ушах вырастает вата. наши
девушки идут на танцпол. ковалев и я - к барной стойке.
- чего тебе взять?
- господи, как ты живешь с такой женой?
- что?
- чаю с лимоном.
- что?
у стойки - колыхание. шаг вперед, шаг назад. получив пойло, никто особенно
не отходит. некуда.
я отказываюсь от идеи выпить чаю. все равно не дадут.
- сок. апельсиновый сок.
жизнь становится невыносимой. ночь проходит. я считаю минуты, пока девушки
натанцуются, и мы сможем побыть наедине. иду искать в толпу танцпола. встаю
рядом. пытаюсь танцевать. сзади какой-то пидор начинает толкать в спину
руками. типа танцует. поворачиваюсь к нему. смотрю вежливо. он весь накачан
и в белой тенниске:
- стой, не рыпайся.
так. что-то знакомое. отворачиваюсь, замечая расстояние от моего локтя до
его солнечного сплетения. вдруг обламываюсь. лучше встретить утро в ее
объятьях, чем в кпз. но ужасно злюсь. иду на улицу, сажусь в тачку.
через некоторое время приходит она.
- что случилось?
- ничего личного. какой-то пидор разводил на драку.
- может быть, он просто приставал?
молчу. я в бешенстве. ничего личного, но я в бешенстве.
- ты отвезешь меня домой? завтра утром рано придет тетя, нужно решать
семейные проблемы.
так.
везу ее домой.
- я тебя боюсь, - говорит она, выходя из машины у своего подъезда.
меня? что я могу ей сделать?
дверь подъезда закрывается за ней. плачу, ударяя в бессилии кулаками (раньше
надо было) по рулю. урод. урод, какой же я урод!
спасибо тебе, господи, что ты есть.
возишься со мной. учишь чему-то. я не пойму никак двух вещей только: чему ты
меня учишь и зачем ты меня создал таким тупым?
сделал бы ты меня более сообразительным что ли? над тем и работаем? ладно.
если я так все правильно понял, можно считать, что закончили?
я ведь понял, что торговаться бесполезно? и больше не торгуюсь. послушание
возросло. только мне все кажется, что от возраста. ошибаюсь? прости.
вот только не надо делать вид, что я отрекаюсь или отлыниваю. да, дзен мне
интересен и проблему воцерковления я решил положительно. положил на нее.
решил не воцерковляться. но, ты же видишь, я не прерываю отношений. нет-нет,
да и прочту молитву. и благодарю тебя всегда за подарки и поблажки. вот хоть
за то, что ты передо мной в тот раз не стенку каменную поставил, только
бордюрный камень. так что я только подвеску слегка погнул.
мне, кстати, тачку уже починили. ну да, ты в курсе.
и деньжат мне подбрасываешь. благодарен:
гонишь. ну, правда, гонишь. я же не карьерист: ага. по другому ведомству.
извини.
если вообще невмоготу, я и прошу тебя о важных для себя делах. о важных! не
лезу же я со всякой блажью? вот и на будущей неделе, ты знаешь. по поводу
сына.
и не прячусь я. если тебе нужно стресс снять, я ж всегда под рукой.
и этой ночью я был паинькой. не стал мудохаться с тем пидором в пропаганде.
отошел в сторонку. хотя это и очевидное нарушение прав гетеросексуала, и я,
пожалуй, в следующий раз ебну от души...
только объясни мне. вот этого я уже никак пока не понял: почему она после
этого попросила отвезти ее домой? мне что вправду надо было ебнуть? прямо
вот так вот банально, локтем под дых? а потом ногой, с разворота, по репе?
банальное - самое верное. тебе мало, что я в детстве расквасил приятелю нос?
у меня было такое ощущение, что тебе это сильно не понравилось. так не
понравилось, что у меня до сих пор рука не часто поднимается даже на
очевидного пидора.
или пришла пора восстановить равновесие?
ладно. только ты же слышал, она мне сказала: я тебя боюсь. или ты считаешь,
если я буду пиздиться со всяким мудочьем, она привыкнет и бояться
перестанет? не прикалывай.
не обращать внимания на женское кокетство? и вообще меньше думать об этом?
работать над собой? прости, не понял. это уже какие-то откровенно пидорские
штучки.
знаешь, папа, иногда нужна последовательность...
