| Настоящее литературное художественное произведение распространяется |
| в электронной форме с ведома и согласия автора. Допускается |
| распространение данного произведения на некоммерческой основе при |
| условии сохранения целостности и неизменности текста, включая |
| сохранение текста настоящего уведомления. Любое коммерческое |
| использование текста данного произведения без письменного |
| разрешения автора НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. По вопросам коммерческого |
| использования произведения обращайтесь непосредственно к автору |
| по адресу электронной почты, указанному на его страничке в сети |
| Интернет. |
|_____________________________________________________________________|
______________________________________________________________________
(С) Валентин Холмогоров, 2000
http://www.holmogorov.ru
author@holmogorov.ru
______________________________________________________________________
Валентин Холмогоров
ЧУЖИЕ МИРАЖИ
С большой благодарностью Алисе и заочно - Константину за интересный и
познавательный диалог о судьбах, сущности и смысле существования
виртуального мира, который давно уже стал для всех нас повседневной, но
от этого ничуть не менее притягательной и влекущей действительностью.
В настоящем произведении использованы реалии, авторство которых
принадлежит Сергею Лукьяненко.
Есть знанье, приходящее с годами:
Весь этот мир, почерпнутый из книг -
Суть лишь мираж, что создали мы сами,
Забывшись, затерявшись в нем на миг.
И лягут в пыль ненужной книжной полки
Мечты, прощально вспыхнув, словно сон,
Как миражей блестящие осколки
Ложатся на усталую ладонь.
Но вновь за неприступными стенами
Реальностью окованной души
Нас позовут, возникнув перед нами
Манящие чужие миражи...
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
00
Мир растворяется на границе яви и сна, реальности и морока, фантазии
и действительности. Мы придумали для себя этот мир, чтобы стать его
частью - его пленниками, мы построили лабиринт, чтобы заплутать в его
глубинах, зная, что выхода не существует. Нет на свете ничего более
прекрасного, чем ощущение глубины, что возникает, когда смотришь в
пропасть с самого ее края; нет на свете ничего более захватывающего, чем
головокружительное чувство свободы и полета, когда бросаешься с обрыва в
таящую неизвестность пустоту; нет на свете ничего более ужасного, чем
разбиться об острые камни, которыми встречает тебя эта неизвестность. Мы
заглядываем в пропасть. Мы бросаемся вниз. Мы разбиваемся и взлетаем,
чтобы упасть снова. Мир благосклонен к нам.
01
Маленькая комната, длинная и узкая - вдвоем не разминуться - залита
призрачно-зеленым светом, волнами исходящим из широкого, во всю стену,
окна. За окном - две до нелепости огромных буквы "Z", замогильный свет
льется внутрь от их мерцающего сияния. Назойливая реклама - вот главный
недостаток бесплатных квадратных метров жилой площади в этом мире. А
может быть, главное достоинство. Зеленое успокаивает. Мой любимый цвет.
Встаю на ноги, два осторожных шага по мягкому, пружинящему под
стопой ковру, открываю окно. "Jacuzzi" подмигивает мне с вывески
тусклыми бликами на стекле, я подмигиваю в ответ. На улице вечер. За
этими окнами всегда вечер, всегда лето. Теплый ветер чуть касается лица,
пахнет листьями, далеким дождем, нагретым за день асфальтом, усталым,
отдыхающим перед сном городом. Немного кружится голова, подступает
легкая тошнота. Так и должно быть. В первые несколько минут всегда так.
- Как вы себя чувствуете, Владислав?
На столе у стены - компьютер, с экрана настороженно хмурится смуглый
молодой человек, на его плечах угадывается строгий костюм, кажется,
темно-серый. В сочетании с бледно-голубоватой рубашкой и серебристым
галстуком, парень производит впечатление типичного менеджера типичной
преуспевающей конторы. Так и есть. "Интерфейс - менеджер".
- Спасибо, Виктор, я в порядке.
Программа напряженно "думает" несколько секунд, после чего парень
согласно кивает. Голос "Виктора" - пользовательской оболочки
операционной системы "виндоуз оффис" - доносится из подключенных к
звуковой карте компьютера колонок от старого китайского плеера.
Небольшое издевательство над самим собой: обтрепанные дешевые колонки в
сочетании с вполне современной машиной. Помни, что ты есть на самом
деле. Не забывай, где ты находишься сейчас. Знай, что все это - не более
чем игра, мираж, который ты сам же и придумал, что где-то за чертой
твоего сознания живет, дышит, засыпает и просыпается, рождается и
умирает другой мир, не хуже и не лучше этого, просто другой. Помни.
Иначе наступит миг, когда ты бросишься в пропасть с края обрыва. И уже
не сможешь взлететь.
- Доставлено четыре новых сообщения. - Виктор как всегда неимоверно
серьезен. - Желаете ознакомиться с корреспонденцией прямо сейчас?
- Да, пожалуй.
Идея сменить традиционный "виндоуз хоум" на более навороченный
"офисный" вариант возникла у меня несколько месяцев назад спонтанно,
после того, как "удобная, простая в эксплуатации, надежная и
дружественная" операционная система от "Майкрософт" в третий раз подряд
выбросила меня из Глубины по недопустимой операции. "Оффис" в этом плане
показался мне более надежным. Однако, данная программа, рассчитанная в
первую очередь на поддержку локальных сетей и работу с большими
коммерческими приложениями, не была полностью лишена недостатков:
оказалось, что она сложна в настройках, занимает гораздо больше места на
диске, работает значительно медленнее и ко всему прочему мне так и не
удалось отучить Виктора от строгих деловых костюмов и патологической
вежливости. Тем не менее, мне чем-то нравился этот парень. А
устанавливать в качестве интерфейса симпатичную, но скучную, как
мексиканская мелодрама, девушку-секретаря я не желал принципиально.
Глубина непредсказуема. Она полна приятных и не очень приятных
неожиданностей. А нецензурно выражаться в присутствии дамы - пусть даже
дамы в исполнении программистов от "Майкрософт" - мне не хотелось.
Дурная привычка. Или строгое воспитание? Черт его теперь разберет.
На столе возле клавиатуры материализовалось три пухлых конверта и
один весьма объемистый пакет. Пакет, мельком взглянув на обратный адрес,
я швырнул в мусорное ведро - контора, предоставившая мне в одном из
своих зданий место под квартиру, в очередной раз предлагала что-то
купить у своих многочисленных спонсоров. Эта незатейливая игра
продолжалась уже почти полтора года: дважды в день я получал по почте
толстые иллюстрированные каталоги, доверху наполненные рекламой
всевозможных товаров, и с той же регулярностью кропотливый труд
дизайнеров исчезал в глубинах мусоропровода. Наверное, они ведут
статистику по покупкам, совершаемым в магазинах рекламодателей их
постояльцами. Но меня пока не гонят. Извините-подвиньтесь, друзья, на
моей кредитной карточке всего лишь двадцать пять долларов. Как-нибудь в
другой раз.
Два конверта я отложил в стол, где неделями складировалась
корреспонденция, не требующая немедленного ответа. Четвертое письмо было
от моего редактора. Оно содержало вежливое напоминание о том, что сроки
сдачи материалов в очередной номер "Компьютерного Обозрения" и "Сетей"
истекают сегодня вечером, и в случае промедления я могу лишиться работы
в совокупности с некоторыми наиболее ценными частями моего тела. Я
потянулся к настенной полке, снял с нее две мирно ждавшие своего часа
толстые папки, и, подписав внизу письма краткое извинение за задержку,
прикрепил к ним листок огромной пластмассовой скрепкой. Отправлю по
дороге.
- Виктор, я ухожу, вернусь часа через четыре. Не включай "спящий
режим", возможно, ты мне понадобишься.
- Таймер - на четыре часа погружения? - Нахмурилось приветливое
смуглое лицо. - Я вас правильно понял, Владислав?
- Таймер - как всегда на двадцать четыре часа. - Мрачно отозвался я,
уже догадываясь, что за этим последует.
- Позволю себе заметить, что столь долгое пребывание в Глубине
противоречит элементарным правилам безопасности, описанным справочной
системе "виндоуз", и способно повлечь за собой определенные негативные
последствия для вашего организма...
Я поморщился. Виктор обладает еще одним крупным недостатком - он
неисправимый зануда. Но бороться с этим бесполезно: "оффис" - не "хоум",
его так просто не заставишь замолчать. Приходится терпеть.
- Таймер - на двадцать четыре часа. - Стараясь дышать как можно
глубже, повторил я.
- Вы уверены?
- Да. Я уверен.
- Вы абсолютно уверены?
Вдох. Выдох. Вдох.
- Да.
- Таймер - на двадцать четыре часа. - Покорно согласился Виктор. Если
бы его взгляд мог что-то выражать, наверное, он выражал бы сострадание.
Тесная кабина лифта ждала меня на этаже. В компании "Фрилайн
Энтерпрайз" все тесное: лифты, квартиры, ванные комнаты и кабинет
управляющего. Экономия места: больше жильцов - больше рекламы - больше
продаж. Элементарный маркетинг. Не в чем их винить. Но лифт удобный и
чисто эстетически приятен: на полу - мохнатое ковровое покрытие мягкого,
не раздражающего глаз голубого цвета, зеркальные стены, в углу прицеплен
горшок с каким-то домашним растением, листья причудливо свисают почти до
самого пола. Нажимаю на металлическую кнопку с английской надписью
"холл", откуда-то сверху доносится мелодичный перезвон на двух нотах,
двери бесшумно закрываются. Поехали. Оглядываю себя в зеркало. Ничего
особенного - среднего роста молодой человек лет двадцати пяти - тридцати
с чуть асимметричным лицом, в фигуре проглядывает едва заметная полнота,
такая возникает обычно при однообразной и сидячей работе. Это небольшой
комплекс: в жизни я весьма худощав. Джинсовый костюм, из-под воротника
выглядывают наушники плеера, в карманчике на ремне - зажигалка. Достаю
сигарету, закуриваю. Каждый реагирует на Глубину по-своему: после того,
как отходит первая тошнота и головокружение, меня почему-то всегда тянет
курить. Извлекаю из кармана очки, надеваю. Обыкновенные, в тонкой,
металлической, но дешевой оправе. Очки в Глубине - нелепость, они
совершенно не нужны, да и со зрением у меня все в порядке. Просто они
визуально немного удлиняют мое лицо, что придает ему совершенно иной вид
- как раз под мое сегодняшнее настроение. Я намеренно создавал этот
образ с незначительными физическими недостатками: в мире, где каждый
стремится хоть немного идеализировать собственную внешность, мне
чертовски не хотелось следовать общей традиции. Хотя, достаточно часто
встречаются и исключения из правила...
Лифт мягко затормозил и остановился, звякнуло на двух нотах под
потолком, двери отползли в стороны.
Холл "Фрилайн Билдинг", в отличие от всего остального в этом
восьмидесятиэтажном небоскребе, достаточно светел и просторен: лестница
в три ступени ведет в обширный зал с буфетом, пальмами и небольшим
фонтаном, прямо по курсу - выход из здания, оснащенный стеклянными
автоматическими дверями. Пальмы отчего-то вечно кажутся мне
пластмассовыми. Недосуг подойти и проверить. По правую руку
располагается конторка с улыбчивым портье Робом, - ни то от Роберта, ни
то от робота, - весьма простая, но бесконечно вежливая и услужливая
программа. Иногда за конторкой сидит и настоящий портье, но здесь это
большая редкость. На всякий случай киваю Робу, бросаю адресованные
редакции материалы в укрепленный на стене почтовый ящик и выхожу на
улицу Диптауна.
- Почта отправлена. - Доносится из наушников моего плеера
приглушенный голос Виктора. Через несколько секунд она достигнет
адресата.
Вечерний Диптаун - это не просто сверкающий огнями в предзакатных
сумерках город. Это стихия. По крайней мере, мне это всегда
представляется именно так. Быть может, в душе я немного романтик, не
знаю. Быть может, просто дорвавшийся до Глубины простак, это более
похоже на правду. Проносящиеся по автострадам огни городского такси -
движение частного автотранспорта в Диптауне запрещено из-за чрезмерного
количества желающих "прокатиться с ветерком" по несуществующим улицам,
лавируя меж несуществующими прохожими - и многоцветные переливы реклам,
толпы людей, спешащих по тротуарам во всех направлениях и какой-то
особенный, пряный воздух, с каждым вдохом вливающий в тело
непередаваемый, неощутимый дух свободы, легкости, силы - все это создает
ту необычную атмосферу, которую в человеческом языке и принято называть
"виртуальностью". Это невозможно описать. Как подобрать подходящие
слова, чтобы выразить ими ускользающую полутень, полунамек, полутон
звучащей в глубине души струны, полушепот давно забытых и похороненных
под грудой пыльной обыденности воспоминаний? Это необходимо чувствовать.
Говорят, восприятие Глубины сугубо субъективно. Не знаю, я не психолог.
Но, наверное, каждый, попадая в Диптаун, ощущает нечто подобное.
Такси компании "дип-проводник", которую жители Диптауна в шутку
называют "полупроводником" за то время, которое порой приходится тратить
на дорогу из точки А в точку В, пока сервера глобальной сети
перекачивают по перегруженным каналам информацию о месте назначения
пассажира, я решил сегодня не пользоваться. Благо место, куда я в данный
момент направлялся, находится всего в двух кварталах от моего дома. Я
взглянул на часы: до назначенной встречи остается еще двадцать минут.
Можно немного прогуляться и собраться с мыслями.
Фон-Нейман стрит - одна из наиболее оживленных трасс Даунтауна,
американской части делового центра столицы виртуального мира. В этом -
значительный минус большинства здешних "бесплатных" квартир: всегда
слишком шумно и чересчур людно. Но и сделать с этим решительно ничего
нельзя: "Фрилайн" - коммерческая организация, и, как любая частная
фирма, рассчитанная на получение прибыли, она должна находиться близко к
центру города. Безусловно, я мог бы поселиться где-нибудь в элегантных
корпусах "Эстейт-Сервиса" в русском квартале Диптауна, вдали от суматохи
и надоедливой ежедневной рекламы, поближе к разговаривающим на родном
языке соотечественникам. Помнится, как-то я даже зарегистрировался в
офисе этой компании, как их потенциальный клиент. Однако достаточно
скоро выяснилось, что лифт в белоснежных "пансионатах" "Эстейт-Сервис"
не работает раз через день, а на дверях круглосуточного бара и
собственной ванной комнаты я с изумлением обнаружил красивую пластиковую
табличку с лаконичной надписью: "Sorry, under construction". Тащиться
пешком на шестьдесят третий этаж? И при этом не иметь возможности смыть
сходящий с моего бренного тела ручьями и водопадами трудовой пот?
Увольте-с...
- Сэр? Сэр, можно вас на минутку?
Высокий розовощекий крепыш с копной пепельно-серых волос, в пиджаке
без воротника, из-под которого торчала стойка черного джемпера,
неожиданно возник у меня на пути, встав так, что он вроде бы и не мешал
мне следовать прежним курсом, но и миновать его было решительно
невозможно.
- Да? Я могу вам чем-то помочь? - Немного удивился я. Не нравятся мне
такие встречи. Решительно не нравятся.
- Меня зовут Кеннет Доулз. - Парень протянул мне руку и стиснул мою
ладонь в крепком пожатии прежде, чем я успел что-либо сообразить. -
Часто бываете в Глубине?
- Практически каждый день. - Отозвался я. - Простите, но я немного не
понимаю...
- Если не секрет, сэр, вы ныряете в Глубину, чтобы отдыхать и
проводить ваше свободное время, или решаете здесь свои деловые вопросы?
О! Вот теперь до меня начало понемногу доходить. Я едва заметно
улыбнулся.
- Скажите, Кен, сколько я вам должен? - Елейным голосом спросил я,
сжав покрепче и не отпуская его ладонь. - Шестьдесят долларов, не так
ли? И если ежемесячно я буду приводить в вашу фирму десять таких же
простаков, как я, то скоро стану настоящим миллионером и смогу
приобрести себе в личное пользование "Эмпайр Стэйт Билдинг"?
Кажется, парню стало немного не по себе: он заметно занервничал. По
крайней мере, руку он попытался высвободить весьма недвусмысленно. Но у
меня была крепкая хватка.
- Семьдесят пять... Ежемесячных взносов. Понимаете, сэр, наша
компания...
- Вы торгуете подержанными фотоаппаратами, или клубными карточками,
дающими пятнадцатипроцентную скидку при покупках в сети магазинов
"Глобал"? - Перебил его я.
- Э-э-э... Сэр... Простите, если я доставил вам неудобство, но...
Я отпустил его руку.
- Это вы простите меня, Кен. - Улыбнулся в ответ я. - Боюсь, я не
имею возможности вступить в вашу систему, даже если бы очень этого
захотел.
- Наша организация принимает членов из любой точки мира... -
Предпринял он последнюю робкую попытку атаки. - Вы американец?
- Нет. Я русский. Журналист. Знаете, какова зарплата журналиста в
России? - Я быстро прикинул в уме. - Порядка семидесяти пяти -
восьмидесяти долларов. В месяц.
- Вы шутите? - Кажется, парень был действительно изумлен.
- Увы - я говорю совершенно серьезно. Всего доброго, Кен.
- Да, в таком случае для вас было бы действительно затруднительно
выплачивать по семьдесят пять долларов в месяц... Еще раз простите, сэр.
Мистер Доулз кивнул мне на прощанье и отправился выискивать новую
жертву.
Многоуровневый маркетинг в Диптауне - виртуальный аналог печально
известного в нашей стране "Гербалайфа" - в последнее время стал
своеобразной модой в Глубине. Слишком много компаний достаточно быстро
поняли, что здесь, как нигде в мире, можно стремительно делать деньги из
воздуха. Пионерами в этой области, как всегда, стали американцы и
канадцы. До нас пока не докатилось. Но в этот момент я был более, чем
уверен, что через несколько месяцев десятки подобный фирмочек и фирм
появятся и в нашей многострадальной стране. Время в этом сумасшедшем
мире летит гораздо стремительнее, чем в более привычной нам реальности.
Собственно, я не смог бы, пожалуй, объяснить, почему я поступил так с
этим беднягой Кеном. В принципе, я понимал этого парня: в Америке
многоуровневым маркетингом в Глубине промышляет множество студентов,
дабы подработать в свободное время на оплату курса обучения в
университете. Благо, вход в Глубину для них практически бесплатный.
Наверное, плохое настроение. Или магнитные бури. Или критические дни.
Как бы то ни было, столбик термометра, показывавшего состояние моего
внутреннего душевного баланса, резко упал еще на несколько градусов.
Кабачок "Тим и Деззи" на углу Фон-Нейман стрит и Кронверк-Парк авеню
приглянулся мне прежде всего тем, что здесь практически всегда мало
народа и имеет место быть отменная кухня. Если это определение можно
применить к виртуальной еде. Я не люблю шумные компании. Зато люблю
вкусно покушать. Похоже, сегодня мне представится возможность совместить
приятное с полезным.
В зале "Тима и Деззи", как обычно, было немноголюдно. В дальнем и
полутемном конце бара разместилась группа из шести человек - четверо
мужчин, две женщины - кажется, немцы или шведы. Эти всегда разговаривают
громко, жестикулируют, смеются в голос, совершенно не стесняясь
окружающих. Ближе к выходу какой-то высокий и мускулистый тип с яркой
латиноамериканской наружностью, с интересом оглядывается по сторонам, -
похоже, впервые в Глубине. И, видимо, действительно мексиканец или
бразилец - внешность выписана подробно, но не броско, без режущих глаз
подчеркнуто-контрастных деталей. С другой стороны, за столиком у стены,
уже знакомая мне личность. За глаза я прозвал его "Лордом". Высокий,
подтянутый, худощавый и прямой, как палка, джентльмен в темном жакете,
вьющиеся волосы всегда уложены с предельной тщательностью и
аккуратностью, чуть вытянутое, безупречно-правильное невозмутимое лицо,
с горбинкой, слегка напоминающий клюв хищной птицы нос, раздвоенный
подбородок. Появляется в баре практически каждый день в одно и то же
время с неизменной тростью, на которую при ходьбе небрежно опирается.
Даже походка его словно выправлена по трафарету - он ступает, точно
пробуя на прочность землю перед собой, и от этого каждый шаг его
делается каким-то осторожно - изысканным. Вероятно, англичанин. Несмотря
на столь очевидную яркость образа. Удивительно, но он не выглядит
карикатурой - наоборот, смотрится более чем естественно.
Иду к стойке бара. За ней - Джессика, улыбается мне, как старому
клиенту. Посылаю ответную улыбку, надеясь, что она получилась достаточно
обворожительной. "Тим и Деззи" принадлежит очаровательной австралийской
паре, которая мне отчего-то глубоко симпатична. При каждом удобном
случае я полушутливо заигрываю с хозяйкой, причем добродушный толстяк
Глен, когда он случается рядом, с готовностью включается в игру, то
подбадривая смеющуюся и сверкающую глазами жену, то невинно подкалывая
меня. Милые люди.
- Привет, Джесси, как ты? - Я облокачиваюсь на сверкающую черной
полировкой стойку. - Признавайся, куда подевала муженька? Отравила
прошлогодним "Хольстеном"?
- Глен! - Кричит Джесси за отгораживающую от нескромных глаз
служебные помещения бара занавеску. - Глен, выпроводи за дверь этого
хама!
Из глубины заведения выплывает улыбающийся хозяин, протягивает мне
руку.
- Привет, Поль. - Под этим именем я известен владельцам "Тима и
Деззи". - Опять пытаешься увести у меня из-под носа законную супругу?
Скажу по секрету: она жутко храпит по ночам.
Глен заговорщицки подмигивает мне правым глазом, при этом левым косит
куда-то в сторону наигранно-оскорбленной Джессики.
- Негодяй! - Обиженно выпячивает она в его сторону губу. - Поль,
пожалуйста, уведите меня из-под его носа! Я не против.
- Хорошо, Джесси, я обязательно это сделаю после того, как вы с
Гленом меня накормите. - Покорно отвечаю я. - Терпеть не могу уводить
чужих жен на голодный желудок.
- Вам как всегда салат, тушеное мясо с гарниром, коктейль и дессерт?
- Нет. На сей раз ограничимся яичницей с беконом и пивом. - Отвечаю
я.
- Что, на салат уже не хватает денег? - Подозрительно щурится
улыбающаяся Джессика.
- Как ни странно, да. - Я стараюсь придать лицу трагично-грустное
выражение. - Все деньги уходят на гораздо более необходимые вещи.
- Например?
- Выпивка. Карточные долги. Романы с женами моих многочисленных
знакомых...
- Так я и знала. Поль, я еще подумаю, стоит ли мне позволять вам
уводить меня у Глена. По крайней мере, он регулярно оплачивает мои
счета.
- Если ты не против, Поль, - вступает в разговор муж Джесси, - я могу
одолжить тебе несколько тысяч на пару месяцев. Но только ты должен дать
мне твердую гарантию, что в течение этого времени я смогу жить спокойно.
И у меня не будет необходимости оплачивать чьи-либо счета...
Получив заказ и расплатившись, я направился к свободному столику. Что
ни говори, мне здесь нравится. Безумно нравится. Это мой мир.
Это - реальный мир? Это - фантазия?
И ввысь взлетев, в пропасть вновь окунаюсь я...
В тишине бара разливается знакомая мелодия "Богемской Рапсодии".
- Черт! - Шепчу я. - Виктор, отключи перевод.
- Перевод - отключить. - Соглашается послушная программа.
Open your eyes, look up to the skies
And see...
I'm just a poor boy...
Нет ничего реальнее выдуманного мира. Нарисованного мира
нарисованных людей. Они умеют чувствовать и переживать, любить и
ненавидеть, шутить и сердиться. Этот дар дан им свыше. Дай нам Бог не
утратить его никогда. Мы просто обыкновенные люди. Обыкновенные люди в
обыкновенном нарисованном мире. Слишком реальном, чтобы быть сказкой...
02
Говорят, самые гениальные вещи появляются на свет совершенно
случайным образом. Человечество пыталось изобрести средство от поноса, а
вышла пепси-кола. Хотело создать компактный и высокоэффективный источник
энергии, а придумало атомную бомбу. Когда несколько лет назад по воле
простого российского паренька Дмитрия Дибенко появилось то, что теперь
мы привычно называем Глубиной, он вряд ли осознавал, что создал на самом
деле...
Одна из версий возникновения виртуальности гласит, что этот парень,
работавший программистом в одной из небогатых московских контор, и, в
общем-то, не отличавшийся особыми талантами, а по свидетельствам его
бывших коллег, являвший собой самую натуральную посредственность,
по-видимому сильно увлекался восточной философией. Иначе невозможно
объяснить тот факт, что однажды вечером он решил написать незатейливую
программку, которая, меняя на экране компьютера цветовые узоры и гаммы,
могла бы послужить подходящим сопровождением для его психоделических
экспериментов. Помедитировав перед монитором минут пять, Дмитрий
отправил свое детище свободно разгуливать по сети, плюнул, и завалился
спать.
И все бы ничего, если бы спустя несколько дней студент Киевского
Политехнического Института, некто Александр Бондаренко, не запустил на
своем компьютере дибенковское творение. А запустив и полюбовавшись на
калейдоскопические переливы программы несколько секунд, уселся играть в
"Quake", "Doom" или "Heretic" - увы, точное название этой игры
установить сейчас уже вряд ли представляется возможным.
И картинка ожила.
Монстры, населявшие мрачные каменные лабиринты игрового мира,
неожиданно стали вполне реальными, от них веяло страхом, смертью и
зловонием. Гранатомет нагревался в руках и до волдырей жег пальцы,
бронежилет оказался необыкновенно тяжелым и неудобным, полученные в
перестрелке раны болели и кровоточили, их обугленные края пахли горелым
мясом. Парень едва не лишился рассудка. Уколы шприцев, которые он время
от времени находил в разбросанных по уровням аптечках, были неприятны и
болезненны, от них немело плечо, и вскоре они практически перестали
помогать. Спустя пять часов он, почти лишившись сил и остатков разума,
добрел до выхода из игры - ее последнего уровня, нажал на кнопку
проступившего перед воспаленными, слезящимися глазами меню, и, едва
ужасное наваждение рассеялось, выключил компьютер и уснул, уронив голову
на вдребезги разбитую клавиатуру.
Естественно, что обнаружившие его утром в таком виде коллеги по
работе не поверили ни единому слову Александра и посоветовали парню
обратиться к психиатру. Только на следующий день он связал свое ночное
приключение с увиденным накануне восьмисекундным калейдоскопическим
роликом. Когда один человек сходит с ума, это, как правило, вызывает
сочувствие и сожаление окружающих. Когда с ума сходит весь мир...
Вскоре выяснилось: дип-программа действует на человеческое
подсознание таким странным образом, что оно начинает воспринимать
созданную компьютером весьма примитивную графику, как реальность,
"дорисовывая" все недостающие детали "от себя". Безусловно, развитие
технологий того времени - а тогда существовал и интернет, и его более
простые кровные братья, такие как, например, почтовая сеть Фидо, - не
позволяли создать полноценную виртуальную реальность. Не хватало
мощностей процессоров. Пропускной способности линий. Объемов оперативной
и дисковой памяти. Но теперь это просто перестало быть необходимым.
Виртуальный мир родился сам собой, в сознании людей, затуманенном
многоцветными вихрями дип-программы. Мир сошел с ума. Мир подошел к краю
бездонной пропасти, заглянул внутрь и бросился в пугающую неизвестность.
В Глубину.
Крупнейшие корпорации - законодатели компьютерной моды, всегда
стоявшие в авангарде электронных технологий, - быстро оценили выгоду от
нечаянного изобретения Дибенко. В рекордные сроки был построен Диптаун -
самый крупный мегаполис на нашей планете, город с населением почти в
двадцать четыре миллиона человек. Город, ставший вожделенной мечтой
тысяч и тысяч беглецов из реального мира, стремившихся обрести наконец в
мире виртуальном самих себя. Стать тем, кем они хотели бы стать. Быть
теми, кем быть они не могли даже мечтать. Быть с теми, с кем им хотелось
бы быть. Стать собой.
Согласно другой версии, дип-программу изобрел кто-то из
университетских преподавателей Дибенко, якобы в рамках лабораторных
экспериментов с двадцать пятым кадром. Дмирию же по этой легенде
выпадала лишь одна скромная роль - пустить программу в народ. Честно
говоря, эта версия представляется мне весьма сомнительной. Я читал
биографии Дибенко. Диму выгнали с третьего курса МГУ за академическую
неуспеваемость и слабость к наркотикам.
Третья услышанная мною когда-то от одного из моих старых знакомых
история гласит, что дип-программа была побочным эффектом вируса, который
пытался написать Дибенко ради собственного развлечения, и попала она на
компьютер украинского студента Бондаренко совершенно случайно. Бог его
знает, какая из версий на самом деле правдива. Я вполне допускаю мысль,
что в реальности все могло быть совершенно по-другому. Важно, на мой
взгляд, лишь одно: Глубина существует. Остальное не имеет значения.
Дип-программа действует на всех. На каждого по-своему, это зависит
прежде всего от психики человека, его внутренней конституции - так по
крайней мере утверждают исследователи и врачи, - но на всех. Попадая в
Диптаун, человек полностью утрачивает связь с окружающей
действительностью, до тех пор, пока не сработает таймер и он не очнется
у себя дома или в офисе перед мирно гудящим компьютером. Но отыскивались
и те, кто в силу природного слабоумия или наивного героизма бросался в
пропасть, полностью забыв о надежной страховке - нырял в Глубину,
отключив таймер и тем самым обрекая себя на медленную смерть от
переутомления, голода и почти полного обезвоживания организма. Они
падали на самое дно бездны. Они разбивались насмерть. Но природа мудра -
или чересчур иронична над человечеством - раз уж она решила загнать и
безумие в свои собственные, раз и навсегда созданные чьей-то невидимой
волей рамки, заставляя его подчиняться четким, однажды и навеки
написанным ее твердой рукой законам. Очень редко попадались люди, чьим
сознанием Глубина не могла овладеть полностью. Те, кто умел падать и
взлетать, не боясь разбиться об острые камни. Те, кто никогда не
утрачивал до конца связь с реальностью. Плоть от плоти Глубины. Дайверы.
До сих пор никто так и не смог объяснить этот феномен. Да, наверное,
он и не требует объяснений. Кто-то считает их легендой, вымыслом,
странным фольклором этого странного мира. Быть может, в чем-то они и
правы. Человеку свойственно верить в чудеса. Как бы то ни было, Глубина
дала нам крылья. Она подарила нам возможность летать. Пока еще неловко,
неумело. Но дайте время. Мы научимся. Обязательно научимся...
03
Я отставил прочь пустую посуду и внезапно ощутил острое чувство
голода. Да, виртуальная еда субъективно насыщает. Но не всех. Далеко не
всех. Кто-то когда-то сказал, что профессиональная болезнь журналистов -
это чрезмерная болтливость и мозоли на заднице. Скорее всего, он
попросту не страдал язвой желудка.
Встаю из-за стола, подхожу к стойке бара. Рядом на невысоком стеллаже
аккуратной стопкой сложены газеты. Вчерашний выпуск "Нью-Йорк Таймс".
Ничего, сойдет. Беру верхний экземпляр, возвращаюсь за свой столик, и,
развернув его где-то на середине, делаю вид, что углублен в чтение.
Закрываю глаза. До боли сжимаю веки... Это - реальный мир? Это -
фантазия?
Это-фантазия. Реальный мир где-то вокруг меня, за невидимой пеленой.
Стоит лишь протянуть руку - и пелена дрогнет, рассеется, словно
призрачный утренний туман. Раз. Этот мир - не во мне. Я - не в нем.
Дымка дрожит и тает... Еще немного, и от нее не останется и следа. Два.
Мой разум обретает плоть. Где-то там, в недостижимой дали осталось мое
тело, скованное эластичным доспехом виртуального костюма. Нужно
дотянуться, влиться в него, наполнить его, как вода наполняет пустой
сосуд... Три.
Открываю глаза. Организм отзывается резкой головной болью и тошнотой.
На экранчиках виртуального шлема - смешной кусочек оставленного мною
бара: входная дверь, край стола, лежащая на нем развернутая газета.
Рисунок грубый, зернистый, условный. Встроенные в шлем небольшие
вентиляторы исправно обдувают мое лицо слабым потоком теплого воздуха. С
минуту любуюсь на примитивное изображение собственных рук, затем резко
выдергиваю кабель, соединяющий костюм с дип-картой компьютера из
укрепленного на поясе разъема.
- Недопустимая ошибка инициализации периферийного устройства! -
Кажется, Виктор не на шутку встревожен. Колонки, подключенные к моей
машине в реальности - не чета их бедным братьям, оставленным мною в
виртуальном мире. Морщусь от неприятного ощущения в висках: наверное,
следует приобрести привычку отключать звуковую карту компьютера, ныряя в
Глубину. - Прервать погружение?
- Нет. Оставайся на линии.
Часы в нижнем углу экрана показывают два пятнадцать. За окнами
глубокая ночь. Из чуть приоткрытой форточки доносится слегка
приглушенный звук проезжающих мимо машин: даже в этот поздний час
движение на Невском не прекращается ни на минуту. Пожалуй, форточку все
же стоит закрыть: ноябрь в этом году выдался прохладный и квартира уже
успела порядком выстудиться. На потолке переливаются призрачные блики,
правда, в отличие от моего виртуального дома, здесь они
желтовато-красные - огни расположенного на первом этаже ресторана
"Техас".
Холодильник оказался практически пустым. Тонкий намек на то, что
утром, превознемогая сонливость и честно заработанную за ночь болезненную
усталость, снова придется тащиться на рынок за продуктами. В хлебнице
оказались остатки вчерашнего батона. Жить можно. Подозрительно понюхав
несколько только что разбитых мною яиц, выливаю их на сковороду, с
нетерпением ожидая, пока проснувшийся чайник, недовольный тем, что
кто-то столь бестактно потревожил его сон, заворчит на плите струйкой
выпущенного к потолку пара. Обычный поздний холостяцкий ужин. Что же,
могло бы быть и хуже.
Еда занимает чуть меньше пятнадцати минут. Возвращаюсь к нетерпеливо
поджидающему меня компьютеру, втыкаю разъем на место и осторожно пробую
пошевелиться. Что-то мешает на уровне солнечного сплетения, ну да -
костюм исправно имитирует прикосновение к краю стола, за которым я сижу
в виртуальности. Откидываюсь на спинку кресла, пытаюсь расслабиться...
- Погружение. - Тихо шепчу я.
Виктор улавливает мой едва слышный шепот. Простая команда,
активизирующая короткую и почти бессмысленную строку: "c:\program
files\deep_utilites\deep.exe" - пусковой ярлычок крошечной дип-программы
- и перед моими глазами вспыхивает яркий калейдоскопический водоворот.
Секунда - этот водоворот кажется беспорядочным мельтешением красок;
секунда - и краски спиралью вливаются в подобие медленно вращающейся
воронки; секунда - я ощущаю пустоту где-то чуть ниже затылка, сознание
поддается призрачной иллюзии движения, плывет...
В баре все осталось без изменений, разве что исчезла шумная компания
в глубине зала, оставив после себя пустые тарелки и несколько смятых
бумажных стаканчиков из-под кока-колы. Оглядываюсь... И натыкаюсь на
ухмыляющуюся физиономию Олегатора, сидящего напротив за моим столиком и
с аппетитом уминающего порцию картофеля - фри.
- Заснул?
- Что-то вроде того... - Неопределенно пожимаю плечами. - Давно ты
здесь?
- Минут пять как. - Отвечает тот, запивая картофель изрядным глотком
лимонада. - Пытался тебя разбудить, да без толку. Думал уж, не помер ли
ты...
- Не дождешься! - Шутливо подмигиваю я в ответ. - Принес подарочек?
- А как же?
Олегатор, привыкший, к слову, писать собственную кличку через "о" и
"е", от имени "Олег", пыхтя лезет под стол и извлекает оттуда увесистый
сверток. Сверток с глухим звуком плюхается на стол.
- Вот, блин, и пожрать спокойно не дает...- Ворчит он.
- Олежка, родной, прямо даже не знаю, как тебя и благодарить... -
Начинаю я, но Олегатор перебивает, великодушно махнув рукой.
- Знамо, как. Пивом меня благодарить надо. Пи-вом!
Отчего все хакеры так любят пиво? Наверное, какая-то врожденная
аномалия организма. Особенности строения внутренних органов. В любом
случае, смысла спорить нет и я безропотно соглашаюсь.
- Будет тебе пиво. На днях обязательно занесу.
- Хольстен. "Премиум".
- Пусть будет "Премиум". Кстати, авансом могу налить прямо сейчас...
Олегатор отрицательно качает головой.
- Виртуальное пиво - это как виртуальный секс. Видимость одна, а
удовольствия никакого. Пиво в Глубине не пью принципиально - из любви к
искусству... Ты уж лучше к нам в контору заезжай, вместе с "Хольстеном".
Посидим, пропустим по стаканчику. Давай завтра, а? В конце рабочего дня?
Согласно киваю. Осторожно срываю серую оберточную бумагу, внутри
обычной картонной коробки - небольшой ножик с выкидным лезвием, черный,
аккуратный, блестящий свежей смазкой пистолет и четыре запасные обоймы.
Пытаюсь подтащить сверток ближе к себе, но он неожиданно становится
неимоверно тяжелым, мне не удается даже сдвинуть его с места.
- Предупреждение системного монитора! - Доносится из наушников
встревоженный голос Виктора. - Фрагменты кода принимаемого в данный
момент файла идентифицированы системой, как вирус. Процесс перекачки
данных остановлен. Продолжить прием текущих файлов?
- Да. - Тихо соглашаюсь я.
- Чего? - Олегатор, кажется, явно озадачен.
- Н-да... - Я задумчиво оглядываю свою добычу. - Арсенальчик...
Олег довольно хмыкнул. Пакет снова обретает свой нормальный вес, я
убираю пистолет за пояс, нож и обоймы торопливо распихиваю по карманам.
Настроение заметно повышается.
- А я вот, пожалуй, пивка выпью с удовольствием. Точно не будешь?
- Не-а. Лимонаду мне принеси, если не сложно.
- Не сложно. - Отвечаю я.
Моя кредитная карта "похудела" еще на пять с половиной долларов.
Олег с удовольствием принялся за купленную мною бутылку "меринды", я
откупорил банку холодного "Премиума".
- Олежка, - осторожно начинаю я, - этот результат твоих творческих
терзаний, он...
- Соответствует ли он Московской Конвенции? - Подхватывает мою мысль
Олег и загадочно улыбается. - Ну, вообще-то... Да соответствует, не
волнуйся ты так. И Московской Конвенции, и Женевскому положению о правах
человека, или как его там... Вирус не фатальный, честное пионерское.
Несколько лет назад в Москве собиралась грандиозная международная
конференция, на которой после продолжительных дебатов и дискуссий было,
наконец, постановлено, что компьютерные вирусы - зло неистребимое и
потому борьба с ними - по крайней мере, теми методами, которыми она
велась до сих пор - занятие совершенно бесполезное. И олигархи
компьютерно-программной индустрии умудрились договориться между собой о
том, что производство нефатальных вирусов - программ, действие которых
не уничтожает полезную информацию, а лишь замедляет или временно
парализует работу компьютера - отныне можно считать деятельностью
совершенно легальной. Для этого программисту необходимо лишь прислать
исходный код своего творения в одну из многочисленных лабораторий,
занимающихся разработкой антивирусных программ, и получить
соответствующий сертификат. В результате выиграли все: хакеры, перед
которыми неожиданно открылась возможность продавать свои продукты
практически официально, и серьезные корпорации, открывшие для себя таким
образом поистине неисчерпаемый источник прибыли.
- Лицензию показать? - Лукаво щурится Олегатор.
- Не нужно, - Улыбаюсь в ответ я. - Уж чему-чему, а твоему
"пионерскому", да еще и честному, я верю безоговорочно.
- Одного вот только не могу понять, - продолжает тем временем Олег, -
а именно, на фига козе баян. В смысле, на кой черт журналисту сдалось
вирусное оружие, да еще в таком количестве. Ну, в первый раз еще можно
было что-то придумать, ну, во второй... Коллекцию, что ли, собираешь?
- От редакторов отстреливаюсь. - Отвечаю я, пытаясь увести разговор в
сторону от опасной темы. Не могу, никак не могу объяснить Олегу, что
подобные программы, за пополнением запаса которых я время от времени к
нему обращаюсь, используются мною в попытке заработать для себя лишний
кусок хлеба, кусок, который отнюдь не всегда оказывается "лишним".
Любая медаль имеет, увы, две стороны. Способности дайвера - слишком
сладкая приманка для многих и многих, кто хотел бы заполучить в свое
распоряжение оружие против Глубины. Поэтому скрытность, чрезмерная
осторожность, приобретающая порою невнятные очертания паранойи, -
обратная сторона медали, плата за возможность управлять реальностью,
созданной людьми, которых эта реальность сумела подчинить.
- Работа у меня такая... - Я неопределенно пожимаю плечами.
- Ну, не хочешь - не рассказывай. - Кажется, Олегатор немного
оскорблен. - Я слишком любопытен, да? Не подумай, что я лезу к тебе со
своими расспросами просто так, от нечего делать. Просто... Ну, пойми: мы
довольно давно знаем друг друга, я тебе доверяю, но...
- Я прекрасно все понимаю, Олежка, - перебиваю его я, - все понимаю,
но, прости, ничего не могу сказать. Пока не могу.
- Ну ладно... - Олегатор поднимается из-за стола и виновато смотрит
на меня. - Бежать нужно, а то начальство голову открутит. Я на работе
сейчас, а у нас контора сам знаешь какая... Не офис, а проходной двор.
Мне тоже нужно идти, но я решаю еще немного побыть в баре,
дождавшись, пока Олег покинет заведение моих австралийских приятелей.
- Счастливо. - Встаю на ноги и протягиваю Олегатору руку. Тот
пожимает ее крепко, кивает мне, но в его взгляде и интонациях все еще
чувствуется некий сквознячок легкой обиды. - И спасибо тебе еще раз.
- Значит, завтра в шесть? Пиво не забудь!
- Не забуду. - Отвечаю я ему в след.
В баре появляется еще несколько посетителей. Лорд, сидящий поодаль
от моего столика, ближе к дверям, неторопливо смакует виски со льдом.
Звучит приятная, тихая музыка.
Пора.
Оставляю столик и направляюсь к выходу. Времени остается
действительно в обрез, поэтому теперь нужно действовать быстро. На
улице, свернув с Фон-Нейман стрит в ближайший переулок, поднимаю руку.
Такси останавливается почти мгновенно.
- Компания "Дип-Проводник" приветствует вас, Владислав! - Доносится
традиционная фраза. За рулем желтого "Плимута" молодой парнишка в
ковбойке и лихо заломленной на затылок кепке, развернутой козырьком
назад. Таксисты "проводника" всегда безукоризненно вежливы, это стало
своеобразной визитной карточкой фирмы. И практически всегда называют
клиента по имени, в тех случаях, когда программе удается автоматически
идентифицировать его личность. К счастью, сейчас мне это только на руку.
- "Фри Лайн Билдинг", третий подъезд, - называю я свой домашний
адрес, садясь в машину, - расчет кредитной картой "Виза".
- Заказ принят, - кивает водитель.
Автомобиль плавно трогается с места. Дорога займет около двух минут,
но они будут потрачены не в пустую: в протоколах "Дип-Проводника"
останется информация о том, что, покинув "Тим и Деззи", я отправился
домой. Осторожно ощупываю содержимое карманов: пистолет и обоймы на
месте. "Плимут" неторопливо сворачивает на площадь Джона Бардина и
останавливается возле тускло поблескивающего стеклом и бетоном
небоскреба. Я выхожу из такси, направляюсь к ведущим в просторный холл
здания ступеням, но в последний момент, словно передумав, сворачиваю в
сторону, огибаю фасад и попадаю в небольшой глухой тупичок,
оканчивающийся всегда закрытым наглухо запасным выходом из "Фри Лайн
Билдинг". Торопливо оглядываюсь по сторонам: никого нет. Отлично.
- Виктор, смена личности. Позиция номер пять, "Мастер".
- Выполняю. - Доносится из наушников чуть приглушенный ответ
программы.
"Морфинг" происходит довольно медленно. С любопытством смотрю в
зеркальные стекла дверей: мое отражение плавно меняет очертания.
Очкастая физиономия Владислава тает, расплывается, уступая место
приветливой улыбке паренька, чем-то неуловимо смахивающего на сельского
тракториста, какими их обычно изображали в старых наивно-патриотических
фильмах. Джинсовка превращается в темно-синий рабочий комбинезон, из
нагрудного кармана которого торчат ручки пассатижей, какие-то отвертки
и, кажется, блестящий металлический пинцет. Я становлюсь ниже ростом,
чуть раздаюсь в плечах, волосы приобретают пепельный оттенок. Оружие и
плеер, правда, остаются при мне.
Последним прорисовывается компактный черный дипломат с необходимым в
работе инструментарием. Нетерпеливо жду, пока Виктор перекачает все
недостающие файлы: черт возьми, долго, слишком долго. Может, и вправду
разориться на "выделенку"? Там посмотрим...
- Трансфер данных завершен. - Сообщает мне программа. - Жду ваших
распоряжений.
- Спасибо, Виктор. Теперь мне нужен полный доступ.
- Вы уверены? - Интересно, сомнение в его голосе - плод моего
необузданного воображения, или все-таки майкрософтовские специалисты
научились наконец передавать человеческие интонации в сообщениях
операционной системы?
"Полный доступ" означает, что я могу распределять ресурсы своей
машины по собственному усмотрению, отдавая компьютеру приказы, против
которых в обычной обстановке у Виктора отыскалась бы тысяча возражений.
Олегатору пришлось изрядно повозиться с моей системой, прежде чем она
согласилась выполнять все мои распоряжения, не подвергая их критическому
анализу на безопасность и этичность по отношению к окружающим меня в
виртуальности гражданам Диптауна. К сожалению, указанная функция
автоматически отключает множество других полезных свойств "Винодоус
Офис", благодаря чему я не могу пользоваться ею постоянно. Но мне это и
не нужно. Я устанавливаю данный режим только в случае крайней
необходимости.
- Абсолютно уверен. - Соглашаюсь я.
- Полный доступ открыт. - Вздыхает в ответ Виктор.
Итак, игры закончились. Настало время для серьезной работы. Бросаю
последний взгляд на паренька в спецовке, отражающегося в зеркальных
дверях, и, тихонько насвистывая себе под нос веселенькую мелодию из
битловской "желтой подводной лодки", направляюсь обратно к главному
входу в здание. Очень не хочется опаздывать. Будем надеяться, что я
успею. Должен успеть.
04
- Компания "Дип-Проводник" рада приветствовать вас! - На сей раз
шофер не называет моего имен