-----------------------------------------------------------------------
   Пер. с англ. - изд-во "Хронос", Рига, 1930.
   Изд. "Свенас", Киев, 1991.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 26 July 2000
   -----------------------------------------------------------------------





   - Вы уронили цветок, сэр, - сказал сторож.
   Инспектор тайной полиции Джемс Сэппинг вспыхнул и виновато посмотрел на
фиалки, упавшие на дорожку.
   Казалось, что он был слишком молод, чтоб занимать  такой  ответственный
пост, да и вообще не был похож на сыщика.
   - Нет, не подымайте их. Надеюсь, это не против правил Тауэра  -  ронять
цветы?
   Важный сторож лондонского Тауэра, одетый в странный наряд XVI столетия,
критически посмотрел на посетителя. Джимми Сэппинг  показался  ему  вполне
трезвым.
   - Здесь запрещено  бросать  бумагу,  но  я  никогда  не  слышал  правил
относительно цветов, сэр. Мне кажется, что я вас уже видел в Тауэре, сэр?
   - Да, я был тут и раньше, - ответил Джимми.
   Он постоял у цветов, пока величественный сторож не ушел. Каждый год,  в
определенный день, Джимми приносил сюда фиалки и ронял их на то место, где
геройски принял смерть один из обличенных им преступников.  Это  была  его
дань смелости человека, сумевшего умереть  с  достоинством,  как  подобает
джентльмену.
   - Джимми!
   При  звуке  знакомого  голоса  он  быстро  обернулся.  Изящная  девушка
смотрела на него чуть насмешливыми темно-синими глазами.
   - Алло! - сказал он как-то неуверенно. - Да вы изменили прическу!
   Она укоризненно покачала головой и строго сказала:
   - В высшей степени невоспитанно делать замечания о чьей-либо внешности.
Конечно, я изменила прическу. Ведь мне уже восемнадцать лет.  Что  вы  тут
делаете?
   Джимми года два не видел Джоанны Уолтон, и перемена, происшедшая в ней,
поразила его. До сих пор он ни разу не замечал в  ней  красоты.  И  раньше
самообладание было ее отличительным качеством, но  теперь  оно,  казалось,
перешло  в  самоуверенность.  В  манерах  Джоанны  появились  выдержка   и
достоинство, и это ничуть не казалось теперь странным.
   - Я пришел, чтоб осмотреть Тауэр.
   Она покачала головой:
   - Не верю. Рекс говорит, что вы самый занятой человек в городе.
   - Он разве тут? - спросил Джимми.
   - Да. С Дорой. Не правда ли, он обедает с вами накануне своей свадьбы?
   - Да. Я часто вижу  его  в  последнее  время.  С  ним  творится  что-то
неладное. Что с ним?
   Они подошли к одной из скамеек.
   - Садитесь. Мне кажется, что мы встретились  с  вами  по  воле  судьбы.
Джимми, простите мне мои прежние насмешки, но мне казалось диким,  что  вы
стали служить в полиции. Но теперь... Джимми, должен ли Рекс жениться  так
скоро после смерти Эдит?
   Джимми сразу стал серьезным.
   - Не знаю, право. Прошло ведь уже около  двух  лет.  Нельзя  требовать,
чтоб он оставался верным ее памяти всю жизнь.
   Руки Джоанны сжались, и она произнесла:
   - Почему вы не можете найти  этого  ужасного  человека?  Это  было  так
низко, так гадко!
   Джимми не отвечал. Найти автора анонимных писем всегда трудно, а Кьюпи,
кроме того, принадлежал к разряду необычных мошенников. За день до свадьбы
Эдит Бранксом была найдена мертвой. Рядом с ее  постелью  на  полу  лежало
письмо, заставившее ее отравиться синильной кислотой. Письмо было написано
в характерных выражениях Кьюпи и угрожало сообщить жениху Эдит об одной ее
проделке, о которой никто и не подозревал.
   - Мы сделали все возможное, - спокойно сказал Джимми. -  Он  не  только
занимается  писанием  злостных  писем,  но  шантажировал   половину   всех
известнейших людей Лондона. Бедная Эдит одна  из  тех,  которые  предпочли
покончить с собой, но не  даться  в  руки  гнусному  шантажисту.  Скажите,
нравится вам Дора? - спросил он, желая переменить разговор.
   Джоанна кивнула головой.
   - Да. Я знаю, что отвратительно с моей стороны  желать,  чтобы  свадьба
была отложена. Рекс так  безумно  влюблен  в  нее  и  в  таких  прекрасных
отношениях с мистером Кольманом. Но все же Рекс страшно озабочен.
   Она вдруг предостерегающе взглянула на Джимми, и он,  повернув  голову,
увидел Рекса Уолтона с Дорой. Это  была  девушка  исключительной  красоты,
высокая, стройная,  с  массой  волос  удивительного  золотистого  оттенка,
встречающегося только у детей. Огромные  серые  глаза  сияли  спокойствием
мудрости. Лицо ее не носило следов пудры. Увидев Джимми, она улыбнулась  и
помахала рукой в знак приветствия.
   Рекс Уолтон был товарищем Джимми по школе, а потом по университету. Они
и после остались друзьями, несмотря  на  богатство  Рекса  и  сравнительно
скромные средства Джимми.
   - Джимми, я хочу  поговорить  с  тобой.  Дора,  пойдите  с  Джоанной  и
осмотрите достопримечательности Тауэра.
   - Если бы не ровный характер Доры, то она уже  давно  обиделась  бы  на
меня. Джимми, я не могу больше. Если бы я  смел  рассказать  тебе  все!  -
сказал Рекс, когда девушки отошли.
   - Опять Кьюпи? - спокойно спросил Сэппинг.
   - Да. И, кроме того, еще многое другое. Я был глупцом... а может  быть,
и не был. Будь я уверен, что поступил глупо, я не просил бы твоего совета.
А теперь я не могу даже открыться тебе, не нарушив чужого доверия.
   В характере Рекса была странная смесь силы и слабости. Он был  искренен
во всем, храбр, получил во время войны  массу  отличий.  Единственный  сын
стального короля,  он  унаследовал  около  миллиона  фунтов,  не  обладая,
однако,  финансовым  гением  отца.  Его  добротой   пользовались   многие,
злоупотребляя ею.
   - Вот новое письмо. Сегодня утром...
   Джимми понюхал листок. Ему был присущ запах дыма,  который  сопровождал
каждое послание Кьюпи. На сером листке  характерным  почерком  Кьюпи,  без
обращения и адреса, было написано следующее:

   "Если вы женитесь на Доре Кольман, то я сделаю вас нищим. Где бы вы  ни
хранили свои деньги, вы  не  спрячете  их  от  меня.  В  последний  раз  я
предупреждаю вас.
   К."

   Джимми вернул Рексу письмо.
   - Он ничего не говорил о Доре... никаких намеков?
   - Нет. Что ты скажешь о письме?
   - Брехня! - сказал Джимми с презрением. - Как  они  могут  лишить  тебя
денег?
   Рекс заерзал на скамье.
   - Но они же взяли деньги у Кольмана. Я говорил с... человеком,  который
знает многое об этом негодяе и  он  очень  серьезно  смотрит  на  всю  эту
историю.
   - Кто это? - с любопытством спросил Джимми.
   - Я не могу сказать - я обещал  не  упоминать  о  нашем  разговоре.  Он
посоветовал мне...
   - Это видная личность? Чиновник?
   - Да. Крупная шишка в Скотленд-Ярде.
   Джимми свистнул. Рекс торопливо продолжал:
   - Я посоветовался бы с тобой. Но я при таких  обстоятельствах  встретил
этого человека... И он неохотно распространялся о Кьюпи.  Он  тоже  боится
его.
   - Кто это? - настаивал Джимми. Но Рекс молчал. - Это десятое  письмо  с
тех пор, как объявлена первая помолвка, не так ли? Кьюпи умен,  но  он  не
всемогущ. Знает Дора о письмах?
   - Да. Она того же мнения, что и ты, но иногда и ее охватывает страх,  и
мне это больно. Джимми, неужели полиция не может найти этого негодяя?
   Джимми помолчал, потом сказал:
   - Дорого я дал бы, чтобы узнать,  кто  из  крупных  чинов  полиции  мог
посоветовать тебе отнестись серьезно к Кьюпи!





   В комнате 375 в Скотленд-Ярде  было  очередное  еженедельное  заседание
Великой Тройки. Как всегда,  Билл  Диккер  председательствовал,  а  Джимми
Сэппинг был секретарем.  Миллер,  мрачный,  неразговорчивый  человек,  был
третьим. Обсуждались дела, возникшие и  законченные  за  неделю,  читались
рапорты агентов.
   - Как гринвичское дело? Закончено? - спросил Миллер.
   - Да. Работа Гарри Фельда. Между прочим, Джимми,  заметь  себе  агента,
который подал рапорт об этом деле. Представьте его к повышению, его рапорт
- образцовый. Да и сам агент дельный парень.
   Миллер встал и потянулся.
   - Кажется, это все, начальник? - спросил он. - Кстати,  мы  накрыли  ту
фабрику американских банкнот, но  вы  это  уже,  верно,  знаете  из  моего
рапорта.
   Билл Диккер кивнул.
   - Надеюсь, что мы изловим и всю шайку. Когда Тони Фраскатти  улизнул  с
сотней тысяч фунтов, это не прибавило нам славы. Я думаю,  что  кто-то  из
крупных наших агентов за взятку дал ему возможность скрыться.
   Слова эти он произнес,  не  обращаясь  к  кому-либо.  Но  мрачное  лицо
Миллера вспыхнуло, и он угрюмо сказал:
   - Мне было поручено это дело, сэр. - Если кто-либо  из  Великой  Тройки
обращался к другим членам ее со словом "сэр", то надвигалась  буря.  -  Мы
употребили все усилия, и я сам был в Дувре, следил за отъезжающими.
   - Конечно, - с улыбкой перебил его Диккер.  -  Это  могло  случиться  с
каждым из нас. Тони сумел подкупить одного из наших  людей.  Это  не  ваша
вина, Джо. Это было семь лет тому назад, и Тони давно умер.
   - Я подал тогда в отставку, - начал Миллер снова. Но  Диккер  остановил
его жестом.
   -  Забудьте  об  этом.  У  нас  другое  серьезное   дело,   в   котором
заинтересованы и вы, Джимми, - найти Кьюпи.
   - Да, я хотел поговорить об этом деле.
   -  Нужно  во  что  бы  то  ни  стало  заставить  его  прекратить   свою
деятельность. Дело Шелея - второе самоубийство в этом году из-за Кьюпи. И,
очевидно, не последнее. Я сорок три года служу в полиции и могу  сосчитать
свои неудачи в поимке преступников по пальцам. Те четверо,  которых  я  не
поймал, умерли.  Так  что  я  смело  могу  сказать,  что  всегда  достигал
намеченной цели.
   И действительно, проницательность и ум Диккера были  известны  всем,  и
даже преступники отдавали должное его ловкости.
   - Но Кьюпи ставит меня в тупик, - продолжал Диккер. - Да и жертвы Кьюпи
предпочитают молчать и платить ему крупную дань, чем обращаться к нам. Вот
недавно было дело с финансистом. Адвокат Лофорд Коллет посоветовал ему  не
давать Кьюпи ни гроша. Но  финансист  предпочел  выкупить  свои  письма  к
танцовщице за восемь тысяч фунтов. И этим дело кончилось.
   - Теперь Кьюпи взялся за Уолтона. Между прочим, Миллер,  вы  знакомы  с
Уолтоном?
   - Весьма поверхностно.
   - Вы когда-нибудь говорили с ним?
   - Да. Почему вы спрашиваете?
   Видно, вопрос задел его за живое.
   - Он говорил мне, что кто-то посоветовал ему  посерьезнее  отнестись  к
истории с Кьюпи. Кто-то нарассказал ему небылиц о всемогуществе Кьюпи.
   - Не знаю, что вы подразумеваете  под  небылицами.  Я  посоветовал  ему
принять меры предосторожности, которые были ему уже кем-то подсказаны.
   В это время дверь открылась и вошел дежурный агент с письмом.
   - Для меня?  -  спросил  Миллер,  разрывая  конверт.  Диккер  и  Джимми
продолжали разговаривать о Кьюпи, как вдруг раздался крик. Миллер стоял  у
окна, поднеся одну руку к горлу, другой сжимая письмо. Он был  бледен  как
смерть.
   - Ради Бога, что с вами, Миллер? - спросил Диккер.
   Но Миллер покачал головой.
   - Ничего. Простите меня! - И он быстрыми шагами вышел.
   Оставшиеся молча переглянулись.
   - Плохие известия. Очевидно, не семейного характера, так как Миллер  не
женат. Но в чем дело? Миллер так замкнут...
   Джимми не успел докончить фразу. Звук выстрела донесся совершенно ясно.
Через минуту Диккер и Джимми были  у  запертых  на  ключ  дверей  кабинета
Миллера.
   - Скорей, запасной ключ! - скомандовал Диккер, и  через  минуту  Джимми
уже вернулся с ключом. Диккер быстро отпер дверь и широко ее распахнул.
   На ковре лежал Миллер, еще сжимая револьвер рукой.  В  воздухе  носился
голубоватый дымок.
   Джимми сразу увидел горевший в камине листок и, подскочив,  потушил  на
нем пламя. Остался лишь край листка.
   -  Мертв!  -  сказал  Диккер.  -  Что   это?   Будьте   осторожны,   мы
сфотографируем истлевший листок.
   Джимми Сэппинг молча положил листок на стол.
   В семи словах заключалась целая драма.
   "50 тысяч... Тони Фра... улизнул... банк... Норвич".
   Внизу виднелась буква К.
   - Его средства лежали в Норвичском банке, я знал это, - сказал  Диккер.
- За половину добычи он дал Тони улизнуть. Я подозревал это, а Кьюпи  знал
наверно.
   Он зажег спичку и дал листку догореть. Потом растоптал остатки.
   - Незачем фотографировать. Распространите, что он в последнее время был
очень странный. Дела службы и честь мундира прежде всего. -  Нагнувшись  к
умершему, Диккер потрепал его по плечу. - Бедняга, - мягко сказал он. -  Я
поймаю Кьюпи, Миллер, клянусь!





   - Если бы раскрывать преступления в действительности было так же легко,
как в криминальном романе средней руки, то я разгадал бы все  тайны  мира,
не вылезая из постели, - сказал Джимми Сэппинг. -  В  романе  очень  ясно,
когда вы знакомы со всеми действующими лицами, что герой  никак  не  может
быть преступником, этому мешают его открытый взгляд  и  волнистые  волосы.
Героиня тоже невинна. Наружность сразу же обличает негодяя, и  вы  наперед
знаете, что это тот, кого все ищут на протяжении трехсот страниц.
   Рекс Уолтон мягко засмеялся в ответ. Он обедал у Джимми,  отмечая  этим
последний день своей жизни холостяка.
   - Если бы в жизни наружность обличала человека, как была  бы  облегчена
работа всех сыщиков! Да вот посмотри сам.
   С этими словами Джимми принес из  соседней  комнаты  толстый  альбом  с
наклеенными фотографиями.
   - Видишь открытое  лицо  этого  человека,  глубокие  умные  глаза.  Это
Баллон, убийца,  кошмар  Гэтсхеда.  А  вот  это  широкое  скуластое  лицо,
маленькие угрюмые глаза, кривой нос. Тоже убийца? Нет!  Главный  инспектор
Картер, гениальный сыщик, выследивший Баллона. Да вот еще примеры.
   И он продолжал называть имена, давая характеристику каждому.
   - Когда приходит полиция и находит тело неизвестного ей  человека,  она
должна воссоздать его характер, его  привычки.  Все  это  основывается  на
мелочах, причем легко упустить какой-либо важный пустяк.
   - Хотел бы я, чтоб ты воссоздал Кьюпи и  уничтожил  его!  -  с  яростью
воскликнул Рекс.
   Джимми быстро взглянул на него.
   - Я пытался, но до сих пор безуспешно.  При  нормальных  мозгах  трудно
проследить ход мышления анонимного шантажиста. Но Кьюпи еще  непостижимее;
я уверен, что это не просто опытный шантажист. Не все письма его пишутся с
целью добыть крупные суммы  от  несчастных  жертв...  И  все  же  он  убил
Миллера, просто злорадствуя...
   - Какого Миллера? Из Скотленд-Ярда? - вырвалось у Рекса против воли.
   На его бледном лице был написан ужас.
   - Ты знал его? Советовался с ним о Кьюпи?
   Рекс кивнул.
   - Ты думаешь - он был убит за то, что дал мне совет? Как они убили его?
   - Он покончил с собой. Я говорю это  тебе,  Рекс,  по  секрету.  О  нем
узнали одно темное дело, очень его компрометирующее.
   - Нет, нет. Его убили потому, что он помог мне.
   Рекс вынул платок и провел им по лбу.
   - Я буду рад, когда завтрашний день  пройдет.  Хуже  всего,  если  враг
неведом! Опасность кажется грозящей отовсюду. - Внезапно он засмеялся. - Я
глуп. То, чего я боюсь, не может случиться более - теперь!
   Джимми насторожился.
   - Почему? Почему теперь?
   В это мгновение раздался стук в дверь и в комнату вошли Дора и  Джоанна
Уолтон, решившие зайти за Рексом после театра.
   - Это совсем не похоже на мальчишник, - сказала Дора, окидывая  комнату
глазами. - Надеюсь, ты, не скучал, Рекс?
   Уолтон помог ей снять накидку.
   - Я никогда не скучаю со стариной Джимми, - в  его  голосе  не  было  и
намека на испытанное только что волнение.
   - О чем вы говорили? Убийства, преступления - темы  подобного  рода?  -
спросила  Джоанна.  -  Мне  никто  не  хочет  помочь   снять   манто?   Не
беспокойтесь, Джимми.
   Ока бросила манто на диван и подсела к столу.
   - Боже, как скучно! - сказала она, глядя на бутылку вина,  стоявшую  на
столе. - Я думала, в подобных случаях пьют  шампанское!  Вы  давали  Рексу
благие советы?
   - Я никогда не даю советов молодоженам или людям  накануне  свадьбы,  -
сказал Джимми. - Это не входит в круг обязанностей сыщика.
   Дора потянулась за фруктами, стоявшими на столе.
   - Открыл вам Рекс свою тайну?
   Брови Джимми поднялись.
   - Я не знал, что у него есть тайна, - простодушно сказал он.
   - Он делает тайну из своего свадебного путешествия, - перебила Джоанна.
- Это будет какое-то необычайное путешествие, подобного  которому  до  сих
пор еще не было, - она повернулась к брату. - Рекс, здесь ведь  все  свои,
скажи нам. Клянусь...
   - Можешь клясться до тех пор, пока ты вся позеленеешь, - сказал Рекс. -
Это моя личная тайна, и я поделюсь ею с моей женой, как только  мы  выйдем
из мэрии. А теперь нам пора. Джимми, не забудь,  завтрак  будет  подан  до
венчания!
   Джимми проводил своих гостей до входа в Холтвелл, дом, где  он  жил,  и
смотрел им вслед, пока автомобиль не исчез за углом.
   Повернувшись,  чтобы  войти  в  дом,  он  на   кого-то   наткнулся   и,
извинившись, поднялся к себе.
   Когда он полез в свой карман за спичками, желая  зажечь  сигарету,  его
пальцы наткнулись на что-то постороннее. Он вынул из кармана  вещицу;  это
оказался целлулоидный купидон,  называемый  сокращенно  "Кьюпи.".  Он  был
перевязан белой ленточкой, на которой  можно  было  разобрать  слова:  "Не
вмешивайтесь".
   Он с удивлением глядел на куколку.
   - Черт побери! Это еще откуда?





   Мистер Кольман был выбит из колеи.  Это  был  человек,  ставивший  выше
всего регулярность и методичность и ненавидевший все, что нарушало его раз
навсегда  установленный  уклад  жизни.  Вместо  мирного  раннего  завтрака
наедине  с  дочерью,  за  которым  полагался  разговор  о  политике,   ему
предстояло ждать гостей, правда, немногочисленных, и  уже  вместе  с  ними
сесть за украшенный цветами и хрусталем стол.  И  вся  эта  кутерьма  была
поднята из-за свадьбы его дочери. Мистер Кольман досадовал, что его лишили
в это утро законного завтрака.
   В это время в комнату вошла Дора.
   - Как  спала?  Говорят,  счастлива  та  невеста,  которая  венчается  в
солнечный день. Гм! Между прочим, льет дождь.
   - Я буду счастлива, - сказала она и улыбнулась ему.
   Дверь открылась, и вошел  Лофорд  Коллег.  Это  был  адвокат,  которому
повезло в жизни  и  который,  будучи  племянником  мистера  Кольмана,  был
удостоен чести быть и его поверенным. Именно этот последний факт в  глазах
Кольмана был главным достоинством адвоката.
   Рекс Уолтон с сестрой и Джимми Сэппингом пришли вместе.  Рекс,  видимо,
нервничал и был рассеян. Его лицо просияло при виде Доры, они уединились в
нише окна, тихо разговаривая.
   - А, капитан Сэппинг,  вы  явились,  чтобы  присмотреть  за  свадебными
подарками! - Кольман расхохотался, довольный собственной остротой.
   Джимми из вежливости тоже улыбнулся.
   - Насколько я понял, Рекс просил не дарить ничего, - и  мистер  Кольман
важно кивнул головой. - Очень умно с его стороны. Ибо что  можно  подарить
ему такого, чего бы он не мог купить себе сам! К чему разорять друзей?
   Заметив, что собрались все, он подал знак лакею. Потом важно подошел  к
Доре и подвел к ее месту за столом.
   Все уселись. Джимми оказался рядом с Джоанной.
   - Узнали вы от Рекса маршрут свадебного путешествия? - спросил он ее.
   - Он нем, как устрица. Я даже  не  знаю,  какой  он  сделает  свадебный
подарок Доре. Это нечто необычайное, потому что ювелиры не покидали нашего
дома в течение  целого  месяца.  Я  знаю,  Рекс  отверг  жемчужную  нитку,
стоимостью в много тысяч фунтов, как недостаточно хорошую.
   Свадьба предполагалась  очень  скромной.  Церемония  должна  была  быть
совершена в Мерилебонском отделении мэрии, откуда молодожены  намеревались
вернуться в Портленд-плэс, квартиру Кольмана, переодеться и на  автомобиле
Уолтона уехать в направлении, которого, кроме Рекса, не знал еще никто.
   Взоры Рекса и Джимми встретились, и Рекс улыбнулся.  Он  был  счастлив,
несмотря на все предчувствия и страхи, и не мог оторвать глаз  от  сияющей
невесты.
   В запутанных выражениях мистер Кольман произнес стереотипный  свадебный
тост.
   Паркер, лакей, нагнулся над Рексом и шепнул ему несколько слов.
   - Почему Рекс уходит? - спросила Джоанна.
   Паркер подошел к мистеру Кольману и сообщил ему что-то, что было  потом
передано Доре.
   -  Он  просил  Паркера  напомнить  ему,  когда   будет   десять   минут
одиннадцатого.
   - Не люблю я, когда Рекс преподносит сюрпризы,  -  сказала  Джоанна.  -
Верно, он вышел, чтобы взять и принести свой подарок Доре.
   Прошло пять, десять минут. Рекс не возвращался. Мистер Кольман взглянул
на часы.
   - Нашему другу надо напомнить, что у него неотложное и  важное  дело  в
половине одиннадцатого, - сказал он.
   Прошло еще пять минут. Паркер вышел из столовой и вернулся почти тотчас
же.
   - Мистера Уолтона нет в доме, сэр, - сказал он.
   Поиски Рекса не дали никакого результата.
   Он исчез, и никто не видел, когда и куда он ушел!





   Джимми  последовал  за   Паркером   в   комнату,   приготовленную   для
переодевания Рекса.
   - Его пальто исчезло, сэр. И шляпа, - сказал Паркер.
   - Какая комната рядом с этой?
   - Это комната мисс Кольман, сэр, - слуга открыл дверь в большую  уютную
спальню.
   На полу посреди комнаты стояли два больших дорожных сундука с  платьем.
На кровати - легкий ручной закрытый несессер.
   - Вы провели его наверх, или он сам поднялся?
   - Я показал ему дорогу, сэр.  Он  просил  напомнить  ему,  когда  будет
десять минут одиннадцатого, он хотел взять что-то наверху.
   - Он не хотел переодеться?
   Слуга покачал головой.
   - Нет, сэр. Переодеваться он должен был после венчания.
   - Мог он спуститься вниз так, что слуги могли не заметить его?
   - Не знаю, сэр. Я пойду спрошу.
   В то время, как Джимми производил осмотр комнаты, слуга наводил справки
и, вернувшись, сообщил, что внизу никто не видел жениха.
   - Он не мог спуститься и выйти на улицу, потому что у самой двери  ждут
два шофера, и они не видели его.
   - Есть тут другой выход?
   - Есть черный ход, - сказал слуга и провел Джимми по винтовой лестнице.
Дверь внизу не была заперта и вела в маленький дворик еще с одной дверью в
противоположной стене.
   - Эта дверь куда ведет? - спросил Джимми.
   - Там конюшни и гаражи, сэр.
   Сэппинг пересек дворик и нашел, что  вторая  дверь  тоже  открыта.  Лил
сильный дождь, и около гаражей никого не было. Несмотря на  дождь,  Джимми
обошел всю улицу,  расспрашивая  всех,  но  никто  не  видел  исчезнувшего
жениха.
   Наконец Джимми вернулся в столовую. Дора была так бледна, что  казалась
больной. Джоанна, несмотря на бледность, была спокойна.
   - Что случилось, Джимми? - спросила она.
   - Не могу понять, - сказал он, покачав головой. - Были у Рекса деньги?
   - Да. Он сегодня сунул в карман очень большую сумму -  три  или  четыре
тысячи фунтов - и не хотел ни за что сказать  мне,  зачем  ему  так  много
сразу.
   - Вы вполне уверены, что он покинул дом? - недоверчиво  спросил  мистер
Кольман, - это невозможно! Я всегда считал Уолтона честным человеком...
   - Вам и незачем менять свое мнение о нем, - спокойно сказал Джимми. - Я
уверен, что он оставил дом не по своей воле.
   Он снова поднялся на второй этаж и  осмотрел  все  карманы  сброшенного
Рексом костюма. Карманы были пусты, и только в одном жилетном кармане была
скомканная кредитка. Других денег не  было.  Почему  Рекс  переоделся?  Он
должен был венчаться в  том  же  костюме,  в  котором  пришел  к  Доре,  и
переодеться лишь после свадьбы. Это была непостижимая загадка. Если  Рекса
увели силой, если бы его связали и унесли, то он не переоделся бы в  угоду
захватившим его. Если бы он исчез, будучи одет в костюм, в котором пришел,
это объяснило бы многое.
   Когда Джимми снова вернулся в столовую, он счел своим долгом сообщить о
предостережении, которое ему вчера так ловко подкинули,  а  также  о  всех
письмах, вызвавших беспокойство Рекса.
   - Вы думаете, что его похитили? - спросила Дора.
   Ее голос был тих, но спокоен, чудные глаза ее были серьезны.
   - Я хочу знать правду, капитан Сэппинг.  Дал  ли  Рекс  вчера  хотя  бы
намеком понять, что не хотел жениться на мне?
   - Наоборот, - не задумываясь, ответил Джимми, - он был очень счастлив и
только беспокоился о вас.
   Мистер  Кольман  был  расстроен  и,  очевидно,  всеми  силами   пытался
разрешить эту загадку. Джимми он показался каким-то беспомощным.
   - Такие вещи не случаются, сэр, - настойчиво повторял он. - Если мистер
Уолтон не в доме, то он покинул его по собственной воле.
   - Я думаю, что лучше предупредить полицию, - предложил Джимми.
   - Но это вызовет скандал! - сказал  Кольман,  подкрепив  слова  гневным
жестом. - Полицию не следует вызывать до тех пор, пока мы своими силами не
сделаем всего возможного. Может, быть, он вернулся к себе домой?!
   У Джимми тоже уже мелькала эта мысль, но запрос, сделанный по телефону,
не дал положительных результатов.
   Джимми проводил Джоанну домой.  Исчезнувший  не  возвращался,  и  никто
ничего не знал о нем.
   - Бедная Дора, - прошептала девушка со слезами на глазах, - это ужасно!
Джимми, может быть, он внезапно сошел с ума?
   Джимми покачал головой.
   - Вы думаете, он в опасности?
   - Не знаю. Все это так необъяснимо, - сказал Джимми. - Кьюпи никогда не
убивает. По крайней мере до сих пор не убивал. А Рекс не из  тех,  которых
можно довести до самоубийства.
   - В его прошлом нет ничего, что могло бы?.. - спросила она с тревогой.
   - Ничего, - твердо сказал Джимми. - Я знаю все  мельчайшие  подробности
его жизни. Между нами не было секретов. Единственное, чего я  не  знал,  -
это куда он хотел совершить свое свадебное путешествие!
   Джимми тотчас же пожалел о вырвавшейся неуместной шутке, когда взглянул
на лицо Джоанны.
   Он распрощался с ней, а через несколько часов снова вернулся.
   - Ничего нового? - с тревогой спросила она.
   - Нет. Я хотел бы поговорить с его слугой. Я подумал, что, может  быть,
он сможет дать  нам  какие-нибудь  указания.  Возможно,  Рекс  сказал  ему
что-то.
   Она кивнула.
   - Да, да. Я пошлю за ним. Джимми, я так несчастна. Я  думаю,  с  Рексом
случилось что-то серьезное!
   - Напротив, - попробовал он утешить девушку, но ему не удалось обмануть
ее. - Как зовут его слугу?
   - Вильям Уэллс, - ответила Джоанна. - Это пожилой человек, он много лет
у Рекса и очень предан ему.
   Слуга, которого она послала за Вильямом, вернулся и доложил, что  Уэллс
ушел.
   - Ушел? - переспросила она.
   - Да, он пошел за газетой, - ответил слуга. - Но он не возвращался.
   - Когда он ушел?
   - Рано утром, около десяти, - был ответ.





   Джимми прождал целый  час,  но  Уэллс  не  возвращался.  Все  его  вещи
остались в его комнате, на  столе  лежало  неоконченное  письмо  к  брату,
находящемуся в Канаде, - очевидно, у Уэллса не было намерения скрыться.  В
тот же  вечер  Сэппинг  разослал  по  всем  газетам  объявления  с  точным
описанием примет  обоих  пропавших.  Все  отделения  полиции  в  провинции
получили инструкции. Входы и выходы  всех  станций  и  вокзалов  были  под
строгим надзором - но все было безрезультатно и вызвало лишь массу толков.
   Поздно вечером Джимми встретил Диккера в Скотленд-Ярде. Диккер  считал,
что вся эта история очень серьезна.
   - Они на этот раз применили другие средства, не шантаж, - сказал он.  -
Во сколько оценивается состояние Уолтона?
   - Он имеет почти миллион фунтов.
   Билл Диккер кивнул.
   - Они не убьют его - в этом я уверен. Они будут держать его  заложником
и потребуют за его освобождение сказочную сумму. Я думаю, что нам придется
столкнуться с "одной из худших шаек на свете, - проговорил он задумчиво. -
Она организована  давно  и,  запомните  мои  слова,  Джимми,  имеет  массу
отделений, со строгой системой, исключающей ошибки. Мы ловим преступников,
потому что средней руки преступление является лишь экспериментом. Если  же
эксперимент удается, то  через  два-три  года  уже  трудно  поймать  этого
преступника, потому что  он  совершенствуется  и  избегает  сделанных  раз
ошибок. У него уже есть свои постоянные адреса и масса побочных отделений,
- конечно, я говорю это  теоретически,  -  и  он  выработал  систему,  как
избегать когтей правосудия. Это важнее всего. Мы старались  поймать  Кьюпи
бесчисленное  множество  раз,  но  он   знает   все   примитивные   уловки
Скотленд-Ярда. А если вам удастся проникнуть когда-нибудь в его лазейки  -
берегитесь! Он ни перед чем не остановится! Он знает, что если его изловят
- он не выйдет из тюрьмы  до  конца  дней  своих.  И  он  предпочтет  быть
повешенным, чем потерять свободу! Вы нашли слугу Уолтона?
   Джимми только покачал головой.
   - Странно, - заметил Билл, потирая подбородок. - Каковы отзывы о нем?
   - Очень хорошие, - сказал Джимми. - Во время войны он служил на  флоте,
поступил к Уолтону сперва в качестве шофера, потом стал его личным слугой.
   - Есть у него родные?
   - Брат в Канаде. Мы послали телеграмму, но он ответил, что не  имел  от
него известий.
   - Гм! А как относится ко всему этому мисс Кольман?
   - Она стойко держится, любо-дорого посмотреть!
   И действительно, Дора была образцом мужества и терпения!
   Диккер помолчал, потом спустя некоторое время сказал:
   - Придет время, и Кьюпи станет настоящим бичом общества.  Вы  считаете,
что и теперь это достаточно страшное зло,  но  все  это  лишь  начало  его
подлостей. Что вы думаете об исчезновении Уолтона?
   - Я теряюсь. Не знаю, чем объяснить его. Но во всяком случае Рекс не из
тех людей, которые делают что-либо ради эффекта.
   Когда Джимми вернулся к  себе  домой,  там  его  ждали  Дора  и  мистер
Кольман.
   - Что случилось? - быстро спросил он. - Рекс вернулся?
   Дора печально покачала головой.
   - Нет. Но я нашла это, - и она протянула Джимми плоский футляр.
   Открыв его, Джимми был ослеплен великолепием и красотой  бриллиантового
кулона.
   - Откуда это? - спросил он.
   - Дора нашла футляр с кулоном в своем несессере, - торжественно  сказал
мистер Кольман. - И я имею основания думать,  что  это  подарок  Рекса.  Я
навел справки у ювелиров и пришел к заключению, что это именно тот  кулон,
который куплен мистером Уолтоном за день до  предполагавшейся  свадьбы  за
две тысячи пятьсот восемьдесят фунтов.
   Джимми в задумчивости смотрел на драгоценность.
   - Вы нашли это в несессере? Где он был?
   - Несессер лежал на моей кровати.
   - Он не был заперт на ключ?
   - Нет. Я оставила его открытым, чтобы в последний момент сунуть в  него
что-нибудь из забытых вещей. Сегодня вечером,  вынимая  оттуда  щетку  для
волос, я нашла в одном из карманчиков несессера этот футляр.
   - Там не было ни записки, ничего?
   - Ничего.
   - Когда вы в последний раз открывали несессер?
   - Вскоре после того, как Рекс исчез, - сказала  она,  подумав.  -  И  я
почти уверена, что футляра там не было.
   Джимми от волнения  прикусил  губу.  Футляр  был  положен  в  несессер,
очевидно, между половиной одиннадцатого и тем временем, когда Дора увидела
его. Он мог быть положен и раньше, Дора просто могла  не  заметить  его  в
своем волнении. Очевидно, это был подарок  Рекса  своей  невесте.  Неужели
Рекс сунул футляр с драгоценностью в несессер в виде какой-то компенсации?
Но Джимми тотчас же отбросил эту недостойную мысль.
   - Все ли было, как вы оставили в комнате?
   - Я не обратила внимания. Вы хотите знать, не пропало  ли  чего-нибудь?
Но там не было ничего ценного. Я подумала, что  те,  кто  захватил  Рекса,
могли и украсть что-то, но у меня там нет ценностей.
   Джимми вернул кулон Доре.
   - Это ваше. Это предназначалось для вас, и я не  имею  права  поместить
его среди тех доказательств, которые собираю по этому делу.
   - Конечно, вся история попадет в газеты, - проговорил с неудовольствием
мистер Кольман. - Эта  гласность  мне  в  высшей  степени  неприятна.  Мое
положение крупного чиновника государственной службы не терпит,  чтобы  все
знали мелочи моей частной жизни.
   Очевидно, для него исчезновение Рекса было  неприятным  только  потому,
что имя Кольмана попадет в газеты и станет  темой  для  разговоров,  а  не
потому, что принесло горе его родной дочери!
   Дора на минутку задержалась в комнате после того, как отец ее вышел.
   - Джимми, вы позвоните мне немедленно, как только  узнаете  что-либо  о
судьбе Рекса. В любое время дня или ночи. Слышите?
   И Джимми пообещал ей это.
   Он ложился спать со странным чувством, что в словах Диккера было  нечто
заслуживавшее, чтоб на них обратили внимание. Только что он потушил  свет,
как раздался звонок телефона.
   - Кто-то спрашивает вас, сэр, но не говорит  своего  имени,  -  доложил
слуга Джимми, Альберт.
   Накинув халат, Джимми взял трубку.
   - Это вы, капитан Сэппинг? - Голос был резок и незнаком Джимми.
   - Да. Кто говорит?
   - Это безразлично. Отправьтесь  немедленно  в  дом  мистера  Уолтона  и
разберите верхний правый ящик письменного стола. Торопитесь!
   - Но кто вы?
   - Это очень важно. Сделайте это еще сегодня. Достаньте письмо  в  синем
конверте!
   Донесся легкий звук - трубку повесили.





   Джимми наскоро оделся и в такси помчался в Кадоган-сквер. В  окнах  был
свет - очевидно, Джоанна еще не ложилась. Она вместе со слугой  подошла  к
двери.
   - У вас вести от Рекса? - торопливо спросила она.
   Джимми Сэппинг вдруг понял, что его интерес к  делу  вызван  не  только
запутанностью обстоятельств. Кроме дружбы Рекса, была еще другая  причина,
вызвавшая все  возрастающий  интерес  его  к  таинственному  исчезновению.
Джоанна Уолтон, казалось, в  один  день  ставшая  взрослой  женщиной,  так
подействовала на его душевное равновесие, что  это  и  обрадовало  и  даже
испугало его.
   Пройдя в гостиную, он рассказал ей о странном сообщении по телефону.
   - Нет, это не был голос Рекса, и я не имею ни малейшего понятия, откуда
звонили.
   - Странно, - сказала Джоанна, нахмурясь.  -  Вам  лучше  пройти  в  его
кабинет. Я не могу вам дать никаких указаний, потому что ровно  ничего  не
знаю о делах Рекса.
   Кабинет находился на первом этаже, в задней  половине  дома.  Это  была
комната средних размеров, казавшаяся еще меньше от закрывавших стены полок
с книгами. Посреди комнаты стоял современный письменный стол. Сев в кресло
перед столом, Джимми попробовал открыть верхний ящик. Он был заперт  и  не
поддавался, несмотря на усилия, которые он прилагал.
   - Мне придется взломать его, - сказал он.
   Джоанна  велела  принести  инструменты.  Джимми  попробовал   просунуть
небольшой лом между  крышкой  стола  и  ящиком,  но  наткнулся  на  что-то
твердое.
   - Простите, сэр, - сказал слуга, с интересом следивший за Джимми, -  но
этот ящик внутри обшит сталью. Я видел  ящик  открытым,  и  мистер  Уолтон
говорил, что его не взломают.
   Джимми отодрал дубовую обшивку. Ящик был внутри обшит  толстой  сталью,
однако это не спасало от взлома, что Джимми и доказал, промучившись больше
часа.
   Ему удалось пробить небольшое отверстие между  крышкой  стола  и  краем
ящика. Вдруг он вскрикнул от  удивления.  Из  отверстия  показался  желтый
дымок!
   - Ящик в огне! - вскричал он.
   Просунув с трудом стамеску, Джимми наконец сломал замок, и ящик  плавно
открылся.
   - Скорей воды, - скомандовал он.
   Из ящика подымались густые клубы дыма.
   - Откройте окно, - сказал Джимми, стоя над ящиком  с  графином  воды  в
руках и боясь водой уничтожить оставшиеся обгорелые клочки бумаги и пепел.
   Наконец он выдвинул ящик и поставил его на стол.  Дно  и  стенки  ящика
были очень горячи.
   - Я думаю, что огонь уже давно занялся внутри ящика.  По  крайней  мере
несколько часов тому назад.
   - Но каким образом?
   Джимми только покачал головой.
   - Я не знаю, с помощью какого химического состава вызван огонь, но  мне
кажется, что его поместили в ящик, а вернее - еще в синий конверт  в  одно
время с письмом, и процесс горения медленно шел  все  время.  Хотел  бы  я
знать, где тут был этот  синий  конверт?  -  сказал  он,  уныло  глядя  на
истлевшую бумагу.
   С большими предосторожностями он вынул часть истлевшей  бумаги  и  стал
разглядывать в увеличительное стекло. Обыкновенно даже на истлевшей бумаге
видны следы чернил, но тут нельзя было разобрать ни одного слова.
   - Что это значит, Джимми? - спросила изумленная Джоанна.
   - Признаю себя побежденным, - сознался он. - Зачем было  посылать  меня
открывать ящик? Не давайте никому притрагиваться к  этим  остаткам.  Может
быть, мы найдем еще какое-нибудь указание.
   Он внимательно осмотрел содержимое остальных ящиков, но не нашел ничего
более или менее важного.
   - Вел Рекс дневник? - спросил он.
   - Не  думаю,  -  ответила  Джоанна.  -  Он  постоянно  отзывался  очень
саркастически о людях, пишущих дневники.
   Джимми окинул взором  комнату.  В  одну  из  стен  был  вделан  большой
несгораемый шкаф.
   - Знаете вы комбинацию шифра?
   - Нет. Я никогда не вмешивалась в дела Рекса. Может  быть,  банк  знает
шифр. В таких делах Рекс был очень точен и щепетилен.
   - Я видел управляющего Юго-Восточным банком сегодня  утром.  Как  жаль,
что я не спросил его.
   - Юго-Восточный банк  не  мог  знать  этого.  Рекс  держал  там  только
небольшую сумму.  Его  банком  был  Лондонско-Бирмингемский,  и  я  хотела
попросить вас поговорить с ними. Рекс как-то упоминал вскользь, что кто-то
угрожал ему, что лишит его всего состояния, если он женится на Доре. Я все
время думала об этом и начинаю беспокоиться.
   - Вы думаете, они могли привести угрозу в исполнение?
   Она кивнула.
   Джимми сидел на стуле у письменного стола, устремив нахмуренный  взгляд
на пострадавший ящик.
   - Если наш неизвестный собеседник хотел во что бы то  ни  стало  спасти
содержимое ящика, то почему он не позвонил сюда?
   Она улыбнулась.
   - Может  быть,  потому,  что  наш  телефон  испортился.  Это  случилось
сегодня, вскоре после того, как стемнело. Я хотела позвонить  вам,  но  не
могла добиться ответа.
   - Испортился? - переспросил Джимми и встал. - Откуда провод проходит  в
эту комнату?
   Джоанна указала на окно.  В  углу  он  нашел  искусно  скрытый  провод,
очевидно, проходивший в кабинет снаружи дома.
   - Можете вы достать мне электрический фонарь? - сказал он. - Я вышел из
дому очень плохо снаряженный для каких-либо розысков.
   Когда принесли ручной фонарик, Джимми вышел в маленький дворик за домом
и осветил окно кабинета. Он увидел узенькую свинцовую  трубку,  в  которой
проходили телефонные провода. Трубка сбегала по стене дома, переходила  на
каменную стену дворика и шла по краю  стены  под  ее  прикрытием  до  того
места, где провод соединялся с главным кабелем.
   Ему не долго пришлось искать. Там, где трубочка с  проводами  проходила
по стене, отделяющей двор от улицы, в одном месте провода были  перерезаны
и концы разогнуты. Джимми медленно вернулся в кабинет и, присев  за  стол,
написал записку, которую и отослал в ближайший полицейский участок.
   - Провода были перерезаны? - спросила девушка.
   - Да. Я думаю, что между заходом солнца и тем временем, когда вы хотели
позвонить мне. В котором часу это было?
   - Около половины десятого.
   - Вот в это время провода и  были  перерезаны.  Очевидно,  кто-то  имел
веские причины, чтобы ящик был вскрыт, а  кто-то  другой  имел  еще  более
веские причины, чтоб содержимое ящика осталось неизвестным. Я предполагаю,
что кто-то пробовал  звонить  вам,  чтоб  сообщить,  где  ключ  от  ящика.
Несомненно,  что  он  хранится  где-то  тут  в  кабинете.  Второй   некто,
предчувствуя тактику незнакомца, перерезал провода, лишив того возможности
снестись с вами. Если я не ошибаюсь, в лагере наших врагов царит смятение,
так как они упустили из  виду,  что  незнакомец  может  позвонить  мне.  И
сейчас, несомненно, я нахожусь под строгим надзором.
   - Но что это все значит, Джимми? - жалобно  проговорила  девушка.  -  Я
ничего не понимаю, я начинаю бояться!
   Джимми мрачно посмотрел  на  совершенно  почерневшие  остатки  бумаг  в
секретном ящике Рекса и  инстинктивно  почувствовал,  что  они  не-прольют
света на таинственное исчезновение.
   Слуга вернулся, и вместе с ним пришел полицейский агент в форме.
   - Я хочу оставить агента на ночь в вашем доме,  -  объяснил  Джимми.  -
Завтра я приму большие предосторожности.
   - Вы считаете, что грозит какая-либо опасность?
   - Нет, - не задумываясь, ответил он. -  Но  все  же  я  хотел  бы  быть
наготове.
   Вернувшись к себе, он первым делом дал знать телефонной станции о порче
проводов. И  уже  в  шесть  часов  утра  сообщение  с  Кадоган-сквер  было
восстановлено.
   О Рексе и его исчезнувшем слуге все еще не было известий. Оба они как в
воду канули. Только одно известие было доставлено Джимми,  что  кто-то  из
торговцев, знавший Уэллса в лицо, видел его в автомобиле около одиннадцати
часов, то есть час спустя после его исчезновения.  На  этом  все  сведения
прерывались.
   Утром Джимми был одним из первых  посетителей  Лондонско-Бирмингемского
банка, и его сразу провели к директору.
   - Рад видеть вас, Сэппинг. Надеюсь, вы получили мое письмо?
   - Нет. Я еще не был в Скотленд-Ярде сегодня, - сказал Джимми. -  О  чем
вы писали мне? Но сперва скажите, есть у Уолтона сейф в вашем банке?
   - Есть! - ответил директор банка. - Но он пуст. Мистер Уолтон вынул все
ценное за неделю до своего исчезновения. Вот почему я и писал вам.
   - Но он имеет текущий счет?
   Управляющий покачал головой.
   - У него все еще есть счет, но там лежит всего  сотни  две  фунтов.  Мы
реализовали все ценности мистера Уолтона: за  исключением  этих  двух-трех
сотен фунтов он вынул все. За последнюю неделю до своего  исчезновения,  -
произнес управляющий медленно и многозначительно, - мистер Уолтон вынул из
банка один миллион фунтов!
   - Деньгами? - спросил Джимми недоверчиво.
   - Да, в американской валюте. К счастью для  него,  курс  был  хорош;  в
противном случае такая сумма, будучи выброшена сразу на рынок, привела  бы
к краху. Деньги были взяты в три раза,  три  дня  подряд.  Кроме  того,  в
английской валюте была взята сумма в четыре тысячи фунтов, предназначенная
для свадебной поездки мистера Уолтона.
   - Говорил он, куда намерен поехать?
   -  Нет.  Мистер  Уолтон  принадлежит  к  тем  людям,   которых   нельзя
расспрашивать и которые не терпят советов. Я осмелился  указать  ему,  что
неблагоразумно иметь такую сумму в звонкой монете, на это он мне  довольно
резко заметил, что обдумал свой поступок и  не  желает  обсуждать  его.  Я
должен был исполнить его требование и реализовать все.
   - Отмечены у вас номера серий, взятых Уолтоном?
   - Нет. Мы не записываем номеров американской валюты.  Мы  знаем  номера
только тех четырех тысяч фунтов, которые были предназначены для  свадебной
поездки Уолтона.
   Подумав немного, Сэппинг снова спросил:
   - Надеюсь, эти операции не затронули  личного  счета  мисс  Уолтон?  Ее
деньги лежат у вас?
   - Ее средства находятся  в  нашем  банке.  Но  сейчас  и  у  нее  очень
небольшая сумма. Отец мистера Уолтона оставил две трети  своего  состояния
сыну и одну  треть  дочери.  Несколько  месяцев  тому  назад  мисс  Уолтон
перевела на имя брата почти все свое  состояние,  так  как  ему  на  время
понадобилась  большая  сумма  для  произведения  каких-то  операций.  Меня
беспокоит тот факт, что он это, очевидно,  забыл,  и  приблизительно  одна
треть реализованного им миллиона фактически принадлежит  не  ему,  а  мисс
Уолтон. Не находятся ли деньги в несгораемом  шкафу  в  доме  Уолтонов?  -
спросил директор банка. - Вы открывали шкаф?
   - Нет. Я думал, что вы можете указать мне шифр замка шкафа.  Я  прикажу
открыть его.
   Вернувшись к ждавшей его Джоанне, Джимми  рассказал  ей  о  результатах
своего  свидания  с  директором  банка.  Возможность  потерять  все   свое
состояние беспокоила ее меньше, чем непонятные поступки Рекса.
   - Мне кажется, - сказал Джимми, - что  я  начинаю  понимать  Рекса.  Он
серьезно задумался над угрозой, что его лишат состояния, и, опасаясь,  что
Кьюпи обладает какой-то таинственной  возможностью  проникнуть  в  банк  и
украсть деньги, он попал в расставленную ему ловушку, поддавшись  внушению
взять деньги из банка. Деньги в этом несгораемом шкафу, в этом  я  уверен.
Надо только узнать шифр.
   Обратившись  в  Шеффилд,  где  шкаф  строился  по  специальному  заказу
Уолтона, Джимми снова испытал разочарование.
   - Шкаф можно открыть, только зная шифр. Кроме мастера, - сказали ему, -
строившего шкаф, и мистера Уолтона, шифр никому не известен.  Если  же  вы
хотите вскрыть шкаф, не зная шифра, то весь шкаф надо  выломать  из  стены
дома, куда он был вделан, и везти в Шеффилд. Там его разберут  по  частям.
Мастер, строивший шкаф, к несчастью, занялся другим ремеслом: он открывает
чужие сейфы на свой страх и риск!
   - А как зовут этого мастера? - спросил Джимми.
   - Ноульс, - был ответ.  -  Он  известен  полиции  под  прозвищем  Ниппи
Ноульс.
   Это имя было незнакомо Джимми Сэппингу.





   - Да, я знаю Ниппи, - сказал Билл Диккер, к которому  Джимми  обратился
за советом. - Он работал в Шеффилде на заводе, строящем сейфы, и  считался
одним из самых лучших мастеров, пока не стал взломщиком. Я никогда не знал
точной причины, но, кажется, тут была  замешана  женщина.  Это  более  чем
вероятно, потому что женщины и их непостоянство - главная тема  разговоров
Ниппи.
   Многие помнят сенсационный процесс в начале этого года, когда он  гордо
заявил,  что  предпочитает  быть  повешенным  мужчинами,  чем  оправданным
женщинами! Как бы то ни было, он был оправдан мужчинами. Может  быть,  они
посмотрели на дело с его точки зрения, а  может,  просто  он  польстил  им
своей откровенностью и взглядами. Ведь в этом отношении наши  судьи  такие
странные. Я узнаю вам его адрес. Были вы у поверенного Уолтона?
   - Да, вчера. Но он знает меньше нас.
   - Деньги, без сомнения, в шкафу. Вы не заметили никаких следов, что его
пытались открыть?
   - Нет. Ни одной царапины.
   Билл Диккер вернулся через несколько минут с адресом  Ниппи  на  клочке
бумаги.
   - Вот вам адрес: сто шестьдесят  пять,  Больвер-стрит,  Ламбес.  Ноульс
судился два раза, и оба раза прямо чудом был оправдан.
   Такси   скоро   домчало   Джимми   до    Ламбеса.    Больвер-стрит    -
непривлекательная улица, по обе стороны которой двумя сплошными кирпичными
стенами с отверстиями окон и дверей шли дома.
   Дверь 165-го номера открыла толстая хозяйка с  закатанными  выше  локтя
рукавами. Хозяйка подозрительно глянула на сыщика.
   - Мистер Ноульс? Я посмотрю.
   Захлопнув дверь, она тяжелыми шагами поднялась по  скрипящим  ступеням.
Через короткое время она вернулась.
   - Поднимитесь, сэр. Его дверь прямо против лестницы, верхний этаж, сэр.
   - Войдите, - раздался голос, когда Джимми постучал в указанную дверь.
   Уютно обставленная комната была безукоризненно  чиста.  Хозяин  ее  был
занят поджариванием на огне сосисок. Это был человечек  небольшого  роста,
худощавый, с кислым выражением лица. На длинном носу  болталось  пенсне  в
черепаховой оправе.
   - Входите и закройте дверь,  не  выпустите  только  Гектора,  -  строго
сказал он.
   Джимми стал искать глазами Гектора. Это был крохотный  щенок,  до  того
занятый ножкой стола, которую  немилосердно  грыз,  что  даже  не  обратил
внимания на посетителя.
   - Садитесь, мистер Сэппинг, - сказал Ниппи Ноульс и  рассмеялся,  увидя
изумление на лице Джимми. - Я видел вас на улице и узнал  вас,  инспектор.
Если полиция знает нас, то лучше всего в таком случае знать и полицию. Что
вам нужно от меня?
   - Я пришел к вам по делу, - сказал Джимми.
   - Это значит, что не я  вам  нужен,  но  вы  хотите  получить  от  меня
сведения, благодаря которым ухлопаете кого-то  другого,  -  сказал  Ниппи,
продолжая жарить сосиски.
   - Нет, - сказал Джимми, с улыбкой глядя на крохотного  человечка.  -  Я
прошу вас открыть сейф.
   - Чей сейф? - спросил Ноульс, обернувшись.
   Джимми подробно рассказал, в чем дело, Ноульс внимательно слушал его.
   - Как жаль. Мистер Уолтон был так добр ко мне.
   - Вы знали его? - с удивлением спросил Джимми, и Ниппи кивнул в ответ.
   - Установка его сейфа в  Кадоган-сквере  была  моей  последней  честной
работой, - сказал он, не смущаясь. - Он знал всю мою историю.  Если  бы  я
тогда поверил его предостережениям, она никогда  не  поймала  бы  меня  на
пустые обещания и я не влип бы в темные дела!
   У Джимми не было настроения слушать излияния взломщика. Но  он  все  же
спросил, женат ли Ниппи. Ответ был негодующим.
   - Нет! Я сидел в тюрьме, но я не женат. До  этого  я  еще  не  дошел!..
Чтобы вскрыть сейф, мне нужны инструменты... - Он перечислил несколько.  -
Я не намерен портить мой собственный набор, и притом на деле, которое  мне
даст пять, в лучшем случае десять фунтов, - сказал он, пытливо вглядываясь
в лицо сыщика,  желая  знать,  какой  эффект  произведет  на  того  размер
требуемой суммы.
   - Я уверен, что мисс Уолтон щедро заплатит вам, - начал Джимми, и Ниппи
нахмурился.
   - Я забыл, что  это  сейф  мистера  Уолтона.  Я  не  возьму  денег.  Но
инструменты вам все же придется достать для меня. Я не хочу,  чтоб  у  вас
были доказательства и приметы моей работы, если меня опять сцапают.
   Джимми с Ноульсом  уселись  в  дожидавшееся  их  такси;  по  дороге  по
указанию Ноульса они заехали в несколько мест, где Ниппи осторожно и умело
подобрал  нужные  ему  инструменты.  Через  полчаса   после   прибытия   в
Кадоган-сквер Ниппи уже возился около сейфа с предохранительной маской  на
лице, защищавшей глаза и лицо от страшного жара,  развиваемого  плавильной
лампой.  Джимми  и  Джоанна  с  любопытством  следили   за   манипуляциями
взломщика,  работавшего  по  последнему  слову  техники.  И  все  же  дело
подвигалось вперед медленно. Уж очень хорошо был устроен сейф.
   - Только двое людей могли бы открыть  этот  сейф,  -  сказал,  наконец,
Ноульс, остановившись, чтобы с жадностью выпить  приготовленной  для  него
воды, и вытирая струившийся с лица пот. - Можете не спрашивать имя и адрес
второго. Его постоянное местожительство, верно, на  небесах,  ибо  он  был
холост. Он умер.
   - Вы не любите женщин, мистер Ноульс? - улыбнулась Джоанна.
   - Нет, - покачал головой Ниппи. - Они погубили меня. По  крайней  мере,
одна погубила меня.
   Джоанна промолчала, не настаивая на  подробностях,  но  Ниппи  сам  был
менее сдержан.
   - Женщины могут взять нас за краешек уха и заставить в  одно  мгновение
ока сделать то, чего мы никогда не  сделали  бы  сами.  Она  была  старшей
горничной  миледи,  молоденькая,  красивая.  И  была  в   высшей   степени
таинственной горничной. Звали ее Джулия.
   Он прервал свой рассказ и с четверть часа усиленно возился над  сейфом.
Потом вдруг снял очки, вытер лицо и снова начал:
   - Она была слишком красива для горничной. Я не говорю, что был  слишком
честен, чтоб не поддаться искушению. Но мне никогда не приходила в  голову
мысль стать взломщиком. Сказал я вам, что ее имя было Джулия? Вы  думаете,
что я не в себе, когда говорю, что  она  была  очаровательна.  Люди  моего
класса не имеют утонченного вкуса, но я всегда был выше других  механиков.
Я знаю, что такое настоящая красота, и сразу вижу, где очарование. Да. Она
была горничной в одном доме под Шеффилдом,  богатом  доме,  принадлежавшем
одному из стальных королей. Однажды в воскресенье она повела меня  в  дом.
Она была очень встревожена, потому что потеряла  ключи  от  сейфа.  Хозяин
послал ее спрятать в сейф какую-то книгу,  и  она  захлопнула  дверцу,  не
заметив, что ключи остались внутри. Она почти плакала. - Он откинул голову
и безрадостно засмеялся. - Я открыл сейф. Ключей не было внутри.  Мне  это
вовсе не показалось странным, и я был рад, что она, очевидно,  не  сделала
такой оплошности. Совсем нетрудно было открыть тот сейф. Один  из  тех,  о
которых объявляют, что они безопасны в отношении огня и взлома.
   На следующий день Джулия исчезла. Я случайно услышал об этом. Я  прочел
отчет о краже, не зная, что Джулия замешана  в  ней  или,  вернее,  что  я
замешан.
   - Вы видели ее после этого? - спросил Джимми,  заинтересовавшийся  этим
делом.
   - Нет. Никогда!  -  торжественно  заявил  Ниппи,  снова  возвращаясь  к
работе. - Тот факт, что меня не судили за убийство, доказывает, что  я  не
встречал ее. Она была в шайке.
   Он снова замолчал и провозился еще около четверти часа. Потом  просунул
руку в перчатке  в  образовавшееся  отверстие  в  стальной  дверце  сейфа,
позвенел пластинками замка внутри дверцы, и она бесшумно открылась.
   - Благодарю вас, мистер Ноульс, - сказал Джимми.
   - Для меня это было удовольствием, - вежливо ответил Ноульс.
   Джимми широко распахнул сейф и заглянул внутрь. Сейф был пуст.
   Он просто глазам своим не поверил, выдвинул два ящика в глубине  сейфа,
хотя знал  отлично,  что  подобная  сумма  никак  не  могла  уместиться  в
сравнительно небольших ящиках. Оба ящика тоже были абсолютно  пусты  -  ни
клочка бумаги, ни одной книги. Ничего, кроме голых стенок.
   Джимми посмотрел на девушку.
   - Здесь ничего нет,  -  сказал  он,  хотя  она  и  сама  могла  в  этом
убедиться.
   - Возможно, что деньги украдены.
   Но Ниппи прервал его.
   - Что вы ожидали найти здесь, мистер Сэппинг?
   - Один миллион фунтов, - медленно сказал Джимми.
   Маленький человек остро посмотрел на него, думая, что тот шутит.
   - Иными словами, - спросил  он  недоверчиво,  -  вы  думаете,  что  тут
украден миллион фунтов?
   - Да, мистер Ноульс, - спокойно сказала Джоанна.
   - Но кто мог сделать это? - Ниппи задумчиво наморщил лоб.  -  В  городе
нет шайки, которой по плечу  подобная  кража.  Шайка  Рэйли  сидит,  Ферди
Уолтон в Южной Америке, банда Келли бросила  взлом  сейфов  и  перешла  на
мелкое воровство. Нет, положительно никого не знаю,  кто  мог  бы  украсть
миллион. В этом я могу поклясться!
   - Но деньги все же пропали, - сказал Джимми.
   Ниппи просунул голову в сейф  и  оглядывал  его  стенки  зорким  глазом
специалиста.
   - Здесь было что-то сложено в сейфе, вот до такой высоты, - и он  ткнул
пальцем в середину внутренней стенки шкафа. - Видите эту пыль?  Хотя  нет,
не увидите, потому что вам не приходилось работать с  сейфами.  Это  самая
мелкая пыль в мире, мельче частиц дыма, потому  что  она  проникает  через
щели, невидимые простым глазом. Но пыль  стерта  на  дне  и  нижней  части
стенок.
   Как Джимми ни старался, он не  мог  разглядеть  никакой  разницы  между
верхней и нижней частями стенок. Его глазам стенки казались безукоризненно
чистыми, без единой пылинки.  Но  он  не  сомневался  в  правдивости  слов
старательного взломщика.
   - Потеряли миллион, - размышлял Ниппи вслух. - У  меня  такое  чувство,
что пройдет много времени, раньше чем вы увидите свои денежки.
   Несмотря на свое разочарование, Джимми расхохотался.





   Дора Кольман закрыла книгу  и  опустила  ее  на  колени,  Поднявшись  с
глубокого удобного кресла, в котором она весь день  попеременно  читала  и
задумывалась, она вышла в огромный зал. Паркер возился у  наружной  двери,
закрывая ее уже на ночь задвижкой, так как мистера Кольмана не было  дома,
его вызвали в провинцию по неотложному делу.
   Остановившись на нижней ступеньке, Дора обернулась и спросила Паркера:
   - Никто не звонил по телефону?
   - Нет, мисс.
   Она ушла к себе, начала медленно раздеваться и  уже  через  пять  минут
спала.
   Окна ее спальни выходили на Портленд-плэс.  Особенностью  дома  мистера
Кольмана был узенький балкон на втором этаже,  тянувшийся  во  всю  ширину
фасада. Идя спать, Дора распахнула окна и двери своей комнаты,  выходившие
на балкон, и выглянула на улицу. Часы пробили полночь, но широкая  площадь
перед домом была оживлена, так как в одном из  противоположных  домов  был
бал, и в центре площади вереницей стояли ожидающие гостей  автомобили.  По
улице и площади обыкновенно всю ночь сновали взад и  вперед  автомашины  и
мотоциклеты.
   Ее разбудил не шум остановившегося мотора. Площадь  была  необыкновенно
тиха, и ее тишина не нарушалась даже шумом шагов запоздалого пешехода. Она
взглянула на светящийся циферблат золотых  часиков,  стоявших  на  столике
около постели. Стрелки показывали несколько минут четвертого.  Нет,  и  не
шум дождя разбудил ее. Очевидно, это был гром - отдаленные раскаты его еще
слышались глухо.
   Дора села в постели и взглянула на раскрытые настежь двери и окна.
   Накинув на себя халатик и спустив ноги  с  кровати,  она  пошла,  чтобы
закрыть окно. Когда она приблизилась к окну, молния осветила  все  кругом,
и, вскрикнув, девушка отступила на шаг. Неясный мгновенный  свет  позволил
ей разглядеть в дальнем конце балкончика  темную  фигуру,  прикорнувшую  у
парапета. И фигура эта - в этом не могло  быть  сомнения  -  была  фигурой
человека в пальто, которое блестело от дождя!
   Сейчас же,  оправившись  от  испуга,  Дора  захлопнула  окно  и  крепко
завернула ручку. Через секунду  она  уже  мчалась  вверх  по  лестнице  по
направлению к комнатам прислуги.
   Паркер подошел к двери, накинув на себя пальто.
   -  Паркер...  Там  какой-то  человек  на  балконе!  -  произнесла   она
запыхавшись. - Очевидно, вор!
   Слуга вернулся за каким-нибудь оружием и затем пошел впереди Доры  вниз
по лестнице.
   Включив свет в своей комнате, Дора заметила, что второе  окно  все  еще
было открыто настежь, и тут же  вспомнила,  что  второпях  забыла  закрыть
балконную дверь.
   - На балконе никого нет, мисс, -  сказал  Паркер,  входя  в  комнату  с
балкона, и на его пальто заблестели капли  дождя.  -  Один  из  горшков  с
цветами опрокинут и разбит, но и ветер мог опрокинуть его.
   В это мгновение его взгляд упал на мокрый отпечаток ступни  на  паркете
около второго раскрытого окна.
   - Посмотрите, мисс, - сказал он, указывая на отпечаток.
   В первое мгновение мокрый след ничего не сказал ей. А  потом  сразу  ей
открылось истинное значение его, что заставило ее вздрогнуть.
   - В моей комнате был  чужой!  -  вскричала  она  и,  схватив  со  стола
зажженную лампу, осветила след.
   Да, сомнения не было! Через всю  комнату  наискось  к  двери  шли  пять
грязных отпечатков мокрых ног, особенно хорошо  видных  на  бледно-голубом
ковре, покрывавшем середину комнаты.
   Дора прикоснулась к одному из следов; он был еще совсем сырой.
   - Он, очевидно, скрылся, когда я вышла из комнаты,  -  шепотом  сказала
она, и старой системы револьвер слегка задрожал в руке Паркера.
   - Значит, он теперь в доме,  мисс,  -  тоже  шепотом,  слегка  хриплым,
заметил он.
   - Позовите Беннета! - приказала Дора.
   Паркер с большим облегчением услышал это  приказание,  вспомнив  дюжего
шофера, спавшего в  комнате  над  гаражом,  находившимся  вблизи  конюшен.
Облегчение  это,  однако,  омрачалось  мыслью,  что,  разбудив  шофера  по
телефону, он должен будет сойти вниз по  темной  лестнице  и  открыть  ему
дверь.
   Паркер боязливо спустился по лестнице до нижней двери, ведшей во  двор.
Наскоро объяснив Беннету, в чем дело, вернулся с ним, и  все  трое  начали
внимательный обыск дома. Дверь в библиотеку, которая находилась  в  нижнем
этаже, была широко открыта, но комната оказалась пустой. Из библиотеки был
лишь маленький переход до помещений для  прислуги,  вероятно,  непрошенный
гость шел этой дорогой. На полу были  капли  дождя,  по  стекам  виднелись
сырые пятна. Очевидно, проходя, посетитель в темноте натыкался  на  стены.
След дальше шел через маленький зал для прислуги.
   - Он был здесь всего несколько минут тому назад, - сказала  девушка,  и
вдруг до их ушей донесся стук захлопнувшейся наружной двери.
   Шофер бросился бежать и, выскочив на улицу, увидел автомобиль, медленно
отъезжавший  от  тротуара.  Улица  была  пустынна,  Беннет   бросился   за
автомобилем, но он быстро прибавил ходу и исчез в темноте. Беннет вернулся
в дом.
   - Это был он, мисс, клянусь. Он влезал в автомобиль, когда я выбежал на
улицу.
   - Вы заметили номер автомобиля, Беннет? - спросила девушка.
   - Нет, я был недостаточно близко, - сознался он и  почесал  затылок.  -
Это новость, что воры разъезжают в автомобилях. Где  он  был,  мисс?  -  И
когда Дора подробно рассказала ему, он снова спросил: -  Как  он  забрался
туда?
   Беннет вышел на улицу и, посмотрев на фасад дома, увидел, как просто  и
легко было для ловкого человека взобраться на тот балкон.
   - Став на решетку, он взобрался на портик,  оттуда  на  балкон  нижнего
этажа, а с решетки этого балкона можно легко взобраться на балкон  второго
этажа.
   - Но почему он взобрался на  второй  этаж?  Ах,  да,  внизу  ведь  окна
закрыты ставнями! - сказала Дора.
   -  Прикажете  звать  полисмена,  мисс?  -  спросил  Паркер,  когда  они
вернулись в большой холл.
   - Не стоит, я должна сперва посоветоваться с мистером  Кольманом.  Отец
не любит" быть притчей  во  языцех,  да  и  с  меня  хватит  гласности,  -
прибавила она со слабой усмешкой.
   Она обошла столовую и библиотеку  отца.  Кажется,  все  было  на  своем
месте, непрошеный гость только успел пройти через эти комнаты.
   Те несколько минут, что Дора и слуги задержались  в  маленьком  зале  в
задней стороне дома, дали незнакомцу возможность  отодвинуть  задвижки  и,
открыв наружную дверь, выйти, на улицу.
   - Мне кажется,  надо  дать  знать  мистеру  Сэппингу,  -  сказала  Дора
наконец. - Соедините меня с ним.
   Джимми крепко спал, когда раздался телефонный звонок. Думая, что звонит
Джоанна, он быстро подошел к аппарату. Из трубки донесся ясный голос Доры.
   - Джимми, к нам забрался вор, но я не хочу  предупреждать  полицию.  Не
могли бы вы приехать и посоветовать, что мне делать? Я  пришлю  Беннета  с
автомобилем...
   - Незачем, - отвечал Джимми. - Здесь  всегда  сотни  такси  поблизости.
Вор, сказали вы? Поймали джентльмена?
   - Нет. Отца нет дома. Вы приедете?
   -  Я  буду  у  вас  через  десять  минут,  -  пообещал   оптимистически
настроенный Джимми.





   Солнце уже взошло, заливая улицы золотым  светом  раннего  утра,  когда
Джимми пешком возвращался в  свою  квартиру.  Он  осторожно  открыл  дверь
ключом, и ему навстречу пахнуло запахом свежего  кофе.  Слуга  Джимми  уже
встал и готовил ароматный напиток.
   - Я слышал, что вы уходите, сэр, и потому  тоже  встал  пораньше.  Есть
какие-либо новости о мистере Уолтоне?
   Джимми только покачал головой.
   - Любопытно. Это очень интересует меня, - заметил  слуга,  ставя  перед
Джимми чашку дымящегося кофе.
   - Это  всех  нас  интересует,  -  проворчал  Джимми,  не  расположенный
обсуждать таинственное исчезновение Рекса Уолтона в этот  утренний  час  с
кем бы то ни было, тем более со своим слугой Альбертом,  хотя  это  и  был
прекрасный малый.
   Но, сразу же раскаявшись в своем резком ответе, он спросил:
   - Почему это так интересует именно вас, Альберт?
   - Вы помните, сэр, в прошлом году майор уезжал?
   Для старого вояки Рекс Уолтон был "майором"  и  никем  другим.  Альберт
служил во время войны в его полку,  и  несмотря  на  то,  что  Рекс  давно
получил повышение в чине, для Альберта он оставался майором.
   - Да, помню, - отвечал Джимми, быстро взглянув на своего  слугу.  -  Вы
говорите о том случае, когда он уехал на летний отдых?
   - Да, сэр. Вы говорили, сэр, если помните,  как-то  за  завтраком,  что
хотели списаться с ним, но никто не знал его адреса. Он уехал, не  сообщив
его никому. Вы еще сказали, что ужасно неудобно, если  кто-либо  исчезает,
не оставляя адреса.
   Джимми кивнул.
   - Я забыл об этом, Альберт. Конечно! Он уезжал на три месяца летом. Как
глупо, что я забыл  этот  факт.  Но  и  это  не  проливает  света  на  его
теперешнее исчезновение!
   - И да, и нет, сэр, - почтительно возразил  Альберт,  -  потому  что  я
случайно видел майора в это время.
   - Черт побери! Так чего же вы молчали об этом? -  воскликнул  Джимми  с
удивлением.
   - Я не хотел говорить,  сэр,  -  отвечал  Альберт.  -  Я  не  сторонник
разговоров о джентльменах, даже если рассказывать джентльмену, у  которого
служишь. Я был тогда в Глостершире, восьмого августа. Я точно помню  день,
так как это день свадьбы моего брата. Если вы помните, сэр,  то  вы  тогда
дали мне отпуск на три дня.
   Джимми снова кивнул в ответ.
   - Проводив брата, который отправлялся в свадебное путешествие, я  пошел
навестить родных в соседней деревне - Спэрли.  Проходя  мост  через  речку
около самого Спэрли, я вдруг увидел грубого  вида  мужчину,  сидевшего  на
берегу реки почти под самым  мостом.  Что-то  в  этом  человеке  было  мне
знакомо. Он был одет в сильно поношенный костюм,  без  воротника,  сэр.  Я
видел его грудь в распахнувшейся рубашке - она так же загорела, как и  его
лицо. У него была довольно растрепанная борода и нестриженные  волосы.  Не
думаю, чтобы он слышал мои шаги, потому что он не поднимал головы.  Я  все
время думал - я знаю тебя, дружок, но не мог вспомнить, кто это. И  только
когда я входил в Спэрли, у меня мелькнула мысль, что ведь это майор.
   - Мистер Уолтон? - недоверчиво переспросил Джимми. - Вы уверены в этом?
   - Вполне, сэр, - с жаром отвечал Альберт. - Я был так уверен, что  даже
вернулся, думая, что он где-нибудь поблизости раскинул свой лагерь, но  он
исчез... Я прошел до ближней деревни, но никто не  видел  его;  и  я  могу
поклясться, что не встречал его на дороге и не видел потом нигде. И вокруг
нет других дорог, по которым можно пройти.
   - Может быть, он пошел по берегу реки?
   - Нет. По берегам нельзя пройти, они  непроходимы,  -  уверенно  заявил
Альберт. - Вблизи находится маленькая гостиница, я и там навел справки, но
его никто не видел. А потом я спросил  у  барочника  -  неподалеку  стояла
барка, - он видел майора, но  когда  барочник  отвернулся,  майор  куда-то
вдруг исчез.
   - Почему же вы мне не сказали этого?
   - Я не люблю говорить о джентльменах, и потом - это не мое дело. Я  мог
ошибиться, хотя готов поклясться, что в данном случае не ошибся!
   - Что он делал, сидя на берегу реки? Просто смотрел на воду?
   - Нет, сэр. У него было три камешка, и он очень ловко жонглировал  ими,
совсем как фокусник на ярмарке.
   Джимми едва подавил восклицание. Жонглирование  было  любимым  занятием
Рекса в часы досуга. Он усвоил себе эту привычку еще  в  школе  и  был  до
абсурда  горд  своей  ловкостью.  Альберт  никак  не  мог  знать  об  этой
особенности Рекса, и таким образом эта  забава  вполне  подтверждала,  что
виденный Альбертом человек был именно Рекс.
   Джимми быстро принял решение.
   -  Альберт,  поезжайте  завтра  в  Спэрли  и  наведите  возможно  более
подробные справки. Быть может, у майора где-нибудь там  коттедж,  куда  он
может уехать, когда ему хочется покоя.
   - Я тоже подумал об этом, сэр.
   - Обыщите окрестности, справьтесь на каждой ферме, везде, где есть дом,
в котором можно  остановиться  временно.  Возьмите  денег,  сколько  надо.
Нападете на малейший след майора - телеграфируйте мне немедленно. А  лучше
соединитесь по телефону.
   С утра Джимми отправился  к  Джоанне  и  сообщил  ей  свою  новость.  О
неудавшемся ограблении дома на Портленд-плэс он даже не упомянул, так  как
Дора просила не разглашать этот случай.
   Мистер Кольман, вернувшись, тоже поговорил с Джимми о Рексе.
   - Об Уолтоне, конечно, никаких новостей? - важно проронил он.
   - Почему конечно? Разве вы не ждете новостей?
   Мистер Кольман энергично потряс головой.
   - Нет, сэр. Я не жду новостей. Я вполне уверен, что мистер Уолтон сошел
с ума и мы на днях услышим, что он наложил на себя руки.
   Он изрек ужасное пророчество  тем  же  ровным  тоном,  которым  говорил
всегда.
   -  Боже  всесильный,  -  воскликнул  Джимми,  уставившись  на  него   с
изумлением, - неужели вы действительно верите тому, что говорите?
   - А вы? - возразил непоколебимый Кольман.
   - Конечно, не верю ни одному слову. Рекс здоров, как вы или я, и думает
о самоубийстве не более, чем я. Если его и найдут мертвым, то потому,  что
его убили.
   - Надеюсь, что вы правы. Вся эта история ужасна. Моя бедная дочь  ходит
как во сне.
   Мистер Кольман попрощался  с  Джимми  с  той  величавостью  движений  и
жестов, которая была присуща ему. В нем было что-то бесчеловечное.  Потеря
богача-зятя, трагедия, угрожавшая омрачить жизнь его единственной  дочери,
всякие трагические факты, могущие скрываться за исчезновением Рекса, - все
это  как-то  мало   его   затрагивало.   Казалось,   собственная   внешняя
респектабельность и непроницаемость домашней жизни  для  посторонних  были
главной его заботой.
   Джимми был рад избавиться от него. До сих  пор  газеты  не  кричали  об
исчезновении Рекса Уолтона. Несмотря на свое богатство, он не был на виду.
С этой стороны было  отлично,  что  им  мало  интересовались,  но  все  же
истинное положение вещей должно было скоро выплыть наружу. Джимми объяснял
любопытным репортерам таинственное исчезновение  Рекса  временной  потерей
памяти, и газеты удовлетворились таким объяснением, отводя мало места всей
этой  истории.  Тем  из   репортеров,   которые   позже   заинтересовались
исчезновением, Джимми сообщил о привычке Рекса проводить свой  отдых  там,
где никто не знал его, причем  упомянул,  что  в  таких  случаях  Рекс  не
оставлял  своего  адреса.  Этим  фактом  Джимми  объяснил  любопытным   те
несколько объявлений, которые были им разосланы во все газеты.
   Проходя по Трафальгар-скверу, Джимми увидел плакат газеты  с  громадной
надписью:

   "Потерянный миллион".

   Джимми  вполголоса  крепко  выругался,  так  как,   несмотря   на   все
предосторожности, эта сенсация все же раньше времени попала в  газеты!  Он
тут же купил номер газеты и моя просмотрел  сенсационную  статью.  Краткий
подзаголовок статьи бросался в глаза своим жирным шрифтом.
   "Миллионер пропадает в день своей свадьбы и  берет  с  собой  все  свое
состояние".
   Он  внимательно  прочел  два  столбца  убористой  печати,   в   которых
удивительно точно до мелочей была описана романтичная свадьба Рекса и  все
последующие факты.
   "К  счастью,  на  завтраке,  предшествовавшем  венчанию,  присутствовал
инспектор тайной полиции Сэппинг из Скотленд-Ярда,  бывший  личным  другом
исчезнувшего эксцентричного миллионера. Он тотчас  же  взял  на  себя  это
запутанное дело, но, несмотря на все предпринятые шаги, следствие не  дало
желаемых результатов и не пролило свет на таинственное исчезновение. Вчера
утром решено было просмотреть бумаги мистера Уолтона  и  вскрыть  сейф,  в
котором предполагали найти сумму больше чем в 900 тысяч фунтов стерлингов,
взятую Уолтоном накануне из банка. Но при вскрытии сейфа было  обнаружено,
что сумма эта, если и была когда-нибудь в этом сейфе, теперь исчезла".
   Джимми  читал  внимательно,  и  чем  дальше  он  читал,   тем   большее
беспокойство овладевало им. Тот, кто сообщил газете эти сведения, был  так
же посвящен во все тонкости этого дела, как и сам  Джимми.  Это  никак  не
могла быть Джоанна.
   Он направился к ближайшей телефонной будке и позвонил Джоанне.
   - Читали вы утреннюю газету? - спросил он.
   - Да, мне только  что  принесли  ее,  -  раздался  взволнованный  голос
девушки. - Джимми, право, я ничего не говорила репортеру. Он знал обо всем
до того, как побывал у  меня.  Когда  он  попросил  меня  подтвердить  эти
сведения, мне не оставалось ничего другого, как подтвердить их.
   - В какое время был у вас репортер? - спросил Джимми, которого  удивило
услышанное.
   - Он пришел в семь часов утра, - отвечала девушка, - и изложил все так,
как это появилось теперь в газетах. Я сказала ему,  чтоб  он  обратился  к
вам, но он настаивал, чтобы я подтвердила его сведения.  Все  детали  были
записаны у него заранее.
   - Необычайно, - проронил Джимми.
   - Я думала... - она замялась.
   - Вы думали, что я сообщил это прессе? - закончил он начатую ею  фразу.
- Я никогда и не подумал бы о том, чтоб посвящать газеты в это дело.
   Вскочив в такси, Джимми направился в редакцию  "Вечернего  мегафона"  и
тотчас же был допущен в святилище издателя.
   - Мы получили эти новости вчера поздно вечером, -  сказал  издатель.  -
Письмо было принесено в редакцию. Я думаю, что могу показать вам  оригинал
письма.
   Позвонив, он отдал приказание своему секретарю, и через  минуту  Джимми
читал сообщение неизвестного. Однако для Сэппинга не составило труда сразу
определить, кто писал письмо, как будто автор подписал свое имя и адрес.
   - Кьюпи, - спокойно заметил он. - Я знаю его почерк и эту бумагу.
   -  Факты,  приведенные  в  письме,  соответствуют  действительности?  -
спросил издатель.
   Джимми кивнул в ответ.
   - Редактор раннего утреннего выпуска газеты получил это письмо и послал
репортера за подтверждением указанных  фактов,  -  продолжал  издатель.  -
Конечно, мы и не подумали бы напечатать хоть строчку, если бы мисс  Уолтон
отказалась скрепить своей подписью наше сообщение. Кьюпи? - Издатель  взял
странное письмо из рук сыщика и внимательно осмотрел его. - Я  думал,  что
Кьюпи умер. Мы давно не слышали ни об одном деле, связанном с Кьюпи,  если
только...
   - Если что?  -  спросил  Джимми,  видя,  что  издатель  впился  в  него
взглядом.
   - Да вот я все думал об этом  самоубийстве  в  Скотленд-Ярде  -  бедный
Миллер... Я немного знал его. Это тоже дело рук Кьюпи?
   Тон,   которым   была   произнесена   эта    фраза,    имел    какую-то
многозначительность.
   - Почему вы так думаете? - спросил Джимми.
   - Да не знаю... Только на Флит-стрит [улица журналистов  и  репортеров,
на которой в Лондоне помещаются все редакции газет] были разговоры  в  это
время, и все они вертелись вокруг Миллера. Гадкие слухи - вроде  тех,  что
репортеры передают друг другу и которые всегда имеют основание.
   Джимми не  был  подготовлен  к  обсуждению  этого  вопроса  и  поспешил
покинуть издателя, унося с собой сообщение Кьюпи. Почему этот таинственный
человек уведомил прессу? Чего он  надеялся  добиться  таким  путем,  каким
целям служило это письмо? Кьюпи не был из  тех  преступников,  которые  не
задумываются  над  побочными  обстоятельствами,  лишь  бы  их  цель   была
достигнута. Он не  предпринимал  ничего,  что  не  имело  бы  специального
значения и особой цены лично для него.
   Билл Диккер, постоянный оплот Джимми в таких  затруднительных  случаях,
спросил:
   - Что вы скажете о почерке, Сэппинг?
   Джимми мысленно давно уже пришел к  заключению  о  характере  писавшего
письмо.
   - Средних лет, - сказал он. - Есть известное дрожание, повторяющееся  в
каждом письме. Почерк человека, не привыкшего писать часто и много.
   - В то же время стиль  безукоризненный,  -  заметил  Диккер.  -  Письмо
построено так же, как и все другие письма Кьюпи.
   Джимми около часа просидел в своей комнате  в  Скотленд-Ярде,  стараясь
разобраться в странных событиях последних дней. Вдруг в дверь постучали, и
в комнату вошел клерк с письмом в руках.
   - Принесено частным лицом, сэр, - сказал он.
   Письмо было от Доры и гласило:
   "Дорогой Джимми!
   Могу я увидеть вас сегодня вечером? Отца не будет дома, и я  хотела  бы
спокойно и беспрепятственно поговорить о Рексе. Если ваши  дела  позволяют
вам отлучиться на часок, приходите".
   Джимми опустил письмо на стол со вздохом. Бедная Дора. Возможно ли, что
она, а не Рекс Уолтон, была объектом коварства Кьюпи?  И  вспомнил  другую
дорогую Рексу девушку, которую неизвестный злодей довел  до  самоубийства.
Он все еще не мог отделаться от этой мысли, когда в комнату вошел  Диккер,
свирепо посасывавший свою трубку.
   - Я сегодня занят обыском  в  девятьсот  семьдесят  третьем  номере  на
Джемонс-стрит, - сказал он. - Там устроен притон азартных игр, и я уверен,
что он  скрывается  за  меблированными  комнатами.  Кези,  хозяин  комнат,
кажется, содержит притон.
   Джимми прислушивался с удивлением.
   - Я никогда не слышал об этом учреждении. Его нет в наших списках.
   - Нет, - подтвердил Диккер. - Они подкупили местную полицию, и я боюсь,
что поэтому мы о нем не слышали. Хотите присоединиться?
   Джимми покачал головой.
   - Я не могу взять на себя новое дело, - серьезно сказал он, и Диккер  с
ним согласился.
   - Открыто слишком много игорных домов, и ответственность за это  падает
на районные отделения. Во всяком случае кто-то или в Скотленд-Ярде  или  в
отделениях дает знать этим людям, когда готовится облава.
   Он присел на угол стола и затянулся трубкой, грозно нахмурившись.
   - А за игорным домом скрывается Кьюпи, - неожиданно произнес он.
   - Почему? - спросил пораженный Джимми.
   - Пройдите мысленно все преступления с участием Кьюпи,  -  сказал  Билл
Диккер, - вы найдете в каждом одну нить,  ведущую  в  игорный  дом.  Кроме
случая с Уолтоном, конечно. Я около дюжины дел проследил из игорного дома.
Или жертва сама  посещала  притон,  или  же  человек,  волей  или  неволей
снабдивший Кьюпи необходимыми ему сведениями для шантажа,  был  игроком  и
сообщником людей, содержащих игорные дома.
   Тут Диккер взял со стола конверт, в котором было принесено письмо Доры,
и лениво стал его разглядывать.
   - Человек, принесший  это,  не  профессиональный  вор,  -  заметил  он,
указывая на еле заметный отпечаток большого пальца в одном углу конверта.
   Джимми рассмеялся.
   - Я никогда, не увлекался отпечатками пальцев, - сказал он. -  Все  это
еще  не  доказано.  Как  можете  вы  доказать  что-либо,  пока  не  имеете
отпечатков пальцев каждого жителя государства.
   - Будьте уверены, - сказал Диккер мягко, но настойчиво, - что нет  двух
совершенно одинаковых. То, что  глазу  неспециалиста  кажется  похожим  на
всякий другой старый отпечаток пальца, глазу специалиста  сразу  открывает
огромную разницу.
   Он слез со стола и, выйдя в соседнюю комнату, сказал клерку Сэппинга:
   - Снесите этот конверт с отпечатком к инспектору Берингу и спросите, не
может ли он узнать, чей это отпечаток.
   - Конечно, он не скажет, чей это отпечаток, - сердито заявил Джимми.  -
Не забудьте, что это один из сорока миллионов неизвестных нам отпечатков.
   Дактилоскопия была  коньком  Билла  Диккера,  так  что  в  его  желании
доказать Джимми  его  неправоту  не  было  ничего  удивительного.  Если  в
каком-нибудь преступлении не было ни одного отпечатка пальца на  чем-либо,
дело теряло всякий интерес для Диккера. Из любви к  искусству  он  однажды
снял  отпечатки  пальцев  учащихся  в  пяти  средних  школах  и   уговорил
управляющего одного крупного предприятия позволить снять отпечатки пальцев
всех пяти тысяч служащих фирмы. И все это только для того, чтобы доказать,
что нет двух одинаковых отпечатков.
   Он все еще говорил с Джимми о  предполагавшейся  ночной  облаве,  когда
вернулся клерк с карточкой в руке. При виде ее Диккер удивленно  приподнял
брови.
   - Был судим? - спросил он недоверчиво.
   - Да, сэр, - ответил клерк. -  Мистер  Беринг  говорит,  что  отпечаток
принадлежит Джозефу Фельману.
   Диккер почти выхватил карточку с отпечатком из  рук  клерка,  и  Джимми
увидел, что Диккер даже открыл рот от удивления.
   - Фельман был осужден три раза за  шантаж,  -  медленно  сказал  он.  -
Пятьдесят шесть лет, три раза отбывал наказание и два раза  приговаривался
к кратковременному пребыванию в тюрьме. И слушайте дальше, Джимми! Фельман
обыкновенно выдает себя за слугу, иногда за лакея  и  в  этой  роли  имеет
доступ в знатные дома, где он собирает материалы для шантажа.
   Джимми взял трубку телефона и вызвал дежурного сержанта.
   - Сержант, на мое имя принесли письмо полчаса тому  назад.  Вы  приняли
его. Кто его принес?
   - Пожилой мужчина, сэр, - был ответ. - Он сказал, что он слуга  мистера
Кольмана. Его зовут Паркер.





   Билл Диккер и Джимми посмотрели друг на друга. Паркер! Человек, который
провел  Уолтона  в  его  комнату.  Степенный  трезвый  слуга  Кольмана   и
последний, кого Джимми Сэппинг вздумал бы подозревать.
   Одна и та же мысль мелькнула у Джимми и Диккера.
   - Не торопитесь, Джимми! - сказал Диккер. - Этот человек может  довести
вас до разгадки.
   - Но это невероятно! - воскликнул Джимми.
   - Исчезновение Уолтона было столь же  невероятно,  -  спокойно  заметил
Диккер. - Повторяю, не торопитесь делать заключения! Если вы вспугнете эту
птицу, может быть, никогда вам не представится случай добраться до Кьюпи.
   - Вы думаете, что он - Кьюпи?
   - Я уверен, что он знает Кьюпи. И,  конечно,  его  положение  дает  ему
возможность широко использовать все добываемые сведения. Кольман служит  в
Государственном казначействе,  и,  без  сомнения,  у  него  часто  обедают
крупные чиновники. Кто же будет  подозревать  убеленного  сединами  лакея,
прислуживающего  за  столом?  Существует  убеждение,  что  государственные
чиновники замкнуты, как устрицы, и осмотрительны, как Лукреция Борджия. Но
я  слышал,  как  болтают  они.  Повторяю,  не  торопитесь.   Если   будете
интервьюировать Кольмана...
   Джимми покачал головой.
   - Я не буду выспрашивать Кольмана, потому что он величественный идиот и
не удержится от желания показать, что  знал  секрет  Паркера.  Понадобится
целая неделя тактичных  расспросов,  чтобы  выпытать,  как  Кольман  нанял
Паркера. Не думаю,  что  я  осмелюсь  заподозрить  Паркера  в  присутствии
Кольмана. Да  и  назначить  слежку  за  ним  очень  трудно,  -  сказал  он
задумчиво. - Нет ни одного нашего шага, которого не знал бы Паркер.
   Как бы то ни было, нужно было предпринять несколько шагов для наведения
предварительных справок, не возбуждая внимания  Паркера.  В  тот  же  день
средних лет женщина прошла с  черного  хода  в  дом  Кольманов,  предлагая
дешевые, но прельщающие служанок мелочи. Чтобы добиться доступа на  кухню,
этого  было  достаточно.  А  когда  оказалось,  что  женщина   не   только
разносчица, но и умеет предсказывать будущее, то ее успех  был  полным,  и
пребывание в доме длилось довольно долго, пока в кухню неожиданно не вошел
Паркер, разогнавший служанок и выставивший мнимую разносчицу из дома.
   "Разносчица" явилась с докладом на частную квартиру  Джимми.  Это  была
опытная женщина-сыщик.
   - Паркер служит у Кольманов уже около трех лет, -  сказала  она.  -  Он
свободен по четвергам и субботам вечером, и у  него  всегда  много  денег.
Главная горничная уверена, что он игрок, потому что однажды видела Паркера
в его комнате за карточными комбинациями. Он, очевидно, подбирал  карты  в
известном порядке.
   - Есть у него родственники?
   - Я не могла это узнать, - сказала сыщица. - Слуги мало  знают  о  нем,
так как он замкнут и всегда сам убирает свою комнату и даже стирает пыль.
   Когда сыщица ушла, Джимми переменил платье, готовясь идти  к  Доре.  Он
послал ей письмо с сообщением, в котором часу придет.
   Визит на Портленд-плэс имел для него теперь особое значение.  Он  хотел
поближе увидеть Паркера и порасспросить о нем Дору. Он вполне полагался на
молчание Доры, и не напрасно, так как девушка обладала сильным  характером
не в пример своему отцу.
   В половине восьмого он позвонил  у  дверей  дома  Кольманов,  и  Паркер
впустил его. Джимми смотрел на него с интересом. По возрасту он подходил к
шантажисту Фельману - седой сухощавый человек, с длинным носом  и  тонкими
прямыми губами. Паркер взял шляпу и пальто Джимми и провел его в гостиную.
   - Мисс Кольман нет дома, сэр, - сказал он.
   - Нет дома? Но она сама звала меня!
   - Неужели? - Тон слуги был ровен и почтителен. - Она просила подождать,
если кто-нибудь придет, так как скоро хотела вернуться. Вы читали вечернюю
газету, сэр?
   - Да, Паркер.
   - Ужасно, что история с  мистером  Уолтоном  попала  в  газеты.  Мистер
Кольман очень сердит.  Конечно,  ему  досадно,  что  люди  будут  знать  о
постигшей его неприятности.
   - А вы что думаете об исчезновении мистера Уолтона?
   Джимми бросил быстрый взгляд на Паркера, но его лицо было неподвижно  -
маска респектабельного слуги.
   - Странно, сэр, но у меня нет никаких предположений.
   - Думаете ли вы, что он скрылся добровольно?
   - Не может быть, чтоб это было иначе, сэр. Если бы на  мистера  Уолтона
было произведено покушение, то я  слышал  бы  что-нибудь.  Или  в  крайнем
случай слуги в нижнем этаже слышали бы шум. Вообще вся  история  наполнена
запутанными событиями, совсем как в сказке. Вы обедали, сэр?
   Джимми кивнул, и Паркер с почтительным поклоном вышел из комнаты.
   Джимми окинул взглядом гостиную.  Очевидно,  Дора  провела  здесь  весь
день, так как на столе лежала раскрытая книга,  рядом  был  брошен  смятый
платок.
   Дверь снова открылась, и вошел Паркер, неся на серебряном подносе кофе.
   - Я взял на себя смелость принести вам кофе, сэр, -  сказал  он.  -  Вы
пьете с сахаром и сливками, сэр?
   - Черный, - коротко бросил Джимми. - Джимми взял из  его  рук  чашку  и
спросил:
   - Что вы делаете, Паркер, в свое свободное время?
   Паркер выпрямился. Слабая улыбка осветила его мрачное лицо.
   - Человек моих лет уже не гоняется за удовольствиями,  сэр.  Я  хожу  в
концерты, люблю оркестр. Летом каждую свободную минуту провожу в парке.
   Джимми слушал его, прихлебывая кофе.
   - Я с удовольствием читаю книги, особенно  путешествия...  -  продолжал
Паркер своим ровным голосом и взял из рук Джимми пустую чашку.  Голос  его
продолжал равномерно журчать, и Джимми слушал, не понимая, не вслушиваясь.
Потом он как-то сразу понял, что его сильно клонит ко сну, и он попробовал
открыть глаза. Но веки его снова тяжело опустились. Глупо, однако, заснуть
ни с того ни с сего в гостиной Доры! Но голос Паркера так умиротворял, так
убаюкивал! Голова Джимми вдруг откинулась, и он крепко заснул.





   Первое, что дошло до сознания Джимми, был  громкий,  непрерывный  стук.
Потом он услышал голоса, возгласы. Кто это в комнате? Голова  его  болела,
во рту пересохло и жгло. С большим усилием  он  сел  и  увидел  при  свете
незавешенной лампы, спускавшейся с потолка, что он находится  в  небольшой
комнатке и сидит на простой железной  кровати.  Где  он?  Он  закрыл  лицо
руками и старался вспомнить, как попал сюда. Шум, стук и  крики  слышались
за дверью.
   - Кто там? - снова раздался тот же голос.
   Где же он? Окно закрыто ставнями, так что нельзя  сказать  -  ночь  или
день на дворе. Он дотащился до двери, пытаясь  открыть  ее,  но  она  была
заперта.
   - Откройте дверь, - раздался снова голос за дверью, и  Джимми  узнал  в
нем голос Билла Диккера.
   - Нет ключа, - сказал Джимми. - Это вы, Диккер?
   Настала тишина.
   - Кто там?
   - Сэппинг, - ответил Джимми. - Взломайте дверь!
   Скоро дверь с треском открылась. На  пороге  стоял  Диккер,  а  за  ним
виднелись два офицера из Скотленд-Ярда.
   - Что вы тут делаете, Сэппинг? - спросил Диккер с  таким  выражением  в
глазах, которого Джимми еще ни разу у него не видел.
   - Не сумею вам сказать. Где я?
   - Вы в игорном доме Кези на Джемонс-стрит.
   У Джимми занялось дыхание, и он сел на кровать.
   - Или я помешался, или вы сошли с ума.
   - Где ваше платье? - спросил Диккер, и тут только Джимми сообразил, что
он в одном белье. Его костюм висел  на  спинке  стула,  ботинки  виднелись
из-под кровати.
   - Приведите Кези, -  скомандовал  Диккер,  и  один  из  сыщиков  вскоре
вернулся с человеком, одетым в вечерний костюм.
   - Почему этот джентльмен тут? - строго спросил Диккер.
   - Почему? Да он тут живет, - громко ответил Кези. - Мне  жаль  выдавать
вас, капитан, но мы все влопались!
   - Как так, живет здесь? - спокойно спросил Диккер. - Вы хотите сказать,
что мистер Сэппинг знал об этом игорном доме?
   - Знал ли он? Что ж, я даром ему платил за молчание  столько  лет!  Да,
кроме того, он еще получал проценты с дохода. Должен же я был  давать  ему
смазку!
   Без  слова  протеста  Джимми  подошел  к  умывальнику  и  окунул   свою
разгоряченную голову в холодную воду. Это немного  уняло  боль  и  стук  в
висках.
   - Ну-ка, повторите теперь, - сказал он.
   - К чему, капитан? - с ехидством заявил Кези. - Мы влопались. Мне дадут
шесть месяцев, а вы лишитесь мундира! Я платил вам сто шиллингов в неделю,
чтоб вы давали знать мне о готовящейся облаве. Он ночует  здесь  дважды  в
неделю, и у меня с полдюжины свидетелей, могущих подтвердить это, - сказал
Кези Диккеру.
   - Уведите его вниз,  -  снова  спокойно  приказал  Диккер  и,  войдя  в
комнату, запер за собой дверь.
   - Итак, Джимми, в чем дело? - ласково спросил он.
   Джимми покачал головой. В висках у него стучало.
   - Я был бы рад рассказать вам все, - сказал он. - Единственное,  что  я
знаю, Это то, что я пил кофе, поданный Паркером. Было  ли  это  вчера  или
третьего дня - не знаю. Проснулся я здесь.
   И он в кратких  словах  рассказал,  что  с  ним  случилось  в  доме  на
Портленд-плэс.
   - Я верю вам, Джимми. Вся эта история - заговор, чтоб  дискредитировать
вас и заставить бросить дело Кьюпи. Оденьтесь, мы отправимся к Кольману  и
поговорим с Паркером. Когда вы выпили кофе со снотворным?  Вас  несомненно
усыпили.
   - Да так около восьми, - ответил Джимми.
   - Теперь половина третьего. Вас хотели  отстранить  от  этого  дела,  и
Кьюпи придумал самый эффектный способ. Я думаю, что Паркер - это Кьюпи.
   Дом Кольманов был погружен в абсолютную темноту, и на звонки  никто  не
отзывался.
   - Мы можем позвонить по  телефону  из  ближайшего  отеля,  -  предложил
Джимми.
   На звонок скоро  отозвались,  послышался  голос  Кольмана.  Не  сообщая
причины своего посещения, они снова вернулись к дому и у  открытых  дверей
увидели самого Кольмана.
   - Не могли вы подождать до утра, заставляете меня вылезать из постели в
такое время, после того... - он остановился. - Что случилось с Паркером?
   - Почему вы об этом спрашиваете? - в  свою  очередь  задал  ему  вопрос
Диккер.
   - Когда мы вернулись, его не было. Я прождал до часу ночи. Ну  и  дела!
Я, конечно, рассчитаю его утром. Я так доверял ему, у него такие блестящие
рекомендации, но все это последствия агитации радикалов.
   - Могу я видеть его комнату? - спросил Диккер.
   - К чему? - едко спросил Кольман. - Его там нет, я уже в этом убедился.
   - Мистер Кольман, я имею основания предполагать, что  Паркер  -  бывший
преступник, шантажист Фельман.
   - Преступник?! С рекомендациями от лорда Лэгенхема? Он  все  время  был
честен! - Мистер Кольман ушам своим не верил.
   - Проведите нас в его комнату, - резко прервал его Диккер, и пораженный
педант,  повел  их  наверх.  Когда  они  проходили  мимо  второго   этажа,
послышался голос Доры.
   - Что случилось, отец?
   - Да ничего особенного, - поспешил ответить Джимми.
   - Это вы, Джимми? Я  так  рада.  Что-нибудь  случилось  с  Паркером?  -
спросила она.
   - Нет.
   И дверь ее комнаты снова тихо закрылась.
   Паркер занимал комнату на самом верху. Она была  уютно  обставлена,  но
оставшиеся вещи не давали  ни  малейшего  намека  на  характер  владельца.
Постель была не тронута, все на своем месте.
   - Мы с Дорой отправились в театр. Я уговорил  ее  пойти,  так  как  она
нуждается в маленьком отдыхе.
   - Я хотел бы поговорить с Дорой, - прервал его Джимми, и  в  это  время
Дора сама вошла в гостиную. Диккер видел ее впервые, и Джимми услышал  его
подавленный возглас изумления при виде ее  необычайной,  строгой  красоты.
Черный бархат шали, накинутой на плечи, оттенял  прозрачность  ее  кожи  и
золото волос.
   - Что случилось? - снова спросила она.
   - Паркер - негодяй! - выпалил Кольман. - Он шантажист, по  словам  этих
господ, волк в овечьей шкуре! Простите! - и он пулей вылетел из комнаты.
   Джимми начал в подробностях рассказывать обо  всем  случившемся,  когда
мистер Кольман снова появился и облегченно воскликнул:
   - Серебро цело, мои запонки тоже! У тебя ничего не пропало?
   Она остановила его жестом:
   - Вы говорите, Джимми, что получили от меня письмо? Я не писала  его  и
не звала вас!
   - Но я могу поклясться, что это ваш почерк! Да вот тут у  меня  и  само
письмо.
   И он вынул его из внутреннего кармана и подал ей.
   Взглянув, она сказала:
   - Да. Я писала это неделю тому назад, за день до исчезновения Рекса. Но
я не отправила его  и  бросила  в  корзинку  для  бумаги.  Я  думала,  что
разорвала его.
   Джимми снова прочел письмо. Впервые он заметил, что на письме  не  было
числа.
   - Наверно, у  меня  был  готов  и  конверт  с  адресом,  потому  что  я
надписываю конверт до того, как пишу письмо. И Паркер, очевидно,  нашел  и
сохранил письмо. Бедный Джимми.
   -  Я  не  могу  понять,  -  заметил  пораженный  Диккер.  -  Кьюпи  мог
предполагать, что я поверю Сэппингу и что Паркер сам этим выдаст себя. Это
последняя злостная попытка человека, знающего, что  хитрость  открыта.  Но
как он мог знать, что  его  хитрость  открыта?  Есть  у  вас  образец  его
почерка?
   - У Паркера не было необходимости писать нам что-либо. Вы  не  нашли  в
его комнате писем? - спросил расстроенный мистер Кольман.
   - Нет. Ни клочка бумаги.
   - Мне кажется, у меня есть записка, писаная его рукой, - вдруг  сказала
Дора.
   Она подошла к секретеру и вынула небольшую книжку.
   - Это записи битой посуды и испорченных вещей. Отец очень  щепетилен  в
этом отношении, и Паркер вел такую книгу.
   Один взгляд, брошенный Джимми в книгу, уничтожил все сомнения. Он молча
передал книжечку Диккеру, и тот громко выразил свое удовлетворение.
   - Вот и Кьюпи. Тут не может быть никакого сомнения. Тот же почерк,  что
и в наших анонимных Письмах. Те же особенности.
   Остаток ночи Джимми с Диккером провели в лихорадочной  работе,  вызывая
резервы сыщиков, назначая полицейские заставы по всем дорогам, ведущим  из
Лондона. В шесть часов утра Джимми утомленный вернулся к себе домой  и  на
мгновение пожалел, что нет дома верного Альберта, который бы позаботился о
его комфорте.
   Готовясь лечь в постель, Джимми распахнул окно и вдруг увидел на другой
стороне  улицы  ходившего  взад  и  вперед  человека  в   легком   пальто,
застегнутом до подбородка. Утро было свежее, и человек нахлобучил шляпу до
самых бровей. Солнце уже взошло, и на улице  было  довольно  много  людей,
отправлявшихся на работу. Человек этот ничем почти не отличался от  других
прохожих, но что-то в его походке было  знакомо  Джимми.  Он  был  слишком
далеко, чтоб его можно было узнать, и Джимми  прибегнул  к  помощи  своего
полевого бинокля. Прохожий как раз находился  против  окна,  когда  Джимми
поднес бинокль к глазам. Человек  поднял  голову,  и  у  Джимми  вырвалось
восклицание.
   То был Рекс Уолтон!





   Высунувшись из окна, Джимми крикнул. Но человек, очевидно, не слышал, а
может быть, не хотел слышать. Быстро обернувшись, Джимми накинул  на  себя
пальто и  бросился  бежать  вниз  по  лестницам  на  улицу.  Выскочив,  он
оглянулся - прохожий исчез.
   Навстречу  шел   полицейский,   и   сыщик   подозвал   его.   Предъявив
удостоверение личности, Джимми стал его расспрашивать.
   - Человек в легком пальто, сэр? Да, я заметил его. Он ходил по тротуару
и сел в автомобиль незадолго до того, как вы вышли. Да вот и автомобиль, -
и он указал на исчезавшую вдалеке машину.
   - Вы заметили номер автомобиля?
   Но полицейский мог только сказать, что  это  был  маленький  "форд"  со
спущенными занавесками и что он прождал всего минут пять.
   - Я был на углу, сэр, когда он подъехал.
   Джимми, поднявшись к себе, принял холодную ванну, побрился и, одевшись,
отправился к Джоанне.
   - Появлялся здесь Рекс? - был его первый вопрос.
   - Нет. Вы нашли его? - с нетерпением спросила Джоанна.
   - Я видел его. Это не мог быть никто другой. Будь я одет, я  догнал  бы
его.
   И он рассказал ей о появлении Рекса.
   - Слава Богу, он жив, - с жаром воскликнула девушка.  -  Мне  не  нужно
объяснений, я рада, что он жив.
   Джимми с  любопытством  глядел  на  нее.  Куда  исчезла  угловатость  и
неуверенность школьницы-подростка! Новая Джоанна поражала его. Никогда  до
сих пор ему не приходилось наблюдать за превращением подростка в  женщину,
и это превращение в Джоанне казалось ему каким-то чудом.
   - Бедняжка, у вас были тяжелые минуты, - мягко сказал он, и она кивнула
в ответ.
   По старой, привычке он опустил руку на ее  плечо.  Раньше  было  что-то
покровительственное и  дружеское  в  этом  движении,  а  теперь  он  вдруг
почувствовал неловкость и убрал руку. Она  заметила  его  неуверенность  и
бросила ему вызов.
   - Вы боитесь меня, Джимми!
   - Да, - сознался он.
   - Бросьте. И, пожалуйста, не обращайтесь со мной, как со взрослой леди,
а не то я взвою. Главное, что Рекс в безопасности!
   Тут она глубоко вздохнула и улыбнулась в первый раз после  исчезновения
Рекса. Обыкновенно Джимми молчал  о  своих  служебных  делах,  но  сегодня
Джоанна узнала о том, что пришлось Джимми перенести прошлой ночью.
   - Мистер Кольман взволнован? - спросила она.
   - Взбешен! Но это открытие немного приблизило нас к нашей цели. К  тому
же я знаю теперь, что Рекс жив и здоров, и с души  моей  свалилось  бремя.
Телефон больше не портился?
   - Н-нет, - замялась Джоанна. - Не совсем.
   - Что вы хотите сказать? - быстро спросил Джимми.
   - С моим телефоном что-то странное. Я не хотела говорить,  может  быть,
все это объяснится очень просто, но у меня вчера весь день  было  чувство,
что кто-то слушает мои разговоры. Как только я поднимаю  трубку,  я  слышу
чье-то присутствие. И когда я вчера пыталась вызвать вас, я слышала фразу,
сказанную шепотом: "Молчи, она говорит". Что это может значить?
   Джимми свистнул.
   - Кто-то подслушивает. Мы можем узнать, откуда. Хорошо, что вы  сказали
мне.
   - Может быть, это и не важно, но все же, будем  надеяться,  даст  новую
нить для поисков. Это да тот человек, что дежурит перед нашим  домом,  мне
вчера очень действовало на нервы.
   - Какой человек? Вы сегодня что-то полны таинственности,  -  с  упреком
сказал Джимми.
   - Уже несколько дней по улице ходит человек, не спуская глаз  с  нашего
дома. Вчера вечером его  сменил  другой,  в  мягкой  шляпе.  Первый  носит
котелок. В два часа дня он все еще был тут. При приближении  полисмена  он
исчез. А когда полисмен ушел, снова появился.
   - А теперь он тут? - быстро спросил Джимми.
   Девушка подошла к окну, выходящему на улицу, и выглянула.
   - Вот, "дневной", - сказала она.
   Подойдя к ней, Джимми увидел на  улице  человека  в  синем  френче.  Он
прислонился к одному из столбов и лениво следил за уличным движением.
   - Это тот же, что дежурил вчера, - уточнила Джоанна.
   Человек был слишком далеко, чтобы можно было разглядеть  его  лицо,  но
все же Джимми по облику узнал его.
   - Он не уйдет от меня. По-моему, мы с ним уже встречались. Как  говорит
герой старой мелодрамы, тучи сгущаются! Прошу вас, побудьте минут двадцать
в ваших комнатах, выходящих окнами во двор.
   - Почему? - удивленно спросила Джоанна.
   - Я очень скромен, и если буду чувствовать на себе ваш взгляд, то  буду
нервничать.
   Он вышел из дому и направился к ждавшему у столба человеку, который при
приближении Джимми стал медленно уходить. На углу он стал вполоборота так,
что Джимми должен был пройти  за  его  спиной.  Но  Джимми  не  прошел,  а
остановился и слегка дотронулся до  плеча  наблюдателя.  Тот  обернулся  с
хорошо разыгранным удивлением.
   - Как поживаете, Фаррингдон? - сказал Джимми.
   - Вы ошиблись, сэр, - пробовал запротестовать наблюдатель,  но  увидел,
что с сыщиком шутки плохи. - В чем дело, Сэппинг? - угрюмо спросил он.
   - Ну, пойдем со мной, и без разговоров, - скомандовал Джимми, и высокий
мрачный человек повиновался.
   Они проходили  по  тихой  и  пустынной  улице.  Внезапно  мощный  кулак
Фаррингдона Брауна взлетел к подбородку Джимми, но удар пришелся  впустую,
и через мгновение сыщик схватился с Брауном. Джимми  действовал  быстро  и
точно, и Браун очутился на тротуаре лицом вниз с наручниками на  сложенных
за спиной руках.
   Ошеломленный   падением,   Браун   молчал.   Когда   его   обыскали   в
Скотленд-Ярде, в его карманах нашли два заряженных браунинга.
   - Кто нанял  вас?  -  спросил  Джимми,  но  на  лице  Брауна  мелькнула
насмешливая улыбка.
   - Вы думаете, что смягчите мне наказание, если я сознаюсь и  выдам  еще
кого-нибудь! Ошибаетесь, я умею молчать.
   - Вас нанял Джо Фельман?
   Джимми увидел легкое удивление в глазах Брауна.
   - Я не знаю Фельмана. Да его и не видели уже много лет.
   - Ложь, - спокойно заметил Джимми. - Он был слугой мистера  Кольмана  в
Портленд-плэс. Но он исчез.
   - Конечно, он исчез, раз вы знаете, где он жил. А  когда  он  исчез?  -
спросил Браун.
   Очевидно, эта новость еще не дошла до Брауна, и  разоблачение  личности
таинственного Паркера имело для него какое-то значение.





   Загадочная история с Кьюпи все больше запутывалась. Одно было ясно, что
Кьюпи имел большие связи с миром преступников. Возможно,  что  была  целая
организация, где  гениальный  преступник  подобрал  себе  умных  и  ловких
сообщников.
   Джимми и Билл Диккер прошли список всех крупных  преступников,  могущих
быть Кьюпи, но безрезультатно.
   - Каждый из них мог нанять Фаррингдона за  пятьдесят  фунтов,  чтоб  он
убил вас. Чтобы добиться истины, нужно было бы засадить человек  двадцать.
Все же мы на шаг ближе к цели, зная, что Кьюпи профессионал. Труднее найти
непрофессионала, пока он сам не выдаст себя  чем-либо.  Большинство  людей
склонны к преступлению. Нет во всей стране и пяти тысяч абсолютно  честных
людей. Единственная разница между профессионалами  и  любителями  та,  что
профессионал молчит и не выдает товарищей, любитель готов продать  всех  и
все, лишь бы спасти свою шкуру.  Вы  говорите,  что  Ниппи  Ноульс  обязан
чем-то Уолтону? Обратитесь к нему, может быть, он  даст  вам  какие-нибудь
указания по этому делу.  Он  знает  весь  преступный  мир,  все  шайки,  -
посоветовал Билл Диккер.
   Ноульса не было дома,  и  его  хозяйка,  как  и  полагается  образцовой
хозяйке, не имела ни малейшего понятия,  где  он,  когда  вернется,  когда
ушел. Но она указала несколько мест,  где  можно  было  встретить  его,  и
Джимми повезло, он вскоре наткнулся на Ниппи в крохотном ресторанчике.
   Сэппинг сразу же перешел на тему о Рексе.
   - Он был вашим другом? - спросил он Ниппи.
   - Нет, не совсем, но он был очень приличным человеком. Так мало частных
людей приличных. Под частными людьми я подразумеваю людей,  не  работающих
по нашей специальности. Мне приходилось туго -  он  давал  мне  денег  или
хороший совет. Если б я только послушался его, я был бы честным человеком,
работал бы до седьмого пота и жил бы впроголодь, вместо  того,  чтоб  быть
мошенником, имеющим вдоволь денег, могущим в любое время дать себе отдых!
   Джимми перегнулся через стол и шепотом спросил:
   - Ниппи, где Джо Фельман?
   Лицо Ниппи сразу потеряло всякое выражение.
   - Никогда не слышал этого имени.
   Он лгал, и Джимми знал это.
   - Какова его специальность?
   - Шантаж, - отвечал Джимми, и Ниппи покачал головой.
   - Я не знаю шантажистов, не вожусь с ними. Шантаж - грязное  дело.  Они
один раз применили его ко мне - своих грызут. Гнусные люди. И Фельман один
из худших. На его совести много грязных дел.
   Джимми нарочно пропустил мимо ушей то обстоятельство, что за минуту  до
этого Ниппи никогда не слышал этого имени.
   - Он был слугой  мистера  Кольмана,  но  исчез.  Он  нанял  Фаррингдона
Брауна. Я сцапал его утром.
   -  Неужели?  -  вежливо  осведомился  Ниппи.  -  Я  не   вожусь   и   с
"револьверщиками". Не люблю носящих смертоносное оружие. Носить  оружие  -
трусость. Если тебя сцапает полицейская  ищейка,  то  ее  дело  обработать
тебя. Можно угрожать полицейской ищейке револьвером, если она наступает на
тебя, и она должна продолжать идти вперед, даже если ее  убьют  при  этом.
Так что можно сказать, что если носишь при себе револьвер, носишь  веревку
от своей виселицы. Да и для ищейки обидно. Она должна исполнять свой долг,
и мерзко убивать кого-либо при исполнении долга.
   Он откинулся на спинку стула и задумчиво грыз зубочистку.
   - Говорят, что у каждого артиста  есть  момента  вдохновения.  Говорят,
любовь вдохновляет. Что касается меня, Джулия  ни  на  что  не  вдохновила
меня!
   - А что же может вдохновить вас? - спросил Джимми.
   - Не знаю, - серьезно ответил Ниппи.  -  Но  я  хочу  совершить  что-то
крупное. Например, обокрасть Английский банк. Не знаю, поймете ли вы меня.
Не из-за денег, а потому, что я хочу иметь право сказать - я сделал это. Я
устал от грошовых дел. У меня денег  хватит  до  конца  дней  моих  -  это
поражает вас?
   - Меня ничего не поражает, Ниппи. Может быть, вам представится  случай,
и если вас изловят, мы поговорим с вами, и вы мне подробно расскажете  обо
всем.
   - Меня не поймают, -  уверенно  заявил  Ниппи.  -  Каждый  дурак  может
обокрасть Английский банк и попасться на этом.
   Джимми еще поговорил с Ниппи, а потом распрощался.
   - Мистер Сэппинг, - окликнул его Ноульс, и  Джимми  вернулся.  -  Вы  в
списке Кьюпи, постарайтесь ликвидировать другого "револьверщика", пока  он
не ликвидирует вас.
   - А где же я увижу его? - спросил Джимми с улыбкой.
   - Он ждет вас за дверью, - ответил Ниппи. - Всего хорошего.
   Джимми быстро вышел и, зорко окинув улицу взглядом, запечатлел в  своей
памяти лица всех толкавшихся около ресторана. Пройдя до  угла,  он  быстро
обернулся и увидел своего преследователя. Это был довольно полный  человек
в котелке,  сдвинутом  на  затылок.  Он  курил  огрызок  сигары  и  что-то
пристально рассматривал в окне. Мысль Джимми  работала  быстро.  Очевидно,
весть об аресте Брауна  облетела  заинтересованных  лиц,  и  этот  человек
преследовал сыщика с определенной целью.
   Джимми повернул за угол и, прибавив шагу, перешел через улицу. Когда он
обернулся, его преследователь заворачивал за угол, держа руки в  карманах.
Навстречу Джимми приближался полицейский, и преследователь,  заметив  это,
тоже пересек улицу. Джимми  стал,  повернувшись  лицом  к  преследователю,
который медленно прошел, мурлыкая что-то. Он прошел мимо полицейского и на
углу узенького переулка остановился.
   - Плоп! - раздался звук, как будто откупорили бутылку. Пуля ударилась в
фонарный столб, и осколки стекла застучали по тротуару и ближайшему  окну.
Человек бросился бежать в переулок, и когда Джимми и полицейский  достигли
угла, то его и след простыл.





   В Лондоне ходили слухи, что Лофорд Коллет был  единственным  адвокатом,
который сумел  обставить  Кьюпи.  Поэтому  жертвы  Кьюпи  охотно  посещали
невзрачную контору Коллета, надеясь, что и их  вызволит  ловкий  стряпчий,
как вызволил одну из первых жертв Кьюпи, причем это не стоило жертве много
денег, кроме небольшой награды адвокату.
   Коллет терпеливо выслушал свою клиентку и по уходе ее  спросил,  пришел
ли Сэппинг.
   - Да, сэр, он ждет в приемной.
   - Садитесь, Сэппинг, угодно  сигару,  виски?  Ничего?  Нашли  вы  этого
негодяя Паркера?
   - Нет.
   - Бессмысленно даже спрашивать, нашли ли вы Уолтона.
   - О Паркере нет новостей, Рекс еще отсутствует.
   - Если верить  вечерним  газетам,  вы  тоже  едва  не  очутились  среди
отсутствующих, - многозначительно сказал Коллет. - Вы нашли стрелявшего  в
вас?
   - Нет,  он  исчез.  Все,  кто  имеет  какое-нибудь  отношение  к  этому
дьявольскому Кьюпи, умеют как бы растворяться в воздухе! Мы  обыскали  всю
улицу. Я пришел, чтоб спросить вас, не приходилось ли вам за  время  вашей
практики встречаться с Фельманом?
   - Нет. Он был судим судом присяжных.  Я  просмотрел  его  дело,  и  мне
как-то  не  верится,  что  этот  безобидный  пожилой  человек  -   опытный
шантажист.
   - Как по-вашему, Фельман - Кьюпи?
   - Не знаю, - Коллет стал задумчивым. - Почерки, конечно, схожи, но  это
может быть и случайность. По-моему, Фельман, или  Паркер  скорее  один  из
подчиненных Кьюпи. У него, по всей вероятности, нет  смелости,  чтоб  быть
Кьюпи. Я помню, Дора говорила, что  в  ту  ночь,  когда  на  Портленд-плэс
забрался вор, у Паркера  сильно  дрожали  руки.  Все  планы  Кьюпи  всегда
необыкновенно смелы и требуют храбрости. А это на Паркера не похоже.
   - Да, я еще хотел спросить вас, были ли когда-нибудь  в  вашей  конторе
похищены документы?
   Лофорд Коллет приподнял брови.
   - Нет. Почему у вас зародилась эта мысль? Воры не стали  бы  взламывать
конторы поверенных.
   - Вы ошибаетесь, - спокойно заметил Джимми. -  За  последние  два  года
конторы всех выдающихся поверенных подверглись кражам со взломом не только
в Лондоне, но и в провинции.
   Коллет так и подскочил от этого сообщения.
   - Просматривая статистику преступлений, мы  с  Диккером  наткнулись  на
повторяющиеся повсюду кражи у адвокатов. Странно, что никто до сих пор  не
приписывал этих краж Кьюпи. Мы проследили, что всякая новая  жертва  Кьюпи
незадолго до того,  как  ее  шантажировали,  при  посредстве  кражи  у  ее
адвоката лишалась нужных, часто компрометирующих документов и писем.
   Коллег молчал, очевидно, серьезно задумавшись над этим вопросом.
   - Странно, газеты молчали об этих случаях. Но вам, конечно, лучше знать
это. Надеюсь, что вы не заикнетесь об этих кражах мистеру Кольману,  а  то
он потребует у меня все свои фамильные документы и дела!
   - У вас нет никаких документов Доры?
   - У меня есть несколько, но какого рода - я не имею права сказать  вам.
Единственное могу сообщить, что они для  Кьюпи  не  представляют  никакого
интереса! - сказал адвокат. И когда Джимми ушел, Коллет забыл и  думать  о
поднятом сыщиком вопросе.
   Джимми  отправился  домой,  чувствуя,  что  бессонная   ночь   начинает
сказываться. Позвонив Джоанне и  узнав,  что  нового  ничего  нет,  он  со
спокойной совестью заснул.
   В семь часов утра он был разбужен вернувшимся  Альбертом.  Поездка  его
была безрезультатна, в окрестностях Спэрли  он  не  нашел  никаких  следов
Рекса.
   Джимми сладко потянулся и послал Альберта к телефону узнать новости  из
Скотленд-Ярда.
   - Дежурный инспектор говорит, что ночью  взломали  и  обокрали  контору
мистера Коллета! - доложил он.
   Одним  прыжком  Джимми   выскочил   из   постели.   Странное   стечение
обстоятельств! Только вчера он говорил об этом с Коллетом! Быстро закончив
свой туалет и завтрак, Джимми бросился в контору Коллета.
   - Силы небесные! - воскликнул Джимми,  увидев  хаотический  беспорядок.
Содержимое папок с  документами  было  раскидано  по  всей  комнате,  стол
взломан, произведены попытки взломать сейф.
   В это время  вошел  взволнованный  Коллет  и  стал  расспрашивать,  как
обнаружили взлом.
   Мистер Коллет бродил по разбросанным документам, вдруг  он  бросился  в
один из углов и поднял папку с этикеткой "Кольман". Папка была  разорвана,
содержимое ее валялось здесь же.  Поверенный  быстро  перебрал  документы,
потом стал искать что-то на полу.
   - Не хватает чего-то? - спросил заинтересованный Джимми.
   - Свадебный контракт Доры пропал.
   - Еще что-нибудь?
   - Пока не могу сказать, - отвечал Коллет, продолжая поиски.
   У Джимми мелькнула мысль. Он вызвал агента из  Скотленд-Ярда  и  сказал
ему:
   - Отправьтесь на автомобиле по этому адресу за Ниппи  Ноульсом.  Работа
уж очень примитивная, я хотел бы  по  этому  поводу  поговорить  с  ним  и
посоветоваться!
   Прошло около часа, пока приехал возмущенный Ниппи.
   - Разве я единственный взломщик в Лондоне, которого вы  знаете,  мистер
Сэппинг?!
   - При этом взгляд его упал на сейф.
   - Молокосос! Годовалый ребенок сработает лучше.
   - Это то, что я хотел знать, это работа не профессионала?
   - Конечно, нет! Этот идиот работал ломом, вбивая его над  самым  замком
сейфа! Это совсем не похоже на обычные взломы в адвокатских конторах!
   - А вы о них слышали? - поинтересовался Джимми.
   - Даже видел одну контору после  разгрома.  Много  чище  сработано,  не
сравнить с этой.
   Он стал разглядывать сейф и вдруг потер его поверхность рукавом.
   - Зачем вы это делаете? - спросил Джимми.
   - Он - любитель-новичок. Я стер ясные отпечатки пальцев на  поверхности
сейфа. Мое правило - живи и давай жить другим. Другое правило  -  не  будь
слугой полицейских.
   За это время Коллет собрал бумаги.
   - Ничего не пропало, кроме свадебного контракта, - заявил он. -  Но  он
потерял значение, так как Уолтон исчез и свадьба никогда не состоится.
   - Когда был составлен контракт?
   - Свадьба была назначена на четырнадцатое. Значит, двенадцатого, за два
дня до свадьбы.
   Джимми  отправился  домой  заинтересованный  более,   чем   когда-либо,
запутанностью этой истории. Он не сомневался, что взлом у Коллета дело рук
Кьюпи  и  его  сообщников.  Кьюпи,   очевидно,   все   еще   интересовался
предполагавшейся свадьбой Рекса Уолтона.
   Дома Джимми, стараясь  разобраться  в  накопившихся  сведениях,  кратко
суммировал их на бумаге.
   В это мгновение в комнату, постучав,  вошел  агент,  которому  поручено
было сфотографировать обгоревшие остатки бумаг в ящике Рекса.
   - Я снял пепел. Вот отпечаток. Это всего, кусочек документа,  но  слова
можно разобрать.
   - Какой документ? - нахмурился Джимми.
   - Очевидно, брачное свидетельство, сэр.
   Джимми впился глазами в едва видные строчки и  чуть  не  задохнулся  от
волнения.
   Имя жениха было Рекс Уолтон, имя невесты отсутствовало. Но число, когда
было совершено венчание, - было тринадцатое мая!
   Когда Рекс завтракал со своей невестой Дорой перед  венчанием,  он  был
уже женат. Свадьба его состоялась за день до этого!





   Сунув обличающую фотографию в карман, Джимми помчался  в  главное  бюро
гражданских записей и  скоро  нашел  нужную  ему  запись  в  книгах.  Были
обвенчаны Рекс Хьюберт Уолтон и Мэй  Лиддиарт.  Адрес  ее  -  Гранд-отель.
Свадьба совершена в Челси.
   Записав эти сведения, Джимми помчался в Челси. Один из  клерков  помнил
свадьбу и точно описал Рекса. О даме он не мог сообщить ничего.  Она  была
все время под очень густой вуалью. Свидетелями были два шофера такси; были
указаны их адреса.
   Джимми расспросил шоферов, но и они не могли сказать ничего о даме  под
вуалью. Она наняла такси на улице, и шофер не знал, ни откуда она  пришла,
ни куда пошла после того, как отпустила его.
   Больше Джимми ничего не смог узнать. Все его предположения  разлетелись
при этом ошеломляющем открытии. Рекс, честный до мозга костей, за день  до
того, как должен был жениться на Доре Кольман, женился на другой  женщине!
Неужели это была причина его исчезновения? Хотя Рекс  и  нервничал  в  тот
день, но вел себя не как человек с такой тайной  на  душе.  И  он  все  же
осмелился прийти к Доре  и  взглянуть  ей  в  лицо.  Если  он  должен  был
исчезнуть, то почему он не исчез до визита к Доре?
   С этой неразрешимой загадкой Джимми снова  пришел  к  Диккеру,  который
терпеливо выслушал его.
   - Мог кто-нибудь играть роль Уолтона? - спросил он.
   - Нет. И клерк и шофер оба точно  описали  его.  Кроме  того,  один  из
шоферов знает Рекса по виду.
   - Странно. Я  видел  Кези  -  содержателя  игорного  дома.  Он  наконец
сознался, что вас сонного принесли в дом с заднего хода  и  заперли  в  ту
комнату.
   - Но кто распорядился этим?
   - Об этом он молчит. Очевидно, Кьюпи, потому  что  Кези  готов  продать
родную мать за деньги, а тут он молчит. Кьюпи так напугал этих людей,  что
они не смеют выдать кого-либо. Но  все  это  заставляет  нас  вернуться  к
Паркеру. Он усыпил вас, он исчез, надеясь, что сильно подвел вас.  Поэтому
можно сказать, что официально  он  -  Кьюпи.  Все  донесения  отовсюду  из
провинции и с наших застав говорят, что его не видели.
   - Он в Лондоне. Тут легче всего ускользнуть от надзора, и он знает это.
   -  Миллер  был  замешан  в  историю  Уолтона.  Думая,  что   он   может
проговориться, Кьюпи послал ему роковое письмо. Выхода не было.
   Диккер помолчал, потом снова спросил:
   - Кто должен узнать об этом брачном свидетельстве?
   - Я не могу сказать Доре Кольман, это было бы жестоко с  моей  стороны.
Но Джоанне... - тут Джимми запнулся и поспешил скрыться  с  проницательных
глаз старшего сыщика.
   Джоанны не было дома, и  Джимми  стал  осматривать  кабинет  Рекса.  Он
вспомнил, что не имел еще возможности  обследовать  бювар  Рекса,  поэтому
сделал это  сейчас  и  увидел,  что  верхний  слой  промокательной  бумаги
абсолютно чист.  Вглядевшись  внимательнее,  сыщик  увидел,  что  листы  с
оставшимися отпечатками строчек положены под чистый лист. Он нехотя  вынул
листы и стал при помощи зеркала читать отпечатки. На одном из листов  было
деловое письмо, заинтересовавшее Джимми.  Рекс  приказывал  банку  продать
большую часть акций, обратив их в американскую  валюту.  Будучи  в  банке,
Джимми видел оригинал этого письма, и  таким  образом  он  определил  срок
употребления этого листа бювара. В это время вошла Джоанна.
   - Что-нибудь интересное на бюваре? - спросила она.
   - Несколько деловых писем, - начал Джимми, но вдруг  внимательнее  стал
читать строки в зеркале.
   - Похоже на расписку, - и Джоанна, подойдя к зеркалу, прочла  вслух:  -
"Получена от мистера Рекса Уолтона сумма..." Как тут много нулей!
   Далее шли две строчки, которых никак нельзя было разобрать.
   - Я могу прочесть слово "хранение", - сказал Джимми.  -  Была  у  Рекса
книга квитанций? - спросил он.
   - Да, он в денежных делах был очень щепетилен и часто этим доводил меня
до слез.
   Джоанна скоро вернулась с требуемой книжкой.  Джимми  сейчас  же  нашел
корешок написанной карандашом точной суммы, которая  считалась  пропавшей.
Сравнив корешок с бюваром, он  пришел  к  заключению,  что  эта  квитанция
писалась в отсутствие лица,  давшего  расписку.  Рекс,  очевидно,  куда-то
понес ее для подписи и... что стало с ней?
   Вдруг одна мысль мелькнула в его лихорадочно работавшем мозгу. Да  ведь
это одна из бумаг, хранившихся в синем конверте!





   Другой бумагой в синем конверте было  брачное  свидетельство.  Но  кому
были  переданы  деньги?  Загадочной  Мэй  Лиддиарт?  Рекс  в  силу  своего
характера никогда не доверил бы такой суммы женщине!
   - В чем загвоздка? - спросила Джоанна, увидев мрачное лицо Джимми.
   - Я нашел что-то новое. Сядьте и слушайте. Возникло новое  затруднение.
Знаете вы девушку по имени Мэй Лиддиарт?
   Джоанна отрицательно покачала головой.
   - А Рекс знал ее?
   - Я уверена, что он не знал ее. Он сказал бы мне. Он всегда говорил мне
о своих знакомствах. Кто она?
   - Вы помните день,  когда  я  видел  вас  в  Тауэре?  Вы  помните,  что
случилось после этого?
   - Да, - сказала она, подумав. - Мы вернулись домой  и  позавтракали,  а
потом Рекс около половины второго ушел. Он был раздражен, я это помню.
   - Когда он вернулся?
   - Да около пяти часов. Он сказал мне, что  видел  Дору.  Он  был  очень
рассеян и нервничал. Но что с вами, Джимми?
   - В этот день Рекс после завтрака женился на Мэй Лиддиарт,  -  спокойно
сказал он, и девушка подскочила, услышав эту новость.
   - Но кто она, эта Мэй Лиддиарт? Это невозможно! Рекс никогда не сделает
такого. Он был женихом Доры и за день до свадьбы с ней не мог жениться  на
какой-то Мэй! Кто сказал это?
   Тогда Джимми рассказал подробно о своем открытии.  Джоанна,  беспомощно
сложив руки, слушала. Наконец промолвила:
   - Я думаю, мы должны сказать об этом Доре. Она вправе знать все...
   Девушка была готова заплакать, и Джимми чувствовал себя ужасно неловко,
не зная, что предпринять, чтобы хоть немного успокоить ее.
   - Я думаю, что лучше всего вам самому сообщить ей, - сказала она.  -  Я
не осмелюсь посмотреть Доре в глаза.
   Джимми покинул Кадоган-сквер с  тяжелым  чувством,  что  ему  предстоит
очень неприятная обязанность. Узнав, что Доры  нет  дома,  он  вздохнул  с
облегчением. Оставив слуге записку для Доры, в  которой  он  сообщал,  что
зайдет позже, Джимми собрался уходить, как  вдруг  что-то  показалось  ему
знакомым в речи и чертах нового слуги.
   - Я где-то видел ваше лицо, - сказал он, и слуга улыбнулся.
   - Я - Беннет, сэр, - сказал он, и Джимми вспомнил, что  это  был  шофер
Кольмана, теперь получивший должность лакея. - Меня повысили. Я думаю,  вы
так и не нашли вора, сэр?
   - Которого? - спросил Джимми, мысленно  констатируя,  что  для  Беннета
существовал только один вор, а  именно  тот,  которого  экс-шофер  помогал
ловить.
   Это таинственное дело давно уже действовало на нервы Джимми. Будь  Рекс
чужим ему, а не другом, он  передал  бы  расследование  дела  другому.  Не
потому, что оно было  сопряжено  с  опасностью  лично  для  него.  Еще  до
отравленного кофе, поданного Паркером, и до покушения на улице  он  понял,
что вызвал немилость Кьюпи.
   Кьюпи начал борьбу не на живот, а  на  смерть,  как  загнанный  в  угол
зверь, и это удивляло Джимми, который думал, что Кьюпи был  так  уверен  в
себе и своих помощниках, что не  боялся  розысков  полиции.  Следов  Кьюпи
нельзя было найти, и полиция не шла дальше признания Паркера главой шайки.
У полиции есть примета: если преступник известен, то его рано  или  поздно
найдут. Но будет ли это неопровержимой истиной и в этом случае?  Прекратит
ли арест Паркера деятельность Кьюпи? Одним словом, Джимми смутно сознавал,
что не Паркер глава этой неуловимой организации.
   Придя домой, Джимми нашел адресованный на  его  имя  объемистый  пакет,
надписанный неизвестным ему почерком. Вскрыв пакет, он увидел, что  в  нем
была связка писем и записка от Ниппи Ноульса.

   "Дорогой мистер Сэппинг! Я никогда не нарушал своих правил и не помогал
своими указаниями полиции. Поэтому я не хочу  благодарности  за  оказанную
вам  небольшую  услугу.  Мне  сказали,  что  тот  "револьверщик"  все  еще
подстерегает вас. Берегитесь. Что касается того лица, о котором я  не  раз
говорил вам, то я наткнулся на связку ее  писем  ко  мне.  Прочтите  их  и
скажите как изучающий человеческую  натуру,  что  вы  думаете  о  девушке,
писавшей мне такие письма, а потом сыгравшей такую двойную роль. По-моему,
женщин совсем еще не коснулась цивилизация.
   Ваш Ниппи".

   Далее шел постскриптум.

   "Я  всегда  буду  рад  сделать  что-нибудь  для  вас,  потому  что   вы
джентльмен, чего нельзя сказать о большинстве  агентов  из  Скотленд-Ярда.
Они рады подвести человека, который помог им".

   Джимми  с   улыбкой   прочел   это   бесхитростное   письмо,   особенно
постскриптум, и сунул связку присланных ему  писем  в  ящик  стола,  пусть
полежат до тех пор, когда у него будет больше свободного  времени.  Сейчас
он не был расположен изучать любовные записки горничных.
   Ровно в семь часов вечера он снова был у Доры. Она  сразу  же  спросила
его:
   - У вас новости? - и сердце его упало.
   Он с трудом ответил:
   - Да, но боюсь, что новости неприятного свойства.
   - С Рексом что-то случилось? - спросила  Дора,  не  спуская  взгляда  с
Джимми.
   - Не совсем, Дора. Знаете вы некую Мэй Лиддиарт?
   К его великому  удивлению,  она  не  высказала  изумления  и  не  стала
отрицать знакомства с нею.
   - Да. Почему вы спросили? Это относительно венчания?
   Он старался не смотреть ей в глаза.
   - Вы... вы знаете? - пробормотал он.
   - Что Рекс был обвенчан с Мэй Лиддиарт  в  Челси?  За  день  до  своего
исчезновения. Знаю!
   Она была так спокойна, что он глазам своим не верил.
   - Кто она? - наконец выпалил он.
   - Я - Мэй Лиддиарт! - сказала Дора. - Дора Мэй  Лиддиарт  Кольман,  или
Дора Уолтон. Рекс мой муж!





   - Садитесь, Джимми, выслушайте меня. Я давно должна  была  сказать  вам
это, но боялась, что отец узнает. Рекс сильно беспокоился, виною тому были
эти глупые письма, и он боялся, что до нашей свадьбы случится что-то.  Эта
мысль прямо преследовала его, и он просил меня обвенчаться днем раньше. Но
я не согласилась - отец был бы  взбешен,  он  большой  самодур.  Тогда  он
предложил обвенчаться тайно с тем, чтобы на следующий  день  свадьба  была
повторена официально. Я боялась, что сообщение о  двойном  венчании  может
попасть в газеты, поэтому предложила венчаться под  вымышленными  именами.
Это не сделало бы нашей  свадьбы  недействительной.  Но  Рекс  узнал,  что
необходимо, чтобы он указал свое настоящее имя. Тогда мы решили  венчаться
под своими именами, только  я  не  указала  своего  полного  имени.  После
совершения обряда мы прошлись по  парку,  потом  я  пошла  домой,  а  Рекс
вернулся к себе. Конечно, это была безумная выходка, но  Рекс  так  боялся
потерять меня. Он все  думал,  что  в  последний  момент  случится  что-то
ужасное.
   - Отец ваш знает об этом? - спросил Джимми.
   - Нет. Я не осмеливаюсь сказать ему. Да и, кроме того, он  до  сих  пор
комментирует исчезновение Паркера - открытие, что в его доме жил настоящий
преступник, очень сильно подействовало на него. Что вы теперь думаете  обо
мне, Джимми?
   - Ничего, Дора. Вы и не могли поступить иначе.
   - Вы сказали Джоанне о вашем открытии? - начала она и улыбнулась.
   - Да, конечно. Давайте отправимся с вами в Кадоган-сквер, и я  расскажу
ей все подробности.
   Джоанна  гораздо  спокойнее,  чем  Джимми,  отнеслась  к   ошеломляющей
новости.
   - Слава Богу, вы теперь законная Уолтон, я так рада!
   Новое положение Доры вызвало много расспросов, теперь  о  многом  можно
было переговорить.
   - Я уверена, - сказала Джоанна, - что Рекс исчез ради Доры. Да, да. Он,
наверное, узнал о какой-нибудь угрожавшей ей опасности и исчез, зная,  что
этим отвратит опасность от Доры.
   - Дора, - вдруг сказал Джимми, - я уверен, что  Рекс  выплатил  кому-то
или передал почти миллион фунтов. Вы как жена его имеете  право  знать  об
этом.
   - Я знаю только, что деньги исчезли, - спокойно сказала Дора.
   - Я имею доказательства, что деньги были выданы под расписку.
   - Значит, вы знаете, кому были переданы деньги?
   - К несчастью, мы этого не знаем. Я думаю, уже почти доказано, что Рекс
дал подписать расписку в получении той суммы и расписка  была  помещена  в
синий конверт и положена в несгораемый ящик.  Но  в  конверт  одновременно
попало какое-то химическое вещество. Было ли оно положено кем-то другим  в
виде письма, записки, пропитанной веществом, неизвестно, но  это  вещество
уничтожило все содержимое несгораемого ящика, кроме узенькой  полоски,  на
которой, и то посредством фотографирования, удалось мне  прочесть  отрывок
вашего брачного свидетельства.
   - Вы, значит, не обнаружили расписки?  -  спросила  Дора  задумчиво.  -
Кьюпи все же овладел его состоянием! Но я этого не боюсь. У меня  у  самой
есть средства. Мне его денег не нужно, мне нужен лишь сам  Рекс.  А  Кьюпи
может иметь деньги Рекса, да и мои в придачу, лишь бы у меня остался Рекс!
   Джимми проводил Дору домой, затем медленно  направился  к  себе.  Итак,
Хоть одна маленькая тайна была раскрыта. Это уже был  шаг  вперед.  Теперь
оставалось изловить Паркера и навести надлежащий порядок.
   Поднявшись к себе, Джимми попробовал своим ключом открыть дверь, но она
не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка, но  никто  не  отзывался  на
звонок. Это было не похоже  на  аккуратного  Альберта,  и  Джимми  не  мог
понять, в чем дело.
   Вдруг за дверью раздался шепот, доносившийся, очевидно, с пола:
   - Что с вашей рубашкой?
   Джимми удивленно отступил на шаг, так как узнал голос Альберта.
   - Откройте дверь, - строго приказал он. - Не валяйте дурака!
   Но тот же голос повторил странную фразу. Очевидно,  вопрос  предлагался
неспроста. Тут  Джимми  вспомнил,  что  на  днях  Альберт  говорил  ему  о
некоторых частях его гардероба, нуждавшихся в починке.
   - У  рубашки  надо  обновить  манжеты,  -  сказал  он  и  услышал,  что
отодвинулся засов, и дверь открылась.
   - Скорее, сэр, закройте дверь.
   Джимми послушался, и когда был зажжен свет, он увидел, что Альберт  был
бледен как полотно. Рубашка  его  была  в  крови,  и  вокруг  головы  была
повязка. В руке он держал револьвер.





   - В чем дело, Альберт? Вы ранены?
   - Да, сэр. Физически и морально.
   Он  провел  Джимми  в  комнату,  где  был  необыкновенный   беспорядок.
Письменный стол перевернут, ящики выдвинуты, и-содержимое их разбросано по
полу.
   - Это они натворили после того, как тяпнули меня по  голове,  -  сказал
Альберт. - Около восьми кто-то постучал в  дверь.  Обыкновенно  я  всякому
отпираю на стук, но тут  заколебался  и  спросил,  кто  там.  То,  что  на
лестнице был потушен свет, показалось мне подозрительным,  я  это  заметил
сквозь щелку для писем. "Откройте дверь, дурак", -  послышалось  в  ответ.
Почему-то я подумал, что это вы, и послушался. В ту же минуту меня  чем-то
упругим ударили по голове. Я даже не разглядел  ничего,  а  сразу  лишился
чувств. Очнулся я у себя на постели и услышал производимый ими шум.
   - Сколько их было?
   - Двое, сэр. Они что-то искали, и Паркер все проклинал другого.
   - Кто?! - воскликнул Джимми.
   - Паркер. Бывший слуга мистера Кольмана. Я узнал его по голосу.  Голова
моя кружилась, но я все же слез с постели и стал  шарить  по  полкам,  ища
свой револьвер. Верно, они услышали меня, и в тот момент,  когда  я  нашел
револьвер, один из них подошел к двери. Я не мог разглядеть его лица,  так
как только в вашей  комнате  был  свет.  Когда  я  прицелился,  он  быстро
захлопнул дверь и запер ее на ключ. Когда я наконец взломал ее - их уже не
было.
   Джимми оглядел комнату. У него не было ничего, что могло заинтересовать
Кьюпи. Что же они так старательно искали?
   - Тут что-то написано ими, сэр, - сказал Альберт.
   Подойдя ближе, Джимми увидел серый лист бумаги с написанной  карандашом
фразой. Не могло быть никаких сомнений относительно автора записки.

   "Бросьте дело Уолтона, оставайтесь в стороне.
   К."

   - Я сам приберу все, Альберт. Вы ляжете в постель. Я осмотрю вашу рану.
   Рана оказалась серьезной, и Джимми вызвал врача. Тем временем он привел
комнату в порядок. По-видимому, ничего не пропало. Что  же  из  его  вещей
могло заинтересовать Паркера, то есть Кьюпи? Никогда до сих пор  Кьюпи  не
работал так грубо. Все эти поиски чего-то обнаруживали его  растерянность,
пожалуй, даже страх.
   Вошел доктор, возившийся все время  с  раной  Альберта,  и  посоветовал
отправить его в госпиталь или же вызвать опытную сиделку.
   - Только не женщину.  Пришлите  нам  из  госпиталя  мужчину,  -  сказал
Джимми.
   Его желание, однако, не могло быть исполнено, так как все санитары были
заняты. Тогда у Джимми мелькнула мысль обратиться к Ниппи.
   Тот, очевидно, не усмотрел в просьбе Джимми ничего странного и ночью же
переехал к нему, чтобы ухаживать за больным Альбертом.
   - Итак, они тяпнули его? Конечно, это дело Кьюпи. Вы вызвали меня, чтоб
я отпугивал воров?
   - Отчасти. И потому, что я снова хочу посоветоваться с вами.
   - Когда сыщик советуется с преступником,  он  хочет  выведать  от  него
кое-что. Я не стану болтать. Я буду ухаживать за вашим слугой, и  если  вы
удовольствуетесь на завтрак сосисками, которые я готовлю мастерски,  то  я
могу стряпать вам завтрак.
   Диккер подсмеивался над Джимми, что он открыл  приют  для  раскаявшихся
преступников, но тот заметил, что может узнать кое-что из  намеков  Ниппи.
Хотя бы о готовящихся против него покушениях со стороны Кьюпи.
   - Я уверен теперь, - сказал Джимми Диккеру, - что Кьюпи - это не  шайка
на равных началах. Кьюпи предприниматель, импровизирующий  свои  удары  по
мере надобности, пользующийся идеально подобранными силами из  преступного
мира.
   - Узнали вы, чего они хотели?
   - Единственное, что могло интересовать их, - связка  любовных  писем  к
Ниппи, которую он прислал мне в тот день  для  просмотра.  Но  это  звучит
слишком маловероятно. Не будут же они  шантажировать  Ниппи!  Да  я  и  не
уверен, что письма пропали.
   - Ниппи, - сказал Джимми после разговора с Диккером, - вы не брали  тех
писем, что прислали мне? Я их не могу найти.
   - Письма Джулии? Не брал. Что вы о них скажете?
   - Я не успел прочесть их, - сознался Джимми.
   - О! - Ниппи был неприятно разочарован. - Как  жаль!  Они  были  верхом
совершенства, а теперь их, вероятно, сожгли!
   - Тут не было следов, что жгли бумагу.
   - Значит, воры взяли их с собой. Очевидно, - вдруг твердо сказал Ниппи,
- Джулия работает у Кьюпи.
   - Но, дорогой мой,  не  она  же,  простая  служанка,  организовала  это
похищение! - усомнился Джимми.
   - О, она совсем не простая служанка! Она много выше. По ее  письмам  вы
поняли бы это.
   - Какова ее наружность? - спросил Джимми.
   - Не знаю, - неопределенно ответил Ниппи.  -  Разве  можно  от  мужчины
требовать точное описание женщины, да еще той, в которую он был влюблен!
   - Есть у вас ее фотография? - поинтересовался Джимми.
   Ниппи покачал головой.
   - Если бы была, то я все равно не показал бы  вам  ее.  Выдавать  чужие
секреты - не моя специальность.
   Джимми знал, что у преступников свой кодекс чести и своя мораль  и  что
этого настоящий преступник не нарушит никогда. Исключение составляют трусы
и преступники-любители, которые, однако, не пользуются уважением ни  среди
преступников, ни среди сыщиков.
   - Вы встретили Джулию где-то в Шеффилде?
   - Да. Но если вы станете наводить там справки, то я уйду отсюда, потому
что этим вы бы нарушили оказанное вам мною доверие. Да вы бы и  не  узнали
ничего. Прошло уже несколько лет, и эта история забылась.





   Он замолчал, и Джимми, думая, что разговор окончен, был удивлен,  когда
Ниппи сказал:
   - Я только мог узнать, что она работала в шайке Хейдна.  Вы  слыхали  о
Тоде Хейдне?
   Джимми слышал об этом воре и вымогателе, не  боявшемся  применить,  где
надо, и револьвер.
   - Я только спрошу вас, как вы находите Тода в роли Кьюпи?
   - Я просмотрю его дело в наших архивах,  -  ответил  Джимми,  но  Ниппи
расхохотался.
   - У вас нет его дела! Нечего и просматривать. Его ни разу  не  сцапали.
Однажды одного Тода Хейдна осудили на пять лет. Он назвался Тодом,  потому
что шайка узнала, что он предал  кого-то,  и  в  наказание  заставила  его
выдать себя за Тода. Думали, что его осудят лет  на  десять,  а  то  и  на
смерть. Это им ничего не стоит.
   - Но как мог он заменить Тода, если полиция  знала  Хейдна?  -  спросил
Джимми.
   Ниппи фыркнул.
   - Видно, некоторые методы полиции неизвестны  вам,  мистер  Сэппинг.  Я
давно  подозревал,  что  вы  честны,  а   теперь   окончательно   в   этом
удостоверился. "Тода" изловили, потому  что  нужно  было  наконец  поймать
преступника, давно водившего полицию за нос. Они и поймали этого парня. Он
так же похож на настоящего Тода, как я  похож  на  Ниагару!.  Его  судили,
заключили на пять лет, и все остались довольны.
   Джимми не пытался протестовать.
   - Тод может быть Кьюпи, - сказал крохотный человек. - Крупные  кражи  в
его духе. Он любит играть роли и сам прекрасный актер. Если вы работаете с
Тодом, то должны воплотиться в свою роль и играть ее даже наедине с  самим
собой. Если Тод дал кому-нибудь роль священника  и  тот  не  будет  читать
молитвы всегда, даже наедине, Тод проломит ему  голову!  Если  Тод  играет
роль барина, то он действительно сэр - с ног до головы; если он  грум,  то
прикасается к своей фуражке, даже если говорит со своей шайкой.
   Джимми никак не верилось, что его  квартира  подверглась  обыску  из-за
связки писем. Он не мог по немногим намекам Ниппи начать новые  розыски  и
решил, что воры ошибочно похитили запечатанный  пакет  с  письмами,  думая
найти что-либо более важное. Самое глазное, с точки  зрения  Джимми,  было
то, что Паркер находился в Лондоне и продолжал свою деятельность.
   Через несколько дней Джимми обедал у мистера Кольмана. Был приглашен  и
Лофорд Коллет, который много расспрашивал  Джимми  о  случившейся  у  него
краже. Лофорд рано ушел, и мистер Кольман тоже покинул  гостиную,  оставив
Дору и Джимми наедине.
   - Я еще не говорила отцу о своей свадьбе, но  скоро  мне  придется  это
сделать. Он хочет выдать меня  за  Лофорда.  Я  его  уважаю  и  люблю  как
родственника, ко он не годится мне в мужья, - сказала Дора.
   - Вы и не можете выйти за него, пока не докажете, что Рекс умер. А  он,
к счастью, жив.
   - Вы знаете это наверно? - быстро спросила она. - Так почему же вы  мне
не говорили! Да, впрочем, вы ведь не знали, что я его жена. Вы видели его?
   Джимми рассказал ей, как мельком видел Рекса и как он снова исчез.  Его
рассказ доставил ей облегчение. Прощаясь, Джимми видел, что все  последние
события отразились на ней и она чувствует себя неважно.
   В  три  часа  ночи  его  разбудил  звонок   телефона.   Звонила   Дора,
встревоженная новой бедой.
   - Нам только что звонил слуга Лофорда. Его до  сих  пор  нет  дома.  Он
обещал вернуться к десяти, так как утром ему предстояло  важное  дело.  Он
просил разбудить его пораньше. Да и мне  он  сказал,  что  уходит  от  нас
потому, что должен раньше лечь спать. Мне так жаль беспокоить вас, Джимми,
но, может быть, вы...
   - Да, конечно, -  отозвался  сыщик  и  первым  делом  навел  справки  в
Скотленд-Ярде. Коллета не было ни в госпиталях, ни в  полиции.  Он  исчез,
как исчез Рекс, как исчез слуга Рекса и Паркер!





   Лофорд Коллет редко  пользовался  автомобилем.  Он  предпочитал  ходить
пешком и ходил определенное количество миль в  день.  Выйдя  от  Кольмана,
Коллет медленно направился к себе домой. Центральные улицы были еще  полны
народа, и Коллет свернул в тихую пустынную улицу, которая тоже вела к  его
дому. Пройдя ее большую часть, он случайно  увидел,  что  за  ним  следует
огромный закрытый  автомобиль,  медленно  едущий  около  самого  тротуара.
Очевидно,  шофер  поджидал  кого-то,  может   быть,   доктора.   Понемногу
автомобиль поравнялся с Коллетом, дверца его распахнулась,  и  на  тротуар
выскочил какой-то человек. Коллет отступил на шаг, думая,  что  незнакомец
хочет пройти, но почувствовал, что к его боку прижали что-то твердое.
   - Сядьте в автомобиль, а не то я застрелю вас, - скомандовал незнакомец
вполголоса.
   Тон его был так серьезен, что Коллет потерял всякое желание противиться
и послушно исполнил приказание. Незнакомец тоже сел, дверца  захлопнулась,
и автомобиль помчался куда-то.
   Внутри автомобиля была абсолютная темнота. Окна были  наглухо  завешены
чем-то, не пропускавшим ни одного луча света.
   - Куда вы везете меня? - спросил Коллет.
   - Узнаете в свое  время,  -  сказал  его  спутник,  севший  на  сиденье
напротив злополучного адвоката.
   Коллет  осторожно  ощупал  окна;  как  он  и  предполагал,   они   были
неподвижны. Очевидно, автомобиль был вполне приспособлен к тому, чтобы  не
дать пленнику возможности обратить  на  себя  внимание  прохожих.  Услышав
шорох движений Коллета, спутник пригрозил ему:
   - Не пытайтесь прибегнуть к какой-либо хитрости - раскаетесь.
   Прошло около получаса. Автомобиль все мчался вперед.
   - Могу я закурить? - взмолился Коллет.
   Послышался звук трения, мелькнула искорка, и незнакомец зажег трут.
   - Закурите и не смейте зажигать спичку.
   Время тянулось медленно. Коллет все время яростно курил,  зажигая  одну
сигарету о другую. Он старался при этом разглядеть лицо  своего  спутника,
но это ему не удавалось.
   Наконец автомобиль остановился.
   - Не  двигайтесь,  я  должен  завязать  вам  глаза!  -  снова  раздался
неумолимый голос.
   Коллет подчинился этой процедуре, и только  тогда  распахнулась  дверца
автомобиля.
   Шофер и спутник Коллета взяли его под руки и медленно  повели  куда-то,
потом усадили в лодку. Почти час гребли спутники адвоката,  затем  помогли
ему подняться по лестнице, провели несколько метров и  помогли  спуститься
куда-то. Наконец повязка с глаз Коллета была снята, и  он  осмотрелся.  Он
находился, очевидно, на борту какой-то частной  яхты,  судя  по  уютной  и
богатой обстановке.
   В это время открылась дверь каюты и в салон вошел  человек  в  вечернем
костюме.
   - Вы? - воскликнул изумленный Коллет. - Неужели это вы?
   - Неприятный сюрприз, не так  ли,  мистер  Коллет?  -  сказал  человек,
улыбаясь только губами. Глаза же его были суровы, и в их  стальном  блеске
Коллет прочел свою судьбу.





   Джимми пришел к Кольманам с последними новостями. Один  из  полицейских
видел Коллета минут через десять после того, как он ушел от Кольманов. Был
замечен и закрытый автомобиль,  свернувший  в  пустынную  улицу  вслед  за
Коллетом. Полицейский, стоявший в противоположном конце  пустынной  улицы,
не  видел  Коллета,  но  заметил  быстро  мчавшийся  закрытый  автомобиль.
Очевидно, он увозил захваченного в плен Коллета. Дальше, однако, все следы
терялись, и догадкам не было конца.
   Через день со всех концов страны сразу стали  звонить  в  Скотленд-Ярд,
передавая слышанную по радио откуда-то донесшуюся весть, обрывавшуюся чуть
ли не на полуслове.
   "Я, Лофорд Коллет, нахожусь пленником на неизвестном мне корабле..."
   История  исчезновения  Коллета  заинтересовала  жителей  всей   страны,
прочитавших в газетах  подробные  сведения  о  таинственном  исчезновении.
Прерванное сообщение Коллета взбудоражило всех. Несколько человек, имевших
сильные приемники, уверяли, что  ясно  слышали,  вскрик  и  другой  голос,
слабее, внятно сказавший: "Остановите его".
   Дальше, однако, уже ничего не было слышно, и, понятно, это  еще  больше
заинтриговало всех.
   В ту же ночь в маленькой  комнатке  в  мансарде  дома  на  Стенли-стрит
сидели двое мужчин, игравших от скуки в карты. У  одного  были  на  голове
телефонные наушники, соединенные с примитивной  распределительной  доской,
стоявшей в углу. Другой, довольно  полный  мужчина  с  мрачным  выражением
лица, вдруг встал, подошел к шкафчику и, вынув бутылку виски,  налил  себе
стакан. Небольшой человечек с  наушниками  раздраженно  сказал,  глядя  на
пившего товарища:
   - Я думаю, она ушла. За все время с  полудня  ни  одного  разговора.  А
вдруг она обнаружила наше присоединение?!
   Но его мрачный товарищ только фыркнул в ответ и направился к неопрятной
кровати в углу, чтобы лечь.
   - Хотел бы я быть на вашем месте! Я ненавижу ночную работу. Да ночью  и
не будет разговоров.
   - Скажите это все Паркеру, -  начал  другой  многозначительно,  но  был
остановлен жестом слушающего.
   - Она тут - молчите!
   Товарищ  его  осторожно  подошел,  стараясь  прочесть  стенографическую
запись разговора. Наконец слушающий вздохнул и снял наушники.
   - Сэппинг, - сказал он. - Он сообщил ей о прерванной  фразе,  слышанной
по радио и сказанной исчезнувшим Коллетом.
   - Наденьте наушники, - посоветовал  ему  товарищ,  -  Она  снова  может
позвонить.
   - Нет. Он сообщил ей, что позвонит утром.
   Толстяк потянулся и зевнул.
   - Не штука быть закупоренным в этой дыре!
   - Сами виноваты, - отозвался слушающий. - Если бы вы прикончили  его...
А что сказал Паркер?
   - Не говорил я с ним. Я рад, что промахнулся. Попади я в него,  они  бы
прибавили шагу и сцапали меня! Организация Паркера - великолепная, я и  не
ожидал этого. Удрать не стоило никаких усилий - авто стояло в  условленном
месте.
   Слушающий со  вздохом  снова,  надел  наушники  и  вдруг  насторожился.
Напряженное выражение лица яснее слов говорило  о  важности  подслушанного
разговора. Он даже почти ничего не записал, пораженный чем-то.
   - Она! - сказал он наконец. - Сообщила кому-то в Ярде, что кто-то опять
подслушивает!
   Оба были так заняты этим открытием, что не слышали осторожных шагов  за
дверью. Только когда дверь с треском разлетелась,  говорившие  сообразили,
что не все благополучно. В дверях стоял человек в войлочных туфлях  поверх
ботинок, держа в руке направленный на них револьвер.
   - Руки вверх! - скомандовал он.
   Это был Джимми Сэппинг.





   Проведя своих пленников в ближайшее отделение полиции, Джимми  снизошел
до некоторые пояснений.
   - Мы следили за этим домом уже  два  дня,  и  когда  вы  вчера  открыли
форточку, вас узнал один из агентов, наблюдавший издали в подзорную трубу.
Он мог застрелить вас, но мы предпочли взять вас живым.
   - Я не виноват тут... Но как вы узнали, что мы  присоединили  провод  к
линии?
   - Для этого есть крохотный прибор, но  я  не  буду  объяснять  вам  его
действия. Скажу только, что он находит такое присоединение за  сто  шагов.
Для проверки мы два раза говорили с той линией из различных мест.
   - Но вы не можете обвинить меня ни в чем!
   - Я не судья, чтоб обвинять вас. Но я неплохой пророк и скажу, что  вам
дадут десять лет... если только вы не скажете нам кое-каких мелочей.
   - Можете  угнать  меня  на  пятьдесят  лет  -  я  буду  нем,  как...  -
преувеличенно громко заявил толстяк.
   - Правильный  тон  для  начала!  Выспитесь  в  тюрьме,  обдумаете  свое
положение и согласитесь, что я прав, - спокойно заявил Сэппинг.
   Утром толстяк сбавил тон и охотно рассказал, что знал. Не очень  много,
правда, но все же несколько нужных сведений у Джимми прибавилось.
   - Я не в шайке Кьюпи. Шантаж не моя отрасль. Паркер нанял меня  следить
за вами и за ней. Они сказали, что пытались впутать вас, но им не удалось.
Миллер был в их руках, и когда они узнали, что ведение дела передано  вам,
они встревожились и убрали Миллера. Мне велели подстеречь вас на  улице  и
ухлопать - я не хотел убивать вас, мистер Сэппинг, вообще не  люблю  этого
дела. Кроме того, я боялся вас и был взволнован, потому и промахнулся. А я
из десяти раз девять попадаю в цель.
   - Вы сколько раз видели Паркера?
   - Два или три раза. До этого я не знал его. Еще вчера я видел  его.  Он
решил идти напролом и не боится веревки.
   - Ошибаетесь, Паркер трусит, - перебил его Джимми.
   - Мне он не показался трусом. Молодой, сильный человек, который...
   - Молодой? - переспросил Джимми. - Да ему под шестьдесят!
   Изумление толстяка было вполне, искренним:
   - Нет, ему не больше тридцати!
   На миг Джимми усомнился. Неужели Паркер так артистически  загримирован?
Но нет - очевидно, кто-то другой просто назвал себя этим именем.
   - Как вы познакомились с ним?
   - Кто-то из товарищей сказал, что он ищет  нужного  человека,  и  я  по
уговору встретился с ним. Человек, которого я увидел, не  был  стар,  имел
приличную внешность, приятный голос и говорил, как джентльмен.  Он  назвал
себя Паркером. Что он в услужении у мистера Кольмана,  я  узнал  позже  от
товарищей.
   - А кто телефонный оператор?
   - Выгнанный за мошенничество телефонист, мелкий жулик. Я нашел его...
   - С чем вас и поздравляю! - сыронизировал Джимми.





   По дороге домой Джимми ломал себе голову над новой  загадкой.  Кто  был
молодой человек, назвавшийся Паркером?
   Желая проверить еще раз свои сведения о Паркере,  он  попросил  мистера
Кольмана зайти к нему.  Как  Джимми  и  предполагал,  Кольман  определенно
подтвердил, что Паркер был действительно стариком.
   - Представьте себе, Беннет, бывший шофер, говорил  мне,  что  Паркер  в
наше отсутствие  принимал  какого-то  своего  гостя,  Тода  Хейдна,  писал
что-то, после чего уничтожил даже промокательную бумагу! Еще одно странное
происшествие. Вы помните, что после исчезновения Рекса Дора нашла  у  себя
ценный кулон, очевидно,  свадебный  подарок  Рекса.  Дора  несколько  дней
провела в нашем загородном доме и, вернувшись в город, что-то хотела взять
или положить в свой сейф. У нее  в  комнате  небольшой  сейф,  в  нем  она
хранила свои безделушки, между прочим, и подаренный  кулон.  Дора  просила
меня не говорить вам, но я уверен, что вы и на этот раз  поведете  дело  с
присущей вам деликатностью.
   - Но что же случилось? - улыбнулся Джимми.
   - Кулон исчез. Все в порядке, только кулон исчез.
   - Сейф взломан? - спросил заинтересованный Джимми.
   - Нет, его открыли ключом.
   - Был кто-нибудь в доме?
   - Никого, кроме кухарки и трех служанок. Доры весь день не было дома. И
Беннет... Я и не подумаю подозревать Беннета,  который  имеет  собственные
сбережения в одном из банков!
   - Никаких следов, никаких отпечатков пальцев?
   - Я  тотчас  внимательно  изучил  поверхность  дверцы  сейфа  -  следов
никаких, - торжествующе заявил мистер Кольман.
   - Мне придется осмотреть самому и сейф и комнату.
   - Очевидно, так суждено, что полиция  регулярно  посещает  мой  дом!  -
вздохнул Кольман. - Пойдемте.
   Сейф оказался  не  вделанным  в  стену,  как  того  ожидал  Джимми,  он
представлял собой несгораемый шкаф, искусно скрытый внутри хрупкого с виду
дамского шкафчика.
   - Есть у вас ключи от шкафа?
   - Да, Дора оставила их мне, думая, что  вы  захотите  заглянуть  внутрь
шкафа.
   Сейф был пуст,  так  как  после  пропажи  кулона  остальные  вещи  были
отправлены в банк.
   - Дора клянется, что не расставалась, с ключом.
   Джимми осмотрел сейф, потом стал изучать комнату, всматриваясь  во  все
детали.
   - Куда ведет эта дверь? - спросил он.
   - Это дверь глубокого платяного шкафа, вделанного в  стену,  -  ответил
мистер Кольман и подошел к двери.
   Вдруг он остановился, побледнев, и пробормотал:
   - Ч-что это?
   Из-под двери тоненькой струйкой зигзагами выползало что-то темное!
   - Кровь, - шепотом проронил Джимми.
   В двери торчал ключ. Повернув его в  замке,  Джимми  Почувствовал,  что
дверь открывается сама. На пол вывалилось что-то мягкое, но тяжелое.
   Джимми уставился пристальным взглядом в бледное лицо упавшего. Это  был
Паркер, и он был мертв!





   - Позвоните в  полицию.  Пусть  пришлют  несколько  агентов  как  можно
скорее, - попросил Джимми Кольмана.
   Оставшись один, Джимми стал осматривать тело  убитого.  Его,  очевидно,
застрелили почти в упор, судя по ране. На левой руке у Паркера были  часы,
остановившиеся на трех четвертях восьмого. Стекло часов было разбито, рука
сильно пострадала от удара чем-то тупым.
   Осмотрев карманы  убитого,  Джимми  нашел  несколько  кредиток,  старые
металлические часы, которые продолжали идти. Почему Паркер носил при  себе
двое часов? Необъяснимая, но часто встречающаяся прихоть!  Сунув  руку  во
внутренний карман, Джимми нащупал  что-то  твердое,  квадратное.  Это  был
кожаный футляр, в котором находилась пропавшая драгоценность Доры.
   Затем Джимми нашел незапечатанное и  незаконченное  письмо,  написанное
карандашом. Сыщик сразу узнал характерный почерк Кьюпи.
   Очевидно, писавшего прервали, так как письмо  кончалось  на  полуфразе.
Внимательно прочтя его, Джимми бережно положил письмо к  себе  в  записную
книжку.
   В это время вернулся мистер Кольман.
   - Они сейчас прибудут,  -  спокойно  сказал  он,  и  Джимми  откровенно
удивился его хладнокровию.
   - Надо предупредить Дору. Она так нервничает, и я не хотел бы, чтоб она
узнала о смерти Паркера из газет. Она  все  равно  предполагала  вернуться
завтра пораньше. Откуда у вас это?
   - Футляр был в его кармане. Это кулон Доры?
   - Да, но как он попал туда? Значит, Паркер...
   - Это сделал или Паркер, или человек, убивший Паркера!
   Билл  Диккер  прибыл  одновременно   с   вызванным   врачом,   который,
констатировав смерть, уехал вместе с бригадой, забравшей труп.
   Оба сыщика остались одни в комнате.
   - Что скажете, Джимми?
   - Странная история. Очевидно, его убили сегодня  вечером  около  восьми
часов, стреляя почти в упор.  Можно  предположить,  что  сперва  произошла
борьба, во время которой его ударили какой-то тяжелой штукой. Может  быть,
при этом он лишился чувств. А  потом  его  сунули  в  шкаф  и,  застрелив,
закрыли за ним дверь.
   Диккер обошел комнату и наконец заметил:
   - Странно, в комнате совсем не чувствуется запаха пороха,  несмотря  на
то, что окна закрыты и даже задернуты  занавесками.  Очевидно,  незнакомец
потом открыл окна  и,  проветрив  комнату,  снова  закрыл  их  и  задернул
занавески. Вы говорите, что мисс Кольман нет в городе и она не  будет  тут
ночевать сегодня? Так почему же задернуты занавески?
   Джимми рассказал, как нашел в кармане убитого футляр с  драгоценностью,
которая пропала вчера, а нашлась у убитого сегодня Паркера.  Маловероятно,
что, украв ее вчера, он хотел вернуть ее сегодня. Очевидно, что, украв ее,
он без ведома мистера Кольмана  провел  ночь  и  день  тут  в  доме.  Надо
обыскать весь дом, чтобы установить, где он мог скрываться это время.
   В одной из кладовых, которой, по всей  видимости,  не  пользовались,  в
полу было вделано кольцо, за которое  поднимали  дверь.  Она  была  скрыта
какими-то наваленными на нее ящиками, но зоркие глаза Диккера увидели, что
ее недавно поднимали. Диккер ухватился за кольцо, и подъемная дверь  легко
открылась.  Деревянная  лестница  вела  вниз.  Подвальное  помещение  было
устроено кем-то для винного погреба и не имело  другого  выхода.  На  полу
стояло несколько ящиков с вином, очевидно, еще не открывавшихся.
   - Поздравляю, мистер Кольман, это  прекрасная  марка,  старый  портвейн
пятьдесят восьмого года.
   - Я не подозревал о существовании этого  погреба!  И  не  подумаю  пить
чужое вино! Я разыщу владельца и верну ему его ящики с вином.
   Выстукав стены, Джимми удостоверился, что  везде  сплошной  камень.  Ни
отдушины, ни другого выхода в таинственном погребе не было.
   - Он не мог ночевать здесь,  он  бы  непременно  задохнулся!  -  сказал
Диккер.  -  Поиски  ничего  не  дали,  и  полиция  покинула  дом.   Джимми
потребовал, чтобы его по дальнему кабелю  соединили  с  деревенским  домом
Кольмана, и, вызвав Дору, сообщил ей о случившемся.
   Вернувшись в Скотленд-Ярд, Джимми еще раз прочел  незаконченное  письмо
Паркера. Оно гласило:
   "Дорогой Тод!
   Я многого не понимаю во всем этом  деле.  И  оно  мне  сильно  надоело.
Денег, данных тобою, не хватает,  чтоб  я  мог  безопасно  перебраться  за
границу. Я постараюсь увидеть тебя сегодня в условленном месте, но если  я
не найду тебя, то оставлю это письмо. Дело с Кьюпи лопнуло. Не думаю,  что
ты уберешь мальчишку. Мне следует получить отдельно за добытые письма. Нам
пришлось тяпнуть  одного  человека,  чтоб  добраться  до  них.  Мы  многим
рисковали, так как мальчишка вернулся скоро после нашего ухода. Замешкайся
мы - спели бы "спокойной ночи". Я еще раз постараюсь..."
   - Увидеть вас, - докончил Диккер. - Очевидно, он  увидел  Тода,  и  тот
убедил Паркера отправиться за кулоном. Как я  и  предполагал,  Паркер  был
пешкой. Может быть, Тод только намекнул,  где  можно  было  легко  достать
деньги, в которых Паркер нуждался. Паркер для себя  похитил  кулон,  а  на
следующий день возникла ссора, жертвой которой он и пал.
   - А кто же "мальчишка"? - спросил Диккер, помолчав.
   - А это я, - скромно ответил Джимми. - Значит, им все-таки понадобились
письма Ниппи. Я очень хотел бы поговорить с ним. Он смекалистый человечек,
опытный взломщик и, в завершение всего, может дать мне несколько  указаний
о характере Тода Хейдна.
   На следующее утро Джимми отправился к Ниппи, но того уже со  вчерашнего
вечера не было дома. Хозяйка, узнав Джимми,  сказала,  что  вчера  вечером
пришел какой-то джентльмен, поговорил с Ниппи, и они вместе ушли.  Она  не
видела лица джентльмена, но могла  сказать,  как  его  зовут,  потому  что
Ниппи, узнав его, воскликнул: "Это вы, мистер Уолтон? Что я  могу  сделать
для вас?"
   Джимми чуть не подпрыгнул.
   - Вы не ошиблись, может быть, имя было другое?
   - Я могу поклясться на суде, что он назвал его мистером Уолтоном!
   Ноульс исчез, как исчезли другие. Все поиски не привели ни к чему. Были
обысканы все его любимые рестораны и другие заведения, где он  бывал,  но,
он не показывался нигде. Он исчез бесследно. Но он ушел с Рексом Уолтоном!





   События следовали с такой быстротой друг за другом,  что  Джимми  почти
забыл, что его первой и главной задачей было открыть местопребывание Рекса
Уолтона. Джоанна, с которой он встретился в вестибюле гостиницы "Карлтон",
чтобы  свободно  поговорить  с  ней  о   новейших   событиях,   не   боясь
подслушивания слуг, случайно напомнила ему об этом.
   - Сознаюсь, Джимми, хоть это и звучит странно, но я теперь  ни  чуточки
не боюсь за Рекса.
   - У меня то же чувство. Хотя  я  и  знаю,  что  Рексу  отовсюду  грозит
опасность.  Я  уверен,  что  он  теперь  лучше   подготовлен   ко   всяким
неожиданностям и может противостоять любой атаке врагов.
   Услышав от Джимми об исчезновении Ноульса, она удивилась.
   - Помните, он рассказывал, что знает Рекса и что многим ему обязан?  Но
зачем Ноульс мог понадобиться Рексу?
   - А Бог его знает! Все это выяснится со временем.
   - Джимми, - неожиданно сказала  Джоанна,  -  найдите  мне  какое-нибудь
место!
   - Что вы имеете в виду? - удивленно спросил он.
   - Видите ли, у меня осталось очень мало денег; а я должна вести большое
хозяйство. Я не  имею  права  закрыть  дом  Рекса  и  распустить  слуг,  а
содержание их стоит довольно  дорого.  Если  Рекс  не  вернется  в  скором
времени, мне придется подыскать себе работу. - Она  нахмурилась.  -  Я  не
могу понять, почему Рекс оставил меня почти без копейки денег. Он  никогда
не обижал меня. Но мне теперь так трудно... Тут что-то не так!
   -  Может  быть,  Рекс  забыл,  что  распорядился  вашими  деньгами?  Вы
говорили, что у него была при себе довольно крупная сумма?
   - Да. Подтвердить это мог бы его слуга, Уэллс.  Но  ведь  и  он  исчез!
Сперва Рекс, потом Уэллс, потом бедный мистер Коллет, а теперь Ноульс! Кто
будет следующим, который исчезнет так же таинственно?
   - Наоборот! - весело отозвался Джимми. - Кто из  них  первым  вернется,
вот что интересно!
   На этот вопрос судьба ответила неожиданным и трагическим случаем.
   Джимми находился в гостиной мистера Кольмана с Дорой, которая,  приехав
из деревенского дома  в  город,  хотела  услышать  от  Джимми  подробности
убийства Паркера.
   Дора, очень  бледная,  с  ввалившимися  глазами,  к  великому  смущению
Джимми, внезапно положила ему на плечи руки и разразилась рыданиями.
   - О Джимми, я так устала от всего! Если б я могла умереть!
   Он попробовал утешить ее, но это ему плохо удавалось.
   - Дорогая, ваши  нервы  напряжены,  вам  надо  вернуться  в  деревню  и
хорошенько отдохнуть там. А еще лучше - уезжайте за границу.
   - Я не могу. Не смотрите на меня, Джимми, я знаю, я  подурнела  за  это
время. Я хотела бы рассказать вам так много! Я знаю - вы хороший.
   - Мне кажется, что я совсем плох,  -  пробовал  пошутить  Джимми.  -  Я
бросаюсь от одного заключения к другому,  ломаю  себе  голову  и  в  конце
концов сноси оказываюсь перед непроходимой стеной.
   - А вот и папа, - сказала  Дора,  постаравшись  скрыть  свои  слезы  от
вошедшего мистера Кольмана.
   В  это  время  стукнула  наружная  дверь.   Все   трое   с   удивлением
прислушались, кто бы это мог быть?
   Дверь распахнулась, и в комнату медленно вошел Лофорд Коллет!





   Всеобщее изумление было так  велико,  что  в  комнате  некоторое  время
царило молчание.
   - Откуда вы? - спросил Джимми, первым придя в себя.
   - Я был бы рад сказать, но я и сам не знаю. Только  знаю,  что  был  на
какой-то яхте, часах в трех езды от города.
   - Но почему?
   - Меня похитили. Захватили на улице Лондоне, несмотря  на  бдительность
нашей полиции. Увезли  куда-то  на  берег  моря  и  держали  пленником  на
какой-то яхте до сегодняшнего вечера. На яхте был радиоаппарат, которым  я
умею пользоваться. Но моя попытка сообщить  миру,  где  я  нахожусь,  была
обнаружена, и мне помешали.
   - Но кто держал вас в плену? - спросил Джимми. -  Был  же  кто-то,  кто
следил за вами на яхте.
   - Да, за мной следили. Но кто был тот человек, я не знаю.
   Джимми внимательно наблюдал за ним. Коллет  лгал.  В  этом  Джимми  был
уверен.
   - Может быть, если подумаете, то вспомните, кто это был?
   - Возможно, что вспомню позже. Но пока я буду  молчать.  Никто  еще  не
знает, что я вернулся, и я не хочу видеть этих проклятых репортеров.
   -   Но,   кроме   репортеров,   есть   полиция,   обеспокоенная   вашим
исчезновением. Вы обязаны дать ей кое-какие объяснения.
   - Я должным порядком сделаю нужное заявление, - спокойно сказал Коллет.
- В настоящее время я не намерен произнести  больше  ни  одного  слова  по
этому вопросу.
   Весть о возвращении Коллета молнией  разнеслась  по  всему  Лондону,  и
поздние выпуски газет на всякие лады  комментировали  его  исчезновение  и
возвращение. Целая армия репортеров дожидалась Коллета на пороге его дома,
но он их всех скоро выпроводил, повторив лишь то, что сказал  Сэппингу,  и
пообещав дать скоро полный отчет о своих злоключениях.
   Оставшись один, он  стал  перебирать  свои  бумаги,  уничтожая  многое.
Наконец, когда, по его мнению, все было приведено в  должный  порядок,  он
уложил самое необходимое в саквояжи, положил пару книжек  на  дно  ручного
чемоданчика,  заполнив  остальное   пространство   мелочами,   нужными   в
путешествии. Утром, ровно в половине десятого, когда открываются банки, он
был  в  Лондонско-Бирмингемском  банке  и  забрал  все  свои   сбережения,
разместив всю сумму в 7300 фунтов по своим карманам. Вернувшись домой,  он
позавтракал, велел слуге все письма адресовать в Париж, отель  "Морис",  и
отправился на станцию.  В  кассе  он  взял  по  билету  на  три  различных
направления: в Христианию, Берлин  и  Париж.  Свои  чемоданы  он  сдал  на
хранение.
   С ручным саквояжем Коллет отправился в Саусэнд, сбрил там усы,  изменил
прическу и надел очки в роговой оправе, купил новый костюм  яркого  цвета.
Все это так изменило его внешность, что немногие узнали бы его.
   После  обеда  он  доехал  до  Кольчестера  и  сел   в   ночной   поезд,
отправлявшийся в Эли.
   В два часа ночи Джимми  возвратился  усталый  к  себе  домой  и  увидел
Альберта, говорившего по телефону.
   - Вас вызывают, сэр. Это из Скотленд-Ярда.
   Джимми взял трубку.
   - Это вы, мистер Сэппинг? - спросил голос дежурного инспектора.  -  Нам
только что  дали  знать  из  Эссекса.  В  одном  из  купе  первого  класса
обнаружено тело убитого  Лофорда  Коллета.  Судя  по  донесению,  он  убит
выстрелом почти в упор. Его узнали по  фамилии  на  метке  внутри  платья.
Наружность неузнаваема. Карманы пусты.





   - Очевидно, он старался выбраться из  страны  незамеченным,  -  доложил
Джимми своему шефу Диккеру. - Он изменил свою наружность и заказал  в  Эли
комнату на вымышленное  имя.  Уплатив  своему  слуге  жалованье  за  шесть
месяцев вперед, Коллет  подарил  ему  и  всю  обстановку  своей  квартиры,
подтвердив это письменно. Сдав чемоданы на  хранение  на  вокзале.  Коллет
имел при себе лишь един саквояж,  тоже  выкинутый  убийцей  на  полотно  и
найденный неподалеку от шляпы. Деньги, полученные  им  в  банке,  пропали.
Очевидно,  их  присвоил  убийца.  Коллет  был  застрелен  из   револьвера,
снабженного глушителем. Поэтому соседи и не слышали выстрела. По-моему, за
Коллетом следили с того момента, как он покинул свой дом.
   - Кто же убийца? Кьюпи?
   - Трудно сказать. Одно ясно, что тот, кто убил Паркера, убил и Коллета.
Причины в обоих случаях одни и те же. Паркер пригрозил, что выдаст  Кьюпи.
Коллет  собирался  сообщить  что-то,  очевидно,  очень   важное.   И   оба
поплатились. Вероятно, Кьюпи чем-то встревожен и потому  не  жалеет  своих
бывших сообщников, а идет напролом.
   - Вы говорите, что Коллет был в шайке Кьюпи?
   - Но  это  же  ясно.  Проверьте  факты.  Коллет  перестал  быть  бедным
адвокатом и быстро пошел в гору в то время, когда  первая  жертва  шантажа
Кьюпи при посредстве Коллета вырвалась из  его  когтей.  С  первой  жертвы
сообщники  не  взяли  ничего,  и  это  послужило  рекламой  Коллету.   Все
последующие жертвы Кьюпи обращались к ловкому адвокату и... платили  Кьюпи
и Коллету, который якобы уменьшал сумму требуемой Кьюпи дани. И  все  трое
оставались довольны.
   Вечером Джимми отдал распоряжение  повторить  несколько  раз  по  радио
следующую фразу:
   "Просят отозваться хозяина  яхты,  где  недавно  гостил  мистер  Лофорд
Коллет, и обратиться в Скотленд-Ярд в интересах правосудия".
   Но на это сообщение никто не отозвался, и,  откровенно  говоря,  Джимми
мало надеялся на-ответ.
   Смерть Коллета сильно подействовала на  Дору,  она  заперлась  в  своей
комнате, не желая никого видеть,  даже  не  отозвалась  на  голос  Джимми,
пришедшего навестить Кольманов.
   Выйдя на улицу, Джимми был так погружен в свои мысли,  что  не  заметил
автомобиль, который следовал за ним. Когда  он  поравнялся  с  Джимми,  из
автомобиля выглянула Джоанна.
   - Что вы тут делаете, Джоанна?
   - Я жду вас. Искала вас повсюду, даже в  Скотленд-Ярде,  и  там  мистер
Диккер сказал мне, что вы отправились навестить Кольманов. Я  так  рада  и
так благодарна! Вы милый, великодушный человек, но, право,  Джимми,  я  не
могу принять этих денег. Я предпочитаю поискать себе работу!
   Джимми с удивлением смотрел на Джоанну.
   - Какие деньги? - сказал он наконец.
   - А которые вы мне прислали.
   - Я не присылал вам денег, я не осмелился бы! Когда вы их получили?
   - Сегодня после обеда. В заказном письме - десять стофунтовых  бумажек.
И при этом никакой записки. О! - воскликнула  она  вдруг.  -  Это,  верно,
Рекс.
   - Возможно. Откуда отправлено письмо?
   -  Из  Центральной  почтовой  конторы  Лондона.  Отправлено   Д.Смисом.
Фамилия, конечно, вымышленная. Поэтому я и подумала, что это вы.
   - Спасибо за хорошее мнение обо мне. Но я не осмелился бы...
   В это-время автомобиль с Джоанной и Джимми подъехал к дому Уолтонов. По
тротуару  проходил  какой-то  человек,  который  любезно   открыл   дверцу
подъехавшего автомобиля.
   -  Как  любезно  с  его  стороны,  -  заметила  Джоанна,  потом   вдруг
насторожилась: - А может быть, этот тоже следит за нашим домом?
   - Наверное. Но только на этот  раз  этот  человек  не  работает  против
закона, а идет с ним рука об руку. Точнее - это сыщик.
   Увидя конверт, в котором лежали полученные  Джоанной  кредитки,  Джимми
стал внимательно разглядывать и конверт и бумажки. Потом  вдруг  вспомнил,
что записал себе номера тех  четырех  тысяч  фунтов,  которые  были  взяты
Рексом в английской валюте. Найдя у себя  в  записной  книжке  номера,  он
сличил их и увидел, что это были деньги, полученные Рексом в банке.
   - Я рада, что Рекс прислал деньги. Значит, он  думает  обо  мне,  а  не
забыл, чего я боялась. Скажите, правда, что Коллет убит? Я только  мельком
увидела эту новость в газете. Что это значит и имеет ли Рекс  какое-нибудь
отношение к этому убийству?
   - Отчасти да. И Рекс, и его миллион. Но Рекс не  убивал  Коллета.  Нет.
Лофорд Коллет убит кем-то, кто думал, что Коллет обманул и выдал его.
   - Скажите, почему дом сторожит сыщик?
   - Он, собственно, не сторожит, - ответил Джимми,  -  но  находится  тут
неподалеку,  если  сюда  явится  кто-нибудь...  Видите,  это  так   трудно
объяснить!
   - Вы  думаете,  что  мне  грозит  какая-нибудь  опасность?  -  спокойно
спросила Джоанна.
   - Мы все более или менее в опасности, пока Кьюпи не будет водворен куда
следует.
   - Значит, по-вашему, Кьюпи виноват в этих ужасных преступлениях?
   - Я вполне в этом уверен. Те двое людей, что следили за вашим домом, да
тот, который подслушивал ваши телефонные разговоры, ничуть  не  шутили,  а
выполняли заданную им задачу.
   - Какую?
   - Они сторожили Рекса.
   Джоанна вскрикнула от изумления:
   - Рекса?! На что им понадобился Рекс?
   - Они хотели помешать ему вернуться домой или снестись с вами каким  бы
то ни было путем. Этим объясняется, почему они перерезали у вас телефонные
провода и почему  так  неусыпно  следили  за  вашим  домом.  Я  ничуть  не
сомневаюсь в том, что если бы Рекс вернулся  через  несколько  дней  после
своего исчезновения, то его убили бы на пороге вашего дома.
   Джимми беспокоился за Джоанну, так как где-то в глубине его мозга  жила
тревожная мысль об угрожавшей ей опасности. Когда, откуда она придет  и  в
какую форму выльется - этого он не мог сказать, но он чувствовал  злобу  и
отчаяние, руководившие последними действиями Кьюпи и его сообщников. Люди,
не  колеблющиеся  убивать  своих  прежних  помощников   по   одному   лишь
подозрению,  убившие  Паркера,  бывшего  одним  из  их   начальников,   не
остановятся ни на минуту, если им покажется, что Джоанна стала поперек  их
пути.
   Кьюпи  приобрел  теперь  новый  облик:  из   сравнительно   безвредного
шантажиста он стал мрачным  убийцей,  наводящим  смертельный  страх  своей
безжалостностью.
   - Не думаю,  что  Кьюпи  когда-либо  напишет  хоть  одно  шантажирующее
письмо, - и в этом известная доля утешения.
   - Почему? - спросила с изумлением Джоанна.
   - Во-первых, писавший письма от  имени  Кьюпи  умер.  Во-вторых,  Кьюпи
достиг своей цели. Он добивался всеми силами миллиона вашего брата,  и  он
отнял его у Рекса.
   - Неужели вы серьезно думаете, что это он ограбил Рекса?
   -   Да.   Другого   объяснения   нельзя   подобрать    продолжительному
таинственному отсутствию Рекса.
   Джимми очень хотелось спросить девушку, есть  ли  в  доме  какое-нибудь
оружие, но он не хотел пугать ее. Поэтому, придумав какой-то предлог, чтоб
увидеть наедине старика-слугу, прослужившего в семье Уолтонов  чуть  не  с
юного возраста, он рассказал ему об угрожавшей опасности и  велел  держать
наготове хоть какое-нибудь оружие.
   - Спасибо, сэр, что предупредили меня, старика, - сказал,  слуга.  -  У
меня есть старый револьвер. В какое время, по-вашему, нужно ждать их?
   - Да так, между полуночью и тремя часами утра,  -  прикинул  Джимми.  -
После этого уже становится слишком светло, а до этого дом еще не спит.
   - Хорошо, сэр, - сказал старый слуга решительно, - я не  буду  ложиться
раньше трех часов. Но мне придется дать какое-то объяснение мисс Джоанне.
   - Я сам скажу ей, что  просил  вас  не  ложиться  раньше,  так  как  из
Скотленд-Ярда могут по телефону сообщить что-нибудь важное.
   После того как были приняты меры предосторожности, у Джимми отлегло  от
сердца.
   Если Кьюпи решится нанести новый удар, то это, несомненно, будет  очень
скоро. Если же он для своих целей решил завладеть Джоанной или  произвести
покушение на ее жизнь, то, очевидно, и эта попытка будет сделана в  скором
времени.
   Поздно вечером  Джимми  позвонил  в  Скотленд-Ярд  и  отдал  приказание
усилить охрану Кадоган-сквера, послав туда  еще  одного  сыщика.  Но,  как
потом выяснилось, предосторожность эта оказалась излишней:  помощь  пришла
слишком поздно!





   Филипп, старый слуга, задремал над книгой. Когда он  очнулся,  встал  и
потянулся, на часах было около половины второго. Бесшумно ступая, он снова
обошел весь дом, осматривая окна и двери, выходившие наружу.  Все  было  в
порядке, но вдруг ему показалось, что на витражном окне, освещавшем первую
площадку лестницы, отразилась на  мгновение  какая-то  вспышка  света.  Он
быстро обернулся, но свет исчез. Решив,  что  это  был  обман  зрения,  он
продолжал  свой  обход.  Ни  один  звук  не  нарушал  тишины  дома,  кроме
величественного тиканья старинных часов, стоявших в вестибюле.
   В течение своего бодрствования он два раза  выглядывал  в  окно  темной
столовой и каждый раз успокаивался, видя ходившего взад и вперед по  улице
сыщика. И теперь, когда им овладело нервное состояние, он снова  прошел  в
столовую и, встав у окна, стал ждать, когда появится сыщик.
   Минуты проходили, а сыщик все не показывался. Филипп хотел было открыть
дверь и выглянуть на улицу, но не решился. Было без  четверти  два,  и  он
стал медленно возвращаться к оставленному им  камину,  держа  руку  в  том
кармане, где у него был револьвер. Он  наполовину  спустился  с  лестницы,
когда увидел, что свет потух в той комнате, где он раньше чуть  не  заснул
над книгой; в лицо ему пахнула струя свежего воздуха, как  будто  кухонная
дверь была открыта.
   Филипп вынул револьвер и взвел  курок,  потом  осторожно  спустился  по
лестнице до конца, прошел к двери и, протянув руку  к  выключателю,  хотел
зажечь свет. Он услышал свист чего-то в воздухе и хотел  отступить  назад,
но было поздно.  Налитая  свинцом  палка  молниеносно  опустилась  на  его
незащищенную голову, и он упал  лицом  вперед,  потеряв  сознание.  Темная
фигура, ударившая его палкой, подняла его и унесла на кухню.
   - Заткните ему рот салфеткой и свяжите руки, - скомандовал  незнакомец,
и человек, бывший с ним, подчинился ему беспрекословно.
   Джоанне плохо спалось в ту ночь.  Может  быть,  предостережение  Джимми
взволновало  ее.  Она  постаралась  нагнать  на  себя  сон   чтением,   но
безрезультатно: сон не шел и когда она потушила свет.
   Наконец около половины второго она задремала, как вдруг  за  дверью  ее
комнаты скрипнула половица.  Сонливость  моментально  исчезла,  и  Джоанна
бесшумно встала с постели и подошла к двери. Сердце ее бешено колотилось в
груди, она, положила руку на ручку двери. Тишина была абсолютная, но кровь
застыла в ее жилах, когда она  почувствовала,  что  ручка  двери  медленно
поворачивается! К счастью, Джоанна закрывала теперь дверь  на  ключ  и  на
задвижку. За дверью послышался разговор шепотом.
   - Кто там? - спокойно спросила она, овладев своим голосом.
   - Это Филипп, мисс! - прошептал кто-то, и она готова уже  была  открыть
дверь, когда вспомнила, что Филипп не стал  бы  пробовать  открыть  дверь,
предварительно не постучав.
   -  Подождите  минутку,  я  оденусь,  -  сказала  она,  пытаясь   скрыть
овладевший ею ужас. Она зажгла свет и  стала  одеваться.  Руки  дрожали  и
плохо слушались ее. Очевидно, за дверью стали терять терпение, потому  что
тот же голос снова спросил:
   - Вы еще долго будете одеваться, мисс? Нечто очень важное.
   - Нет, Филипп, я недолго, я сейчас.
   Кровать ее была на бесшумных колесиках, и, собрав все  свои  силы,  она
пододвинула тяжелую кровать медным изголовьем  плотно  к  двери.  Раздался
треск дверной панели, очевидно,  на  нее  приналегли  плечом.  Она  быстро
окинула-взглядом  комнату,  ища  какого-нибудь  оружия  для   защиты.   На
туалетном столе лежало ручное зеркало в  тяжелой  серебряной  оправе.  Она
быстро схватила его, и когда в  расщепленную  панель  просунулась  мужская
рука, которая старалась повернуть ключ в  двери,  Джоанна  изо  всей  силы
ударила зеркалом по руке.
   Раздался крик боли, и рука втянулась обратно.
   Джоанна не ожидала помощи от Филиппа: она знала, что он, очевидно, не в
силах помочь ей,  а  то  незнакомцы  не  решились  бы  на  такое  открытое
нападение.
   Замок сломался, но медная кровать своею  тяжестью  удерживала  дверь  в
прежнем положении.
   В это время снизу раздался  стук  дверного  молотка.  Джоанна  услышала
сдавленный возглас нетерпения второго незнакомца:
   - Спуститесь и уберите его.
   На несколько минут Джоанна получила передышку.
   Кто стучался внизу? У нее молнией мелькнула мысль, что кто  бы  это  ни
был, он находился в опасности! Она высунулась в окно и крикнула:
   - Берегитесь! Какой-то мужчина спускается, чтоб... чтоб убрать вас.
   Она не могла придумать другого слова и употребила услышанное выражение.
   - Это вы, мисс Уолтон? В чем дело? - крикнул стоявший внизу человек.
   - Кто-то старается забраться в мою комнату...
   Раздался  резкий  полицейский  свисток,  звук  которого   достиг   ушей
стоявшего за дверью комнаты.  Он  выругался  и  бросился  бежать  вниз  по
лестнице. Джоанна все еще не осмеливалась выйти из своей комнаты.
   Вспомнив, что в ее сумочке на туалетном столе лежал  ключ  от  наружных
дверей, она вынула его и, подойдя к открытому окну, высунулась и крикнула:
   - Я брошу вам ключ.
   Темная фигура вышла из тени портика  и  отошла  на  середину  тротуара.
Раздался звон металла, когда ключ упал на камни.
   - Я нашел его, - раздался голос.
   Через пять минут, дрожа с ног до  головы,  она  отодвигала  постель  от
двери, чтобы впустить сыщика.
   - На улице дежурил сыщик, вы видели его?
   - Нет, я никого не видела, - ответила Джоанна.
   Она была страшно бледна,  и  сыщик,  думая,  что  она  готова  лишиться
чувств, налил ей стакан воды. Но она сказала:
   - Мы должны узнать, что с Филиппом. Это  наш  слуга.  Я  знаю,  что  он
остался ждать, не будет ли звонка из Скотленд-Ярда.
   - Я спущусь вниз и отыщу его.
   - Могу я пойти с вами? - взмолилась девушка. - Я  знаю,  опасности  нет
больше, но я все же хотела бы быть с вами.
   Сыщик быстро осмотрел внизу гостиную и столовую, потом прошел на кухню.
Не успел он войти, как оттуда донеслись стоны Филиппа.
   - Его тяпнули, - коротко бросил он. -  Кьюпи  всегда  тяпает.  Это  его
особенность.
   Никогда не слышав раньше этого слова, Джоанна все же сразу  поняла  его
значение. Усадив слугу в кресло, сыщик  стал  смачивать  его  лицо  водой.
Находившийся в полуобморочном состоянии слуга открыл глаза и  бессмысленно
посмотрел на присутствующих.
   - Слава Богу, вы в безопасности,  мисс,  -  пробормотал  он  и  лишился
чувств.
   Вдвоем они отнесли его и положили на кровать.  Потом  сыщик  подошел  к
телефону, но скоро вернулся, сказав:
   - Ваши провода перерезаны. Я пошлю полицейского за врачом и  дам  знать
мистеру Сэппингу.
   Узнав в кратких словах,  в  чем  дело,  Джимми  оделся  и  примчался  в
Кадоган-сквер.
   - А что с другим нашим агентом? - спросил он.
   - Мы нашли его лежащим на земле без чувств. Очевидно, кто-то подобрался
сзади и ударил его по голове.
   Осмотрев кухонную дверь, Джимми нашел  в  ней  дна  правильных  круглых
отверстия вверху и внизу. Просунув в них руку, легко можно было отодвинуть
засовы.
   - Я ничего не  слышал,  сэр,  -  заявил  Филипп,  придя  в  себя.  -  Я
удивляюсь, как они ухитрились сделать это!
   Джимми не удивлялся. Он знал, что в  наборе  инструментов  современного
взломщика обязательно должна быть бесшумная пила особого рода. Но для чего
было произведено нападение на Джоанну? - размышлял он.
   - Если бы они просто хотели убрать вас, они  могли  бы  застрелить  вас
через проломленную панель. А они, очевидно,  хотели  увезти  вас  куда-то,
чтобы держать заложницей. Ну, конечно! Как  я  не  догадался  раньше!  Они
хотели этим заставить Рекса покинуть свое убежище!
   Теперь было ясно, что Кьюпи стал нервничать с тех пор, как исчез Рекс!





   Ближайшие дни были наполнены серьезной работой для Джимми, так  что  он
не видел никого из главных действующих лиц этой  драмы.  Но  он  ежедневно
узнавал о здоровье Доры и услышал, что она собирается в  Марлоу  -  место,
где было маленькое поместье Кольмана, их деревенский дом.
   Несколько дней спустя произошли три события,  совершенно  необъяснимых,
благодаря своей кажущейся беспричинности.
   В доме Кольманов  производилась  уборка,  и  экономка,  сняв  занавеси,
собрала их в один сундук и сдала приехавшему на  автомобиле  служащему  из
фабрики химической чистки. По дороге сундук с  занавесями  пропал.  Кто-то
случайно видел, как какие-то люди на  ходу  перетащили  сундук  с  ярлыком
Кольмана в свой автомобиль и скрылись с ним.
   На следующий день Беннет отправлял в Марлоу сундук с вещами  и  книгами
Доры. На полном ходу поезда в багажный вагон проник неизвестный и, взломав
ящик, перерыл все до основания.
   Третий случай был серьезнее. Мистер Кольман собирался в Марлоу и потому
отправил Беннета с  ручным  саквояжиком  на  вокзал.  Автомобиль  уже  был
перевезен в Марлоу, и Беннет поэтому шел пешком. В том месте,  где  дорога
проходила мимо садиков, растущих у вилл, на  Беннета  кто-то  бросился  и,
ткнув ему в нос губку с нашатырем, вырвал у него  из  рук  саквояж.  Когда
Беннет очнулся, нападавший уже исчез.  Саквояж  валялся  на  траве  и  был
раскрыт, содержимое его было перерыто.
   Об этом случае  было  заявлено  в  полицию,  и  Джимми,  узнав  о  двух
предыдущих пропажах, снова ломал себе голову.
   А тут еще приехала Джоанна и показала ему письмо от Доры.

   "Дорогая!
   Не приедете ли вы в "Риверсайд" в Марлоу погостить у меня  денька  два.
Место очень красивое, спокойное и скучное. Окна моей  комнаты  выходят  на
реку, и у нас есть превосходная моторная лодка, это не прельщает вас? Отец
нанял двух дюжих садовников для защиты от Кьюпи. Я стараюсь забыть  смерть
бедного Лофорда и ужасный конец Паркера. Но это очень трудно.  Отец  будет
приезжать изредка, но я постараюсь  тактично  помешать  ему  надоесть  вам
своими нескончаемыми разговорами. Пожалуйста, приезжайте!"

   Джимми встревожился, прочитав письмо.
   - Ваше путешествие туда мне совсем не нравится. Нам будет очень  трудно
следить за вами. Я могу охранять  вашу  безопасность,  пока  вы  в  округе
столицы,  но  мне  будет  гораздо  труднее  организовать  для  вас   отряд
телохранителей в месте, подвластном бекингемширской полиции.
   Но Джоанна была упряма, и в то же время она думала о Доре.
   - Лондонский дом мне действует на нервы, и я должна хотя  бы  на  время
уехать. Кроме того, Дора так просит меня приехать и обещает  охрану  дюжих
садовников. Пожалуйста, позвольте мне поехать!
   Джимми невольно в отсутствие Рекса стал как бы  опекуном  и  советником
девушки, и эта роль пришлась ему в высшей степени по душе.
   - Хорошо, поезжайте, хотя этим вы прибавляете мне забот.  Нет,  нет,  -
добавил он быстро, увидя выражение ее лица. -  Поезжайте.  Я  думаю,  Дора
будет рада видеть вас.
   "Риверсайд" находился на расстоянии одной мили от городка  Марлоу.  Дом
стоял почти на самом берегу реки и был скрыт  со  стороны  дороги  полосой
сосен; он был просторен и прекрасно обставлен. Джоанна уселась в  глубокое
плетеное кресло, стоявшее в  ее  огромной  спальне,  наполненной  ароматом
цветов, растущих перед домом; впервые за много  недель  она  почувствовала
себя  спокойной.  Венецианское  окно  выходило  на  маленький   балкончик,
нависший над входом.  Она  посмотрела  вниз  на  поддерживающие  балкончик
столбы и невольно подумала, насколько тут легче  выбраться  из  спальни  и
спуститься на  землю,  чем  из  ее  комнаты  в  Кадоган-сквере.  Она  тихо
рассмеялась.
   "Нервы, дорогая моя", - сказала она сама себе.
   Переодевшись,  она  вышла  из  дому  и  встретила  Дору   на   лужайке,
спускавшейся к реке, на которой  неподалеку  был  устроен  шлюз.  Узкий  и
длинный остров шел параллельно берегу реки.
   - А вот здесь под навесом хранятся наши лодки. Вот и моторная  лодочка,
я научу вас управлять ею.
   На целый час гостья погрузилась в технические особенности электрических
двигателей. Дора, как бы сбросив с себя мрачность  последних  дней,  стала
опять жизнерадостной. Ни Джоанна, ни Дора ни одним словом не намекнули  на
разыгравшуюся трагедию до самого вечера. А когда после обеда расположились
в огромной гостиной, где потрескивал в камине огонь,  так  как  вечер  был
холодный и сырой, Дора вдруг неожиданно спросила:
   - Говорила я вам, что Лофорд хотел жениться на мне?
   Невидящими глазами она следила за  огнем  в  камине;  между  ее  белыми
пальцами дымилась забытая сигарета.
   - Сколько человек хотели жениться на вас? -  спросила  Джоанна  и  сама
удивилась своей бестактности.
   - Очень много, - неопределенно сказала Дора. - Некоторые мужчины просят
вас выйти за них замуж с той же готовностью, как я приглашаю вас пообедать
со мной.
   - До сих пор никто не делал мне предложения, - произнесла Джоанна.
   - Я думаю, что Джимми скоро вам его сделает, - спокойно сказала Дора, и
Джоанна поспешила переменить разговор.
   - Почему вы заговорили о Лофорде?
   - Я думала о нем. Мне он нравился, но я никогда не вышла  бы  за  него,
хотя в нем было много хорошего. Джоанна, знаете ли вы, что является  самым
ужасным испытанием, могущим выпасть на долю человека?
   Джоанна покачала головой.
   - Самое ужасное - быть навеки связанной данным словом,  самое  ужасное,
когда вас насильно заставляют продолжать  игру!  Сперва  она  кажется  вам
чудесной и занимательной; потом наступает время, когда вам хочется бросить
ее. И тогда вы вдруг находите, что прикованы к своей игре.  Она-становится
вам в тягость и, Боже, как утомляет!
   Джоанна посмотрела на Дору с изумлением.
   - О чем вы думали?
   - Это просто так, - отозвалась Дора, поднимаясь с кресла. Но Джоанну не
так-то легко было удовлетворить таким ответом.
   - С кем вы вели такую игру? Надеюсь, не с Рексом? По отношению  к  нему
вы были искренни, Дора?
   Девушка медленно кивнула головой в ответ.
   - Да. Это чувство было искренним. Я даже не знала,  до  какой  степени,
пока не...
   Джоанна неожиданно предложила вопрос, который давно не давал ей покоя.
   - Где вы учились, Дора?
   - Я никогда не ходила в школу, - поразила она Джоанну своим ответом.  -
Я достигла знаний самостоятельно. Это покажется  вам  странным,  но  я  во
многом большая невежда. По-моему, образование женщины закончено, если  она
четким почерком может ясно изложить свои мысли. Нужно, конечно, обладать и
некоторыми другими качествами и совершенствами, но все это приобретается с
течением времени.
   - Но ваш отец... - начала Джоанна.
   Дора перебила ее:
   - Отец не всегда был богат и не  всегда  интересовался  мною  так,  как
теперь, - сказала она с печальной усмешкой. - А теперь, Джоанна, вы можете
лечь спать вполне спокойно, ибо здесь никто не будет  стараться  влезть  в
вашу комнату. Ужасно, что вам пришлось испытать такую неприятность.
   Джоанна великолепно выспалась и, встав,  увидела  в  столовой  служанку
Доры.
   - Мисс Кольман отправилась на реку. Она велела мне не будить вас раньше
десяти, - доложила горничная.
   - Разве уже десять часов? - изумленно воскликнула Джоанна.
   Когда она вышла на лужайку, то увидела, что Дора на лодке подъезжает  к
берегу. Она легко выскочила на пристань и подошла к Джоанне.
   - Если бы вы проснулись раньше, мы бы выкупались вместе, - сказала она,
но Джоанна молча пристально глядела на нее.
   - Что с вашим лицом? - спросила она наконец.
   Дора ярко вспыхнула.
   - О, это пустяк! - воскликнула она, и при этом знак на ее лице выступил
еще ярче. - Я высадилась на один  из  островков  на  реке,  зацепилась  за
корень и расцарапала лицо.
   Джоанна не стала ее больше расспрашивать, так как видела, что  знак  на
лице Доры Кольман не был царапиной. Когда Дора вспыхнула, на щеке ее резко
выступил след пяти пальцев, будто кто-то изо всей силы ударил ее по лицу.





   Джоанна старалась не глядеть  на  лицо  Доры.  Весь  день  обе  девушки
катались на лодке и вернулись только к обеду. Когда сели за стол,  Джоанна
заметила, что ка лице Доры был толстый слой пудры.
   При приближении вечера Дора  сбросила  свою  напускную  веселость.  Она
нервничала и вздрагивала при малейшем шорохе. Раз  Джоанна  заметила,  что
она напряженно к чему-то прислушивается, склонив голову набок.
   - Это все река виновата. Я каждый раз  снова  должна  привыкнуть  к  ее
плеску и шумам. Боюсь,  что  я  потеряла  свою  способность  занимать  вас
интересным разговором, - прибавила Дора с горьким смехом.
   Джоанна взяла книгу, стараясь читать. Но ни она, ни Дора, которая  тоже
держала книгу, не могли  уловить  смысла  прочитанного.  Джоанна  украдкой
взглянула на Дору и поразилась, как блуждал ее взгляд. Казалось, что  Дору
обуял ужас. Она нервно сжимала книгу руками, рот был  полуоткрыт,  дыхание
было неровным.
   - Что с вами? - спросила Джоанна, и Дора вздрогнула, как будто очнулась
от тяжелого кошмара.
   - Не знаю! Просто мрачные мысли овладели мною. Пойдемте ко  мне  в  мою
спальню, Джоанна.
   Она встала и мягко взяла Джоанну под руку.
   - Нервы, - шутливо сказала она, когда  они  были  на  лестнице.  -  Эти
треволнения вредно отражаются на таких восприимчивых  натурах,  как  мы  с
вами.
   Спальня Доры была обставлена  скромнее,  чем  комната,  предоставленная
Джоанне. У стены стоял огромный письменный стол.  Подойдя  к  окнам,  Дора
закрыла ставни и спустила занавески. Потом открыла  ящик  стола  и  вынула
браунинг.
   -  Вы  умеете  обращаться  с  оружием?  -  спросила  она  с   напускным
хладнокровием.
   - Да, Рекс научил меня стрелять, когда я была еще совсем маленькой.
   Дора проверила количество зарядов, потом сказала:
   - Я взвела курок...
   - Но к чему эти предосторожности?
   - О, это нервы. Я чувствую, что вы  сегодня  много  спокойнее  меня,  и
поэтому отдаю вам своего защитника, Пойдемте!
   Она обняла Джоанну за плечи и повела в ее  спальню.  И  тут  Дора  тоже
наглухо закрыла ставнями окна и спустила занавески.
   - Здесь прекрасно действует вентиляция, и вам  незачем  оставлять  окна
открытыми на ночь. Я на вашем месте не открывала бы их,  -  сказала  снова
Дора.
   - Но в чем дело?
   - Не знаю. По-моему, сегодня все не так, как надо. Я просто нервничаю.
   Она положила заряженный револьвер  с  взведенным  курком  на  туалетный
столик и поцеловала Джоанну.
   - Спокойной ночи, дорогая. Закройте  двери  своей  комнаты  на  ключ  -
знаете, слуги имеют привычку входить в  комнату,  когда  это  менее  всего
приятно вам.
   С этим странным объяснением она ушла.
   Проводив  ее  до  двери,  Джоанна  минуту  постояла,  потом  решительно
повернула ключ в замке.
   Неужели  Дора  действительно  боялась  возможности  повторения  ночного
нападения на нее? Джоанна улыбнулась  мелодраматическим  приготовлениям  и
положила револьвер на ночной столик.
   Через пять минут она спокойно спала, как вдруг чья-то  нога  стукнулась
об ножку кровати. Сразу проснувшись, Джоанна приподнялась и села.  Комната
была погружена в полную темноту, и слышалось чье-то ровное дыхание.  Мороз
пробежал по спине Джоанны, но она, вспомнив про браунинг, протянула руку и
вооружилась им.
   - Не зажигайте огня, пожалеете об этом, - произнес чей-то низкий голос.
   - Кто вы? - спросила она.
   - Вставайте, вы мне нужны, - отозвался тот же голос.
   Отчаяние и  страх  заставили  Джоанну  спустить  курок  автоматического
револьвера. Прогремели два выстрела.
   Посыпались  осколки  стекла,  и  раздался  крик  мужчины,   испуганного
неожиданным выстрелом.
   В одно мгновение Джоанна была у окна, отдернула занавески и  распахнула
венецианское окно, выходившее на балкон.  Она  была  объята  ужасом  и  не
соображала, что делает.
   - Если вы приблизитесь ко мне, я убью вас, - прошептала она.
   Потом, быстро перескочив через перила балкона, она стала спускаться  по
деревянному столбу. Руки ее были в занозах и окровавлены,  но  она  крепко
сжимала револьвер.
   Куда ей направиться? До Марлоу была одна миля.  Было  еще  темно,  хотя
восток уже стал светлеть. Тут она вспомнила о моторной лодке и побежала  к
навесу.  Сердце  ее  упало,  когда  ока  подумала,  что  лодка   на   ночь
прикреплялась цепью с замком. Но она все же вскочила в лодку и потянула за
цепь. Лодка чуть-чуть отъехала от пристани, и Джоанна  вспомнила,  что  не
закрепила ее днем как следует, забыв  спросить  ключ  от  замка.  Повернув
рычаг, Джоанна привела лодку в движение,  и  мотор  заработал.  Выехав  на
середину реки, она стала  внимательно  разглядывать  берег  и  увидела  на
лужайке две фигуры, подползавшие к навесу, где хранились  лодки.  Один  из
преследователей крикнул:
   - Вернитесь, мы вам не причиним зла!
   Джоанна еще раз повернула рычаг и провела лодку  в  тень,  падавшую  от
островка. Дно лодки вдруг заскрипело по песку,  и  Джоанна  подумала,  что
лодка села на мель.
   Преследователи сели в одну из лодок, бывших под  навесом,  и  отчалили,
работая веслами. Моторная лодка  медленно  подвигалась  вперед,  очевидно,
батареи иссякали.
   Джоанна выбралась из  камышей  на  середину  реки,  и  лодка  пошла  по
течению; мотор устало работал.
   Успеть бы добраться до речной полиции - но, может, быть,  тут  не  было
полиции? Неподалеку был шлюз, но она поняла,  что  не  добраться,  там  ее
настигнут преследователи. Но там, где шлюз, должен находиться и сторож,  -
эта мысль успокоила ее.
   Вдруг раздался треск. Джоанна упала лицом вперед. Следя за приближением
преследователей, она не заметила какого-то препятствия, и лодка наткнулась
на что-то и дала течь.  Очнувшись  от  сотрясения,  Джоанна  увидела,  что
преследователи ее совсем близко. Она стала шарить  рукой,  ища  револьвер,
но, вероятно, при столкновении он выпал за борт.
   Впереди возвышался темный  силуэт  какой-то  баржи,  и  пробитую  лодку
течением гнало прямо на нее. Джоанна ухватилась за низкий шкафут.
   - Не спешите, мисс  Джоанна  Уолтон!  -  раздался  торжествующий  голос
одного из преследователей.
   Чья-то рука схватила ее за плечо.





   В тот же вечер, когда в  "Риверсайде"  было  произведено  покушение  на
Джоанну, Диккер быстро вошел в кабинет Джимми и сказал:
   - Ноульса видели в городе. Один из наших агентов узнал  его,  но  снова
потерял в густой толпе. Может быть,  мы  придаем  слишком  много  значения
Ноульсу и его исчезновению. Возможно, что нечистая совесть заставляет  его
избегать нас. Да, как относительно агентов, которых вы просили  послать  в
Марлоу? Мы говорили но этому поводу  с  бекингемширской  полицией.  Нам  в
Лондоне сейчас дорог каждый агент, а тамошняя полиция согласна  послать  в
"Риверсайд" одного агента в штатском.
   Джимми  колебался.  Весь  Марлоу  будет  встревожен,  узнав,   что   за
"Риверсайдом" идет слежка.
   - Я завтра устрою это частным образом, - сказал он наконец.
   Поздно вечером из Скотленд-Ярда  дали  знать  Джимми,  что  не  найдено
никаких дальнейших следов пребывания Ноульса в Лондоне.
   Альберт очень интересовался судьбою Ноульса.
   - Он всегда казался мне необычайно искренним, и когда он  говорил  мне,
что бросает профессию взломщика...
   - Все они говорят так... Это одна из уловок  их  ремесла  -  изображать
раскаявшегося преступника! Разбудите меня завтра в пять утра, у меня много
работы.
   Раздался звонок телефона.  Узнав  голос  дежурного  инспектора,  Джимми
сказал:
   - Не говорите мне, что еще кто-то убит!
   - Нет, сэр. Только кража со взломом. Ночью воры  взломали  дом  мистера
Кольмана.
   Повесив трубку, Джимми беспомощно пожал плечами.
   Билл Диккер был  уже  на  месте  происшествия  и  расспрашивал  мистера
Кольмана. Кольман был необыкновенно бледен, а в  его  одежде  был  заметен
необычный беспорядок: вместо безукоризненного воротничка и галстука на шее
его болтался какой-то яркий шелковый платок.
   - Много у вас пропало, мистер Кольман?  -  спросил  Джимми,  но  Диккер
ответил:
   - В том-то и дело, что не взято ничего. Все на своем месте. Дом взломан
специалистами этого дела. Сигнальные звонки испорчены,  вы  знаете,  какой
ловкости это требует. Три замка взломано, один просто вырезан.  В  спальни
взломщик не заглядывал.
   - Что же он обыскал? - спросил Джимми.
   - Кухню.
   Показания Беннета еще более  затемняли  эту  историю.  В  доме  ночевал
только Беннет. Мистер Кольман после убийства  Паркера  уходил  ночевать  в
ближайший отель, слуги ночевали тоже вне дома. Беннет  ничего  не  слышал,
проснулся только от громкого голоса полисмена, нашедшего дверь открытой  и
вошедшего в дом, чтоб посмотреть, все ли в порядке. Беннет, по его словам,
ночевал в ту ночь внизу в маленькой комнатке около вестибюля. Вор  взломал
входную дверь и без труда проник в дом, пройдя через гостиную в  маленькую
приемную, предназначавшуюся для слуг, взламывая замки в запертых  на  ключ
дверях. В холле следы его  терялись,  и  неизвестно,  куда  он  направился
дальше и что искал.
   После первого поверхностного обыска Диккер вышел с Джимми  на  улицу  и
спросил его:
   - Что, по-вашему, самое замечательное в этом воровстве?
   - Первое, что поразило меня, это то, что Беннет  не  слышал,  будучи  в
комнате около вестибюля, как рядом полицейский во все горло  кричал:  "Эй,
есть тут кто-нибудь?"
   - Беннет говорит, что проснулся лишь,  когда  полицейский  обошел  дом,
стал спускаться по лестнице и еще раз крикнул. Или Беннет струсил, или  он
лжет.
   - Нет, он не трус. Наоборот, - сказал Джимми.
   - Значит, его усыпили. Он и говорит,  что  ему  стоило  больших  усилий
проснуться, хотя он давно сквозь сон слышал полисмена. Но  он  не  мог  ни
пошевельнуться, ни подать голоса.
   - Пил он что-нибудь вечером?
   - Я спросил его. Он говорит, что перед сном выпил чашку кофе и удивился
его необычайно горькому вкусу. Он был  единственным  лицом,  ночевавшим  в
доме, и все же вор не прошел  к  нему,  чтобы  взять  ключи,  а  предпочел
взламывать одну дверь за другой!
   - Да, странно, - заметил Джимми.
   - Джимми, этот взлом - дело рук специалиста.  Старик  Кольман  уверяет,
что это тот же вор, который в первый раз проник в  дом,  но  я  с  ним  не
согласен. Первый был беспомощным  новичком-любителем;  этот  -  специалист
самой  высокой  марки.  Заметьте,  как  чисто  вырезаны  замки.   На   это
потребовалось много времени.
   Когда рассвело, в доме произвели второй, на этот раз  очень  тщательный
обыск. Наконец поиски привели сыщиков к заброшенной  кладовой  с  потайным
винным погребом.
   - Здесь нечего красть, кроме тех ящиков с вином,  которые  остались  от
прежнего владельца, - пошутил Диккер.
   Нагнувшись, он осветил электрическим фонарем внутренность погреба.
   - Их нет! - воскликнул он внезапно.
   - Как нет? Исчезли, вы говорите? - с ужасом повторил мистер Кольман.
   Диккер спустился в погреб и скоро вернулся.
   - Вы лишились вашего старого портвейна, если только сами  не,  отослали
его законному владельцу, как намеревались, - повторил Билл Диккер.
   Кольман покачал головой. Его лицо было мертвенно бледно, пальцы и  губы
дрожали. Он несколько раз  пытался  сказать  что-то,  но  голоса  не  было
слышно. Наконец он все-таки произнес дрожащим голосом:
   - Исчезли! Ящики с вином исчезли. Боже, только не это!
   Джимми внимательно посмотрел на него.
   - Почему эта пропажа так волнует вас? - мягко спросил он.
   - Вино не принадлежало мне, - выдавил из себя со стоном мистер Кольман.
   Джимми подумал, что бедняга, верно, помешался от всех  посыпавшихся  на
него несчастий.





   Кольман оглянулся. Они были одни. Диккер  послал  Беннета  за  каким-то
понадобившимся ему ключом. Большим  усилием  воли  Кольман  заставил  себя
успокоиться.
   - Это очень неприятно - терять чужую вещь. Вы вполне уверены, что ящики
пропали?
   Вместо ответа Диккер  осветил  внутренность  винного  погреба.  Кольман
опустился на колени у подземной  двери  и  стал  смотреть  вниз.  В  таком
положении он оставался довольно долго. Когда он поднялся с колен, в глазах
его было выражение, поставившее Джимми в тупик.
   - Да. Пропало, - спокойно сказал мистер Кольман и беспомощно оглянулся.
   Обыскав дом с чердака до погребов, сыщики убедились, что всюду все было
на своих местах. Будучи в комнате Доры, Джимми  снова  взглянул  на  бурую
полоску запекшейся крови. Не верилось, что за это короткое время произошло
столько событий. Бедный Паркер был убит или самим Кьюпи или одним  из  его
сообщников. Тут Джимми вспомнил слова Ниппи Ноульса. Тод Хейдн, обладавший
железной волей и державший в железном кулаке своих подчиненных,  скрывался
за спиной этой шайки  отчаявшихся  и  отчаянных  людей.  Изловить  Тода  -
уничтожить навсегда силу этой шайки,  преследовавшей  свои  цели  с  такой
безжалостной настойчивостью!
   Джимми готовился покинуть дом, когда  мистер  Кольман  присоединился  к
нему.
   - Вы ничего не имеете против, если я выйду с  вами?  -  почти  умоляюще
спросил он. - Этот дом действует мне на нервы, и если я тут  останусь,  то
сойду с ума.
   Сухой человек нервно ломал свои руки.
   - Куда вы идете?
   Джимми посмотрел на часы.
   - Еще рано, но я все же пойду в Скотленд-Ярд.
   -  Вы  ничего  не  будете  иметь  против...  капитан  Сэппинг,  если  я
отправлюсь с вами?
   - В Скотленд-Ярд? -  спросил  удивленный  Джимми.  -  Пожалуйста,  если
хотите.
   - Да, сэр,  я  хочу.  Я  хочу  рассказать  вам  кое-что.  -  Он  нервно
оглянулся. - Да, я хочу рассказать вам кое-что, - еще раз повторил он.
   - Хорошо, - добродушно сказал Джимми. - Пойдемте.
   Улицы  еще  были  пусты,  лишь  кое-где  люди  отдельными  кучками  или
врассыпную шли, спеша на работу.
   - Вам покажется странным, что я так мало владел собой,  -  надломленным
голосом произнес Кольман и замолчал.
   Они проходили Хеймаркет, когда за ними раздался необычный громкий  стук
мотоциклета, - похожий на быстро следовавшие друг  за  другом  взрывы  или
выстрелы. Этот шум  заставил  обернуться  мистера  Кольмана.  Джимми  тоже
оглянулся, так как  до  сих  пор  никогда  не  слышал  в  Лондоне  мотора,
работавшего с таким шумом.
   Он увидел на мотоциклете человека  в  желтой  кожаной  куртке,  кожаном
шлеме, с огромными автомобильными очками, закрывавшими  чуть  не  половину
его лица.
   - Шумливый парень, - начал Джимми и еле успел подхватить покачнувшегося
Кольмана.
   - Попался! - неясно пробормотал тот.
   Джимми постарался поставить его на ноги.
   - Держитесь. Что с вами?
   Но Кольман не отвечал. Думая, что он лишился чувств, Джимми  донес  его
до  ближайшего  открытого  подъезда.  Полисмен,  увидевший,  что   Кольман
покачнулся, перешел через улицу и грозно спросил:
   - Кто он? Что с ним?
   - Это мистер Кольман. По-моему, он лишился чувств. Я  инспектор  тайной
полиции Сэппинг.
   Тон полисмена моментально изменился.
   - Тут рядом аптекарский магазин. Мы можем перенести его туда.
   Осмотрев   лишившегося   чувств   Кольмана,   Джимми    вдруг    увидел
расползавшееся кровавое пятно. Он быстро распахнул одежду  раненого.  Пуля
вышла немного выше сердца, и мистер Кольман  потерял  очень  много  крови.
Через четверть часа он, не приходя в сознание, скончался в  карете  скорой
помощи.
   Джимми вернулся на место происшествия. Несмотря на ранний утренний час,
собралась толпа, которую полисмен силился сдержать.
   - Было сделано несколько выстрелов,  сэр.  Пули  ударились  вот  в  эту
дверь. Очевидно, у него был автоматический револьвер. Странно, я не слышал
выстрелов! - сказал полисмен.
   - А вы слышали мотор? - спросил Джимми.
   - Этот мотоциклет производил так много шума, что я уже хотел остановить
владельца, так как он выехал без глушителя.
   - У него был глушитель, - ответил  Джимми,  -  но  он  был  у  него  на
револьвере.





   Когда мысли его пришли немного в порядок, Джимми подумал  о  Доре.  Как
сообщить ей эту самую ужасную из всех новость?
   Все посты  на  улицах  были  сразу  же  предупреждены  и  отдан  приказ
выследить мотоциклиста в желтой  кожаной  куртке.  Его  видели,  когда  он
проехал  под  аркой  Адмиралтейства  в  Грин-парк,  видели  въезжавшим   в
Гайд-парк. Там следы его затерялись. Лишь на следующий день в кустах нашли
брошенный мотоциклет и куртку со шлемом. Самого  же  мотоциклиста  и  след
простыл.
   Диккер отправился в государственное казначейство и был  очень  удивлен,
узнав, какой незначительный пост занимал убитый Кольман.
   - Он получал минимальное жалованье, но мы все считали, что он  богат  и
продолжает работать у нас и после войны просто из прихоти.
   Диккер отправился в опустевший дом Кольмана,  чтоб  захватить  с  собой
бумаги убитого. Весть о смерти хозяина уже достигла  ушей  Беннета,  и  он
жалобно восклицал все время:
   - Это ужасно! Сперва мистер  Паркер,  потом  бедный  мистер  Коллет  и,
наконец, мой бедный хозяин...
   После  завтрака  в  Скотленд-Ярд  пришел  Беннет   и   передал   Джимми
запечатанный конверт.
   - Это документы бедного мистера Кольмана. Мистер Диккер велел  передать
их вам и сказать, что ему кажется, что он нашел Кьюпи.
   - О?! - удивился Джимми. - Куда же он отправился?
   - Он торопился, чтоб попасть на  поезд  в  восемь  тридцать,  идущий  в
Норсемптон. По крайней мере он мне сказал так, - прибавил Беннет. - Вы же,
вероятно, знаете, куда в действительности он отправился.  Что  мне  делать
теперь, сэр? Бедная мисс Кольман!
   - Знает она о происшедшем?
   Беннет покачал головой в ответ.
   - Лучше всего, если вы пока останетесь в доме до приезда мисс Кольман.
   Когда Беннет выходил из кабинета, туда вошел агент  с  телеграммой  для
Джимми.
   Думая, что это один из дневных рапортов, Джимми спокойно продолжал свою
работу и лишь по окончании ее распечатал телеграмму.

   "Приезжайте в Марлоу немедленно.  Джоанна  исчезла.  Дора.  Пожалуйста,
пришлите кого-нибудь выломать дверь".

   На мгновение Джимми ничего не понял и  перечитал  телеграмму  еще  раз.
Джоанна  исчезла!  Он   побледнел   при   этом   известии.   Почему   Дора
телеграфировала в Лондон, чтобы прислали выломать двери? Бросившись  вниз,
Джимми увидел одного из своих  начальников,  подъехавшего  только  что  на
автомобиле. Джимми наскоро объяснил, в чем дело, и  начальник  охотно  дал
ему свою машину. Презрев все законы о  скорости  автомобильного  движения,
Джимми мчался по направлению к Марлоу.
   Снаружи дома все было в порядке. Двери были закрыты изнутри;  очевидно,
служанки, ночевавшие у себя дома, так как жили неподалеку от "Риверсайда",
не достучались, а потому снова ушли к себе домой.
   Обойдя дом, Джимми увидел, что выходящее на  балкон  венецианское  окно
открыто. Он быстро влез на балкон по поддерживающему его столбу.  Войдя  в
комнату, он заметил, что второе окно и одно из зеркал разбиты пулями.  Тут
он увидел несколько знакомых вещей и понял, что это была спальня Джоанны.
   Дверь спальни была открыта, и он прошел в соседнюю  комнату.  Она  была
пуста. Комната рядом была закрыта на  ключ.  Он  потряс  дверь  и  услышал
слабый голос. Одним ударом ноги он высадил дверь.  В  комнате  был  полный
беспорядок, но он заметил только лежавшую на полу у окна женщину. Руки  ее
были связаны спереди, и локти, насколько возможно, стянуты ремнем. Неужели
эта женщина, вся в царапинах, кровоподтеках и синяках, была  Дора?  Джимми
бережно поднял ее и положил на постель. Он разрезал ножом  стягивавшие  ее
путы, и она со стоном лишилась чувств; Джимми подумал, что она умирает,  и
бросился за водой. Он подозревал, что  телефонные  провода  перерезаны,  и
действительно  оказалось,  что  Кьюпи,  как  всегда,   принял   все   меры
предосторожности. В  столовой  Джимми  нашел  немного  виски  и  натер  им
затекшие руки и лоб Доры. Она довольно скоро пришла в себя, но была  очень
слаба.
   - Где Джоанна? - спросил он.
   - Не знаю. Я сделала все, что могла, Джимми, - устало прошептала она. -
Она стреляла в них. Я думаю, что она спаслась, потому что  он  вернулся  и
жестоко избил меня.
   - Кто избил вас?
   Дора не отвечала.
   - Тод Хейдн?
   На мгновение в ее глазах вспыхнула искорка, но сразу же потухла.
   - Вы не знаете Тода Хейдна, - сказала она.
   - Дора, кто для вас этот человек?
   - Никто, - горько ответила дна, покачав головой. - Никто  -  только  он
мой хозяин, как и хозяин Кольмана. Бедный Кольман! Они убьют его.
   Джимми ушам своим не верил.
   - Кольман был вашим отцом? - спросил он.
   - Нет. Он даже не родственник  мне.  Они  убили  его?  -  спросила  она
хрипло, смотря в глаза Джимми, сразу поняв его выражение "был".
   - Да. Они убили его, - сказал он.
   - Я та Джулия, о которой говорил Ноульс. Я думала, вы давно  догадались
об этом.
   - Кто Тод Хейдн? - спросил он после небольшой паузы.
   - Я не могу сказать вам. Вы должны найти его без моей помощи.
   Она  была  непоколебима.  Ей  с  детства   внушили   главную   заповедь
преступного мира: не выдавай  товарищей.  Тод  бесчеловечно  избил  ее  до
полусмерти, но она все же не выдала его.
   Немного оправившись, она рассказала  все,  что  знала  об  исчезновении
Джоанны. Выстрелы разбудили ее,  и  она  слышала,  как  Тод  сказал:  "Она
направилась к лодкам". Больше Дора ничего не знала.
   - Верно, она села в моторную лодку. Я научила ее управлять  ею,  думая,
что ей может скоро пригодиться это знание. Что вы со мною намерены делать?
- устало спросила она.
   - Что я могу сделать с вами, Джулия?  Боюсь,  что  вам  придется  нести
ответственность за соучастие в этих убийствах.
   Джимми был взволнован больше, нежели думал.
   - Об убийствах я ничего не знала, -  сказала  она.  -  Тод  никогда  не
посвящал нас в свои планы. Он обдумывал  все  один,  а  потом  приказывал.
Кольман умер? Поклянитесь мне в этом!
   - Клянусь, - сказал Джимми. - Но зачем вам это?
   - Теперь я могу сказать вам: он убил Паркера, но, по мнению Тода, повел
дело очень неискусно. У них произошла сцена, и Тод жестоко наказал его.
   - Кем он был для вас? - строго спросил Джимми.
   - Никем, - повторила она. - Я чиста, как была в детстве. Тод  не  искал
любви - ему не нужна  была  жена.  Он  во  многом  лишен  общечеловеческих
чувств. Больше я ничего не  могу  сказать  вам,  Джимми.  С  моей  стороны
дерзость продолжать называть вас Джимми, - печально  сказала  она,  и  ему
стало жаль этой несчастной жертвы  Тода  Хейдна,  которая  была  для  него
пешкой. Его интересовала лишь прибыль, выражающаяся  в  цифрах  и  звонкой
монете.
   - Торопитесь изловить его, Джимми, а не то он уберет и вас. Он приказал
мне встретиться с ним на островке и велел выдать Джоанну. Но я  не  могла.
Он ударил меня по щеке,  и  Джоанна  видела  следы.  Когда  они  не  нашли
Джоанны, он вернулся и избил меня, сказав, что я изменила им, дав  Джоанне
револьвер. Я не  могла  освободиться  от  пут,  но  мне  удалось  медленно
добраться до стола и кое-как написать телеграмму. Когда рано утром  пришел
мальчик, приносящий молоко, я просунула листок в окно и выбросила вместе с
деньгами, которые мне удалось вынуть из  моей  сумочки;  я  попросила  его
отправить телеграмму.
   - Он и отправил ее, не читая, ведь в конце была фраза,  написанная  для
него! - догадался Джимми.
   Джимми вышел на дорогу,  надеясь  встретить  кого-нибудь,  кого  сможет
послать за полицией. Ему наконец попался велосипедист, и он послал его  за
помощью.
   Вернувшись к Доре, он сказал:
   - Прав я или неправ - не знаю. Но я не скажу  полиции  о  том,  что  вы
знаете Тода. Вы повторите  историю  нападения,  и  больше  ничего.  Причем
скажете, что нападение произведено вором. Поняли?
   Дора кивнула.
   - Вы очень добры ко мне, - еле слышно сказала она. - Джимми!
   Он вернулся к ней, хотя уже собрался уходить.
   - Я люблю Рекса. Больше ничего. Можете не верить мне, я и не  жду,  что
вы поверите. Я была в заговоре, чтоб отобрать у него деньги. Но  я  любила
его и все еще люблю.
   Джимми спускался по лестнице, глубоко задумавшись. Не теряя времени, он
отправился на поиски Джоанны и повсюду наводил справки. Но все труды  были
напрасны. В Лондоне ее тоже не было - это ему сообщили по телефону.  Наняв
паровой  катер,  он  обыскал  всю  реку,  но  узнал  лишь,  что  одним  из
удильщиков-рыболовов была найдена пробитая моторная лодка.  Самой  девушки
никто не видел. Сторож, живший у шлюза, заявил, что ничего не видел и  что
ночью он не пропускал никого. Лишь при  восходе  солнца  прошло  несколько
барж вверх и вниз по реке. И он перечислил их имена.
   - "Дора"? - воскликнул Джимми. - Какая лодка?
   - Это крытая баржа, сударь.
   Голодный, усталый, с отчаянием в сердце Джимми вернулся в Лондон.
   Его встретил инспектор Ливи вопросом:
   - Где Билл Диккер?
   - Не знаю,  -  устало  ответил  Джимми.  -  Да,  впрочем,  он  уехал  в
Норсемптон. Мне говорил это Беннет, слуга убитого Кольмана.
   - Диккер так аккуратен и вдруг пропустил  важное  заседание  сегодня  в
пять! Странно. Когда он уехал?
   - Вчера в восемь тридцать.
   - На Норсемптон нет поезда в восемь тридцать, и Диккер знает это  лучше
нас с вами. Где его в последний раз видели?
   - В доме Кольмана! - вскрикнул Джимми  и  вскочил.  Усталость  его  как
рукой сняло. Открыв ящик  письменного  стола,  Джимми  вынул  револьвер  и
опустил его в карман.
   - Я редко ношу огнестрельное оружие, но  сегодня  оно  мне  необходимо.
Соберите всех агентов, которые свободны,  надо  оцепить  дом  Кольмана.  Я
арестую там Беннета - то есть Тода Хейдна. Какой же я дурак, что раньше не
догадался, что Беннет - это и Хейдн, и Кьюпи.





   Дом был оцеплен, и  Джимми  постучал  в  двери.  Открыла  ему  одна  из
служанок, которая сказала, что Беннет в своей комнате наверху.
   Взбежав вверх по лестнице, Джимми толкнул дулом револьвера  приоткрытую
дверь. Комната была пуста. Выглянув в окно, он понял, как  трудно  оцепить
дом, выходящий своим двором на людную улочку, откуда легко  скрыться  куда
угодно.  Не  теряя  времени  на  обыск  дома,  Джимми  спустился  прямо  к
секретному винному догребу.  На  подъемной  двери  стоял  тяжелый  сундук,
который с большим трудом удалось сдвинуть.
   - Я боялся, что ему в голову пришла именно эта мысль, - сказал Джимми.
   В мгновение ока трап был поднят, и Джимми стал вглядываться в подземное
помещение.
   - Там кто-то есть, посветите мне, - сказал он и стал быстро спускаться.
Он узнал фигуру, скорчившуюся у стены.
   - Двое спускайтесь! - скомандовал он. - Это мистер Диккер.
   Диккер был без чувств, когда его вытащили из Подземелья. Лицо  его  уже
посинело.  Как  потом  выяснилось,  в  подвал  когда-то  хотели   провести
электричество, но дальше проводки трубки для проводов дело не  пошло.  Эта
трубка, сообщавшаяся с наружным воздухом, и была  спасительницей  Диккера.
Хоть в небольшом количестве, но воздух по трубке все же поступал в подвал.
   Осмотрев комнату  Беннета,  Джимми  пришел  к  заключению,  что  Беннет
скрылся второпях. Следов его нигде  не  нашли,  но  важной  находкой  были
грязные желтые автомобильные перчатки и разрешение на езду  на  мотоцикле,
выданное на имя Беннета.
   Лишь в десять часов, когда Джимми,  совершенно  разбитый,  покидал  дом
Кольмана и садился в такси, к нему подошел агент с запиской в руках.
   - Вам, сэр. Сообщено по радио в девять  тридцать  пять  и  повторено  в
девять сорок пять в промежутке  между  двумя  номерами  программы.  Откуда
послано, неизвестно.
   Джимми прочел краткое сообщение.
   "Скажите  капитану  Сэппингу,  Скотленд-Ярд,  что  я  в   безопасности.
Джоанна".
   Тяжесть скатилась с его души, и  он  почувствовал,  как  сразу  ослабли
ноги. Она в безопасности! Слава