неа, не соревнуюсь я с lori_lo. да, и боюсь, честно говоря, лишний
раз просить о чем-то. куда уж там со списком в четырнадцать пунктов! просто
нельзя все время опускать. сам же говоришь, если человека сто раз назвать
свиньей... ага, вот это.
а то, ты знаешь, если честно, в наших с тобой отношениях очень много такого,
что если кому рассказать... ладно. не буду. и пидору при случае наварю.
но и ты, сделай милость, оставь мне девочку, дай спокойно пожить. где меня
искать, знаешь.
риф и лесные дали должны были отвлечь. риф случается ежегодно. но
отвлекает все меньше. превратившись в машину по добыванию денег из
участников. призрак индустриализации пристроился здесь по контракту,
свадебным генералом. с ним многие знакомы, но почти не здороваются. смысл?
многие приезжают сюда просто по традиции.
я снял номер в соседнем пансионате поляны, потому что дешевле. рядом
поселся миша гуревич, главный редактор утро.ру, с женой и дочкой евкой. у
меня в номере - sarabruk с antigona. живи - радуйся. но
мысли оставались в москве.
- я очень люблю москву. а ты?
- а я не люблю москву. она меня убивает. я люблю ираклион, айя-николаос,
ретимнон и маталу.
она решала какие-то невидимые семейные проблемы, ездила на переговоры с
заказчиком, употребляя несколько иностранных языков, и отказывалась
встретиться даже не три минуты. хотел сказать одно: тихое бешенство в
пропаганде никакого отношения к ней не имело. я был беззащитен по
отношению к ней и уязвим. более чем безопасен. от отчаяния не знал что
предпринять. дергал по телефону, попадая то на переговоры, то на молчание.
она перезванивала и говорила, что сел аккумулятор в трубке.
- давай пообедаем сегодня?
- не могу. правда. ну мы же едем шестнадцатого в ярославль? вика сделала
рассылку, ты читаешь?
- нет, я здесь без интернета.
- ты ведешь завтра дроньку к врачу?
- да.
забираю сына из детского сада. полдник. пацанский шепоток: у, за тобой
папа пришел! дронька никак не выцарапывается из-за стола. мы опаздываем.
больница на ленинском. жена - у входа. на вахте нас ждут две девушки из
медперсонала, чтобы проводить в эндокринологию. коридоры цокольного этажа,
лестница на два этажа вверх.
- вы запоминаете, как обратно идти?
- стараюсь.
коридор, переход в другой корпус. коридор, на этот раз очень длинный. снова
лестница на два этажа вверх. налево по коридору. у кабинета доктора
карманова несколько человек детей и взрослых. кто-то в домашнем, из
стационара. садимся ждать. сын просит извлечь из подшипника шарик, потом
другой, и гоняет их по подоконнику. жена помогает.
- я могу в этом месяце рассчитывать на деньги?
- да, конечно, потерпи немного. я сейчас без работы. вот-вот должны
заплатить.
карманов фактурен и манерен. у него пористая кожа на лице и цепко-любопытные
глаза. в его кабинете - запах въевшегося в бумаги табачного дыма и бумаги,
медицинские книги, истории болезней. на столе, столиках, тумбочках. садимся
в кресло и на стул. беру сына на колени.
карманов читает заключение врача из поликлиники. хвалит его за
профессионализм и обстоятельность. смотрит рентгеновский снимок.
- ты не должен бояться. я никому никогда не делаю больно. я только долго
смотрю и трогаю.
жена идет раздевать дроньку в небольшую смотровую. карманов долго смотрит и
трогает. он считает родимые пятна. он смотрит пах, смотрит ротовую полость.
осмотр продолжается минут двадцать.
- одевайтесь, - карманов возвращается в кабинет. снова моет руки. - это не
олбрайт. костный возраст может отставать на год-два года.
жена говорит, что там - три. это не важно.
- пока погуляй перед кабинетом. мы поговорим с родителями.
это не синдром олбрайта. но очень рядом. тоже генетическое заболевание. у
меня и у жены бабушки по материнской линии умерли от рака. в прошлом году от
рака умер тесть.
- у кого-то из вас много родинок на теле?
жена показывает на меня. я снимаю свитер. карманов смотрит мою грудь, спину,
шею.
- это не родимые пятна. это, извините, бородавки.
снова садимся.
- теперь запоминайте. можете записать.
карманов называет диагноз. лечение не предусмотрено. но хирургу и
стоматологу необходимо всегда называть диагноз. они знают, что это. они не
будут трогать эти места. необходимо помнить, что открытое солнце -
исключается. летом все пятна перед выходом на улицу смазываются
предохраняющим кремом. 60 единиц. не меньше.
- запомните, у вас нормальный здоровый, красивый парень. его не надо лечить.
я никому не запрещаю даже пляж. но только три часа утром, три вечером. в
девять - с пляжа долой. и до шести.
налево по коридору. лестница на два этажа вниз. длинный коридор с
несколькими поворотам. сын устал и отстает. переход в главной корпус. снова
лестница на два этажа вниз, коридор цокольного этажа. вахта.
садимся в машину. отвожу жену и сына к ним домой.
- мы с дронькой хотим на выходные поехать в ярославль.
- с кем это?
- с викой и компанией.
- как же ты поедешь? у тебя же нет денег.
- нужно не много.
- мне это не нравится. я подумаю.
почему я так реагирую на слова жены? надо достать денег.
подхватил smaller'а по дороге в лесные дали. оба не очень
понимаем, зачем туда едем. сначала поехали съесть пиццу. к тому моменту,
когда направились на риф, стемнело. движущаяся вереница огней на
рублево-успенском. 30 километров на скорости 60-70. обгонять нельзя.
сплошная и менты в желтых жилетах. навстречу тоже плотный поток автомобилей.
в какой-то момент я чуть не уснул. даже уснул на мгновенье и чуть не
выскочил на встречную полосу. smaller дремал рядом.
- смоллер, давай разговаривать, мы чуть не вылетели на встречку.
- да? это было бы очень не хорошо. давай разговаривать.
пасмурно, ветер с юга. горячий ветер. мне душно, я не говорю тебе, чтобы не
создавать ненужных проблем. вчера он дул целый день. по дороге из
айя-николаос в ханью мы останавливаемся в ретимноне, в апартаментах, где год
назад. утром пытаюсь почувствовать, кончился ли ветер с юга. по прежнему
душно. я открываю глаза. ты тоже смотришь на меня одним глазом из постели
напротив. между нами - циновка на кафельном полу, где рассыпан песок,
который я стряхнул с твоих ног перед сном.
:
сны. снова смотрю сны. и утром могу их записывать. сегодня видел ее. мы - на
диване в доме моей матери. то есть интерьеры не совпадают. слишком просторно
для учительской квартиры. но это не важно. зажжен торшер и множество других
электрических светильников. мы целуемся и раздеваем друг друга. она говорит:
а если зайдет твоя мама?. я встаю, выхожу из гостиной, иду в
гардеробную. там - какая-то женщина перед зеркалом в неглиже, которую я с
трудом могу принять за маму. я говорю ей, чтобы она не входила в гостиную.
появляется мать. мама, ты тоже не входи. я возвращаюсь к ней, начинаю
выключать светильники, она не хочет заниматься любовью при свете. и вдруг
замечаю, что у нее лицо е.к., одной моей знакомой из рипна.
:
когда и как настоящее переходит в прошлое? ты видишь открытую дверь и
входишь. ты еще не согласен с тем, что вошел. ты просто смотришь. возможно,
ты еще снаружи и смотришь внутрь. и понимаешь, что можешь войти и
согласиться с тем, что ты вошел. не внутрь. не наружу. просто в другое. и
если ты вошел, то просто закрываешь дверь. хороший тон - закрывать за собой.
:
перед возвращением домой заехал в седьмой континент, который работает
круглосуточно. купил поесть и убраться в квартире. порошок и щетку, чтобы
отпидорасить ванну. совок и щетку-метелку для подмести пол. половую тряпку,
чтобы вымыть. еще понадобится для ковролина пылесос. я его уже выбрал в
другом магазине. но денег пока нет. кредиты безработным не дают. надо бы еще
купить вина. чтобы выпить за стимулы.
- жена не хочет пускать дроньку с нами в ярославль.
- хочешь, я с ней поговорю?
- не надо.
она не хотела создавать мне проблемы. сколько бы ни просился помочь ей -
ответ нет. я отвечал тем же. или не в этом дело? со своей женой я
всегда разберусь сам. также как она со своим братом, матерью, сестрой. кто
еще у нее есть? отец? отца нет. он умер. интересно, как?
- расскажи мне об отце.
- я не люблю об этом говорить.
она и я - одиночки. что бы ни происходило с нами, желание сохранить себя в
неприкосновенности побеждает желание быть с кем-то.
перед тем, как отправиться в ярославль, должен был собрать вещи и переехать
с самотеки к себе в бескудниково. в квартиру, которая мне никогда не
нравилась ни сама по себе, ни по тому где она находится. но был вынужден там
иногда жить. с женой, когда жена была беременна дронькой и потом через год,
после ссоры с тестем, мы снова на какое-то время перебрались сюда. с тех
пор здесь - дронькина лазалка: шведская стенка, веревочная лестница, кольца.
некоторое время квартиру я сдавал, но когда возникли трудности с деньгами -
решил вернуться, для экономии трехсот долларов в месяц.
- не грусти. там можно будет все устроить, как ты хочешь.
- поможешь?
- о! ты возьмешь меня с собой!
закатила глаза и мечтательно улыбнулась. почти как с долькой лимона во рту.
она всегда наигрывала немного, неся в себе маленький театр и несбываемую
мечту игры для экрана.
уехав с рифа до его формального закрытия, упаковал большую часть вещей и
отвез на новую-старую квартиру. оставив только постель и какие-то мелочи,
чтобы собрать их на утро субботы. перед отъездом в ярославль.
позвонил женe. сказал, что достал денег. готов поделиться.
- я хочу знать, в какой компании мой ребенок поедет в ярославль.
- в приличной компании. едет вика. остальных ты не знаешь.
- а кто еще едет с тобой? ты едешь с какой-нибудь девушкой?
- ли, я же не спрашиваю тебя, кто ночует у тебя дома, в комнате напротив
дронькиной?
пауза.
- наверное ты прав.
впервые за несколько месяцев не пыталась настаивать на своем.
отлично. мы едем втроем. не то чтобы очень беспокоился разрешением жены
выдать мне сына на выходные и поездку в другой город. просто было бы не
честно не ставить ее в известность о каких-то важных действиях,
предпринимаемых в отношении сына. ведь я всегда жду от нее того же.
накануне ярославля внезапно обнаружил способность ей не звонить. в модном
салоне, коротая время ожидания мастера за электронным пасьянсом. тихо
радовался новым ощущениям. это значило, что на завтра меня не будет ждать
разочарование, если она вдруг не захочет со мной спать или раздумает
отправляться в поездку. мне было хорошо от того, что надо ехать. даже если
бы все отказались ехать, я бы не изменил решения.
шумели фены. стрижки и, тем более, укладки на головах мастеров были нелепы.
я - спокоен. спокоен так, что если бы кому-то пришло в голову заглянуть ко
мне внутрь, то ему стало бы дурно.
если бы она решила не ехать, спросил бы, важно ли ей, что я ее люблю?
конечно, важно. ответила бы она. нет, сказал бы я. понятно, что важно, когда
тебя любят. но, нужно ли, чтобы любил именно я и может ли она в принципе без
этого обойтись?
задал себе такой же вопрос о ней. и понял, что могу. с сегодняшнего дня
могу.
i'm not no animal in the zoo
and i've every intention
of leaping up and getting you
она никогда не говорила, любит ли она меня.
- привет. что ты делаешь?
- еду домой из парикмахерской. ты выспалась?
- сегодня вечером ко мне придут друзья. самые близкие. приходи тоже.
- ты меня приглашаешь?
- что за дурацкий вопрос!
заехав на квартиру переодеться, сажусь к компу. набираю для жж.
Friday, March 15th, 2002
------------------------------------------------------
7:34 pm - упс!
сегодня мне не повезло. вот не везет в текущую минуту. сильно. мне надо
срочно в душ, потому что я утаскался мешков с вещами и коробок с книгами и
бумагами. вернулся на съемную квартиру, а тут агент с хозяйкой творят
контракт на кухне.
...
и повезло. моя девушка, т.е. девушка, которая... которую... э-э-э, возможно
ошибочно... в общем, пригласила меня в гости. потому что у нее друзья
собираются. сдохнуть от счастья. могу. реально.
поэтому-то мне и надо срочно в душ. слышно вам, суки?
...
а завтра мы с ней едем в ярославль. это если я ничего не испорчу до этого
самого завтра. или утром.
или если от счастья сдохну. тоже можем не поехать. вот именно так все и
зыбко.
...
ушли. путь свободен.
неа. я не тормоз. все хуже. я - комплекс.
...
и девушке мы это читать не дадим. вон из группы. и так все плохо.
- ты очень смешно постригся. помолодел на десять лет.
она трогала и ерошила мои волосы. она задумчиво отводила взгляд гебриэла
бирна, она смотрела в мои глаза, как шинед о'коннор. она клала свои ноги
поверх моих и позволяла запускать руку под джинсы и гладить голени. я слушал
ее голос. я трогал ее волосы на виске, проводил пальцами по брови, которая
топорщится у переносицы. я чувствовал возвращение к жизни. в легкие снова
попадал воздух. и дым ее сигарет. работа измучила ее, она стала курить.
странным коротким движением выпивала из сигареты дым и скоро выпускала его в
воздух.
- я потом снова брошу. я очень люблю курить. мне это очень нравится.
когда приходят друзья, они говорят: вы очень похожи.
на следующий день сделалась суббота. утром начал собирать оставшиеся вещички
на самотеке. потом надо было заехать за сыном, отвезти его в гнесенку
на хор и сольфеджио. потом покормить его обедом, заехать за ней и - двигать
в ярославль. все компания к тому времени должна была собраться на ярославке,
в кафе около королева и тронуться в путь. по моим расчетам, мы могли их
нагнать на подъезде к конечному пункту.
позвонила жена. сказала, что дронька простудился, температура. остатков на
самотеке набралось на три мешка, которые я зарядил в багажник. подушки
вполне могли пригодиться в провинциальной гостинице. я привез жене денег,
поцеловался с сыном, сходил за продуктами. когда спустился к машине, был
полдень
- привет. выспалась?
- ага-а. у меня отличное настроение. ну что? мы едем?
- да. только дронька простыл. поедем без него.
когда прикатил - дверь открыта, проходите пожалуйста, - она вышла на
минуту из ванной, укутанная в большой темно-синий махровый халат.
- прости. я завозилась и совсем забыла о времени.
зеленый чай. бутерброды, посыпанные душистой приправой для пиццы. делал вид,
что все это в принципе ем. позвонили вике, сказали, что едем. без дроньки.
скоро догоним.
на выезде из москвы зарулили в мак-авто. вернулись на трассу.
специально к этой поездке я купил кассету нино рота, которую так и не успел
поставить, и две кассеты коена. коен как раз пел в тот момент.
по трассе холмогоры проезжали какой-то очередной торговый городок в
районе мытищ. трафик сделался довольно плотным. она держала в руках большой
стакан coca-cola со льдом, курила в приоткрытое окно и с
удовольствием, щурясь на солнце, прихлебывала газировку.
- знаешь, что он поет?
- нет.
- если ты пришла, чтобы быть со мной
я не хочу чтобы ты подарила сегодня мне мир, а завтра отняла его
будь настоящей, прошу, будь настоящей
я не хочу больше получать удара от любви
- хм. мой случай.
- банальное самое верное, я же тебе говорила.
тут audi a6 впереди решила порезче затормозить. мне пришлось также
втопить педали сцепления и тормоза. до упора. каризму метра четыре
протащило по инерции, чуть стукнувшись о бампер audi, она
остановилась.
- ой!
- угу.
и тут - удар сзади. нас нагнал вазовский тазик с гвоздями и вколотил-таки в
багажник audi. судя по тому, что из стакана выплеснулась лишь
половина газировки, ничего серьезного. росно попало.
- ты не испугалась?
- нет. все в порядке.
выйдя из машины, я посмотрел в печальное лицо хозяйки audi. следом за
шахой, к нам присоединились nexia и волга. у хвоста
очереди уже нарисовался мент в желтой жилетке. никто не пострадал.
максимальный урон получил багажник каризмы.
- позвони, пожалуйста, вике. скажи, что мы сегодня не приедем. это часа на
четыре.
just be for real won't you, baby
be for real oh, baby
you see i, i don't want to be hurt by love again
она была. она забрала у меня кассиопею и стала складывать
косынку. часа через три мы поймали для нее попутку до дома и
договорились, что как все закончится, я приеду или обедать или ужинать, как
получится.
к вечеру получил копию протокола, отогнал тачку на автосервис, освободил
багажник от вещей.
- я свободен.
- приезжай, я готовлю ужин.
мы долго пили вкусное вино из провинции langedok. говорили о чем-то
странном. бабушка позвала ее на блины. она сначала подумала поехать вместе
со мной, но потом решила, что лучше дослушать рассказ бабушки о третьем
муже. а это - семейные тайны.
- мне в среду придется лететь во франкфурт. на тренинг. это большой секрет.
на работе я соврала, что еду отдохнуть.
- мы опять неделю не увидимся?
- ты сможешь в воскресенье меня встретить?
- а отвезти?
- в аэропорт отвезет меня мама.
- хорошо, к воскресенью, я думаю, тачка будет уже на ходу.
попросила меня показать, что я успел узнать неделю назад на занятии
айкидо. мы сели на пол друг к другу лицом. велел ей взять меня крепко
за запястья и показал несколько раз, как следует поступать с тем, кто так
хватается.
устав от возни, мы лежали на полу. странный разговор продолжался. мы были
пьяны.
- как бы человек ни кончал с собой - наружу выходят содержимое кишечника и
мочевого пузыря. один мой знакомый специально обмотался брезентом перед тем
как повеситься. интересно, можно обойтись без испражнений?
- только снотворное.
о, эта вера в лекарства!
- я никогда не думаю о самоубийстве.
- а я думаю. я не сделаю такое с собой. но не думать не могу. трое близких
мне людей так поступили.
налил еще вина.
- где мы будем спать?
- мне все равно.
- давай в гостиной?
я разложил диван в гостиной. она постелила. она снова не касалась меня.
упражнения в айкидо - не в счет. после душа она переоделась в короткую
шелковую ночную рубашку. когда я вернулся из ванной, на столике рядом с
диваном стоял букет, принесенных мной, белых тюльпанов. горели свечи. и
звучал какой-то англоязычный пафосный кекс, которого я не запомнил по имени
и, похоже, никогда не слышал раньше. обладая красивым баритоном он долго пел
в каком-то невыносимо узком диапазоне.
- я соскучилась. ты супермужчина, ты заводишь меня с одного прикосновения.
поцелуи отклонены. презерватив.
у меня ничего не вышло. только до полдороги.
- ты можешь подумать не только о себе, но и обо мне? сделай мне массаж.
во время массажа она уснула. среди ночи встал, чтобы заткнуть закольцованный
баритон и вечно свиристящий бачек в туалете. как скоро все кончилось, думал
я.
стало светать. я посмотрел на нее она. она лежала ничком с открытыми
глазами. мы ничего не сказали друг другу.
на утро мы поменяли в автосервисе резину ее мику джегеру, и она
поехала на блины к бабушке.
страх идет за мной две недели. страх потери и одиночества. и вот он рядом. я
один в своей квартире на краю города. среди разбросанных по полу, диванам,
креслам, стульям коробок, мешков, предметов одежды. я должен здесь быть. мне
некуда больше пойти. я понимаю, что остался один и боюсь этого. мне нужен
кто-то рядом. она.
долго сижу с мобильной трубкой в руке. знаю, она не приедет. набираю ее
номер. не отвечает. так бывало и раньше. могу не перезванивать. определитель
всегда ей покажет, что я звонил.
проходит час. за окнами - темно и пусто. внутри - можно вскипятить воды
из-под крана, но у нее отвратительный привкус. я могу сделать небольшой
глоток, чтобы запить антибиотик, которым я давлю бесконечный кашель.
скоро полночь. страх заполнил все. комнаты, дом, все вокруг дома, улицы.
где-то маячат светлячок надежды. далеко, тускло. у него садится аккумулятор.
аккуратно петельку возьму
посильней-потуже натяну
кончу песенку мою
и покрепче задремлю
вспоминая про беду
вызываю из памяти мобильного номер т. не отвечает. звоню к. отвечает.
спрашиваю, как дела. она спрашивает о моих. язык не поворачивается сказать,
приезжай. боюсь получить отказ. хотя, когда она отказывала, мне
всегда удавалось ее уговорить. теперь страх не позволяет лишней фразы,
лишнего движения. прощаюсь. тут же понимаю, что сдохну. звоню в. прошу
приехать, посидеть со мной. потому что один и мне страшно. в. соглашается и
просит встретить ее в метро.
зазвонила трубка, высветилось ее имя. поздно. не ответил.
мне нужна не женщина, а медсестра.
встречаю в. у метро. мы долго идем домой. покупаем воду в баллоне. вижу, как
в. светится в темноте. я слаб, мне стыдно. мы говорим. стелю ей в другой
комнате, даю полотенце для душа.
- мне было очень обидно, что ты постелил мне в другой комнате, - скажет в.
несколько дней спустя.
в. просит поставить музыку. она предпочла бы что-то медитативное, но я вряд
ли смогу вынести. сходимся на коене. перед тем как лечь, она просит
разрешения подойти, присаживается ко мне и долго гладит по голове. страх
отпускает. он теряется где-то или отбывает по другому адресу. перестаю
думать, медленно засыпаю, глядя в. в глаза.
сквозь сон меня начинает давить монотонный голос. это коен. кажется, что он
бесконечен, закольцован, как тот кекс с баритоном, из прошлой ночи.
so you see i'm not naive.
i just would like to believe
ah what you tell me.
so don't give me the world today
and tomorrow take it away
это похоже на горячечный бред. встаю. мне трудно идти, кружится голова.
останавливаю коена. сон.
утром я снова звоню ей.
- я только сейчас обнаружил, что ты звонила.
- да, я перезванивала тебе.
- спасибо. мне вчера было очень страшно и нужно, чтобы кто-то побыл рядом.
- ты слишком большую ответственность на меня возлагаешь.
- привет, что делаешь?
- разбираю вещи, пытаюсь доделать стратегию.
- а ты пишешь о кошках? когда дашь почитать?
- да, что-то такое. скоро. как вернешься из франкфурта, прочтешь.
- ты отвезешь меня в аэропорт? мы с мамой сегодня не понимаем друг друга.
приехал к ней утром с большим запасом по времени. мы завтракали вместе.
горячие бутерброды с сыром, посыпанные приправой для пиццы. сделал вид, что
в принципе это ем.
в темном коридоре появилась ее мать. она собиралась на работу. пожелали друг
другу доброго утра и назвались по имени.
- присядем на дорожку?
- да, да. обязательно.
она порывалась встать, но я остановил. дочитывал про себя отче наш. в
дверях она остановилась, поднесла пальцы к губам, потом к мезузе.
спустились во двор. положил ее сумку на колесиках на заднее сиденье.
carisma шла ровно. несмотря на помятый багажник и скошенный споллер,
хорошо держалась на скорости.
- что тебе привезти?
- что-нибудь. мне будет приятно.
- бабушка заказала будильник со светящимся циферблатом. потому что она
помнит такие немецкие.
дороги оказались не сильно загружены, оставалось много времени. чтобы
зарегистрироваться, выпить кофе в буфете.
- ты встретишь меня в воскресенье?
- конечно.
- я позвоню.
у красных лент паспортного контроля в голос плакала девочка лет пяти,
обнимая деда. семья с западной украины. лицо деда тоже было несчастно, он
вытирал глаза платком. отец девочки держался. мать, тоже плача, забрала
девочку, прижала к себе и пошла к паспортному контролю. такие проводы в
аэропорту можно было видеть лет двадцать назад, когда люди прощались
навсегда.
докатил сумку до заграждения перед таможней. поцелуй в щеку. в губы -
нельзя. бровь топорщилась у переносицы. темные очки на темечке, серое
пальтишко, каблуки, делавшие походку забавной. таможня - взмах руки.
паспортный контроль - до воскресенья.
тебе щекотно. ты хихикаешь и загораживаешь шею подбородком и плечом, когда я
смазываю родимое пятно сильным французским кремом против загара. я держу
тебя за плечи и не позволяю вырваться. ты хохочешь и кричишь на меня. мне
тоже смешно. но я не подаю вида. в окне, за пока не скошенной поляной
душистых средиземноморских трав, под присмотром краснеющего солнца катятся
изумрудные волны и с шипением бьют в еще горячий песок.
москва - ираклион
23 февраля - 10 мая 2002 г.
признателен за понимание моей жене, маме и нине машинской.
благодарен за помощь и поддержку валентине павловой, наталье "вике" рябовой,
денису панину, ольге никитиной, александру плющеву, ксении рождественской,
александру гаврилову, алексею крижевскому, антону никитину, олегу ляховичу,
светлане князевой, ольге бруковской, екатерине ильиной, кириллу
куталову-постоль, елене грищенко, анне артамоновой, анне кузьминской, чаку
богораду, елене карповой, анне платоновой, виктории мацкевич, екатерине
тепловой, ларисе денисенко, анне федоровой, анне мартовицкой, егору
быковскому, максиму "mr. parker" кононенко, екатерине тепловой, сергею
варшавчику, андрею подкользину, валерии мулиной, юлии калегиной и
m_alice.
Last-modified: Tue, 08 Oct 2002 08:40:22 GmT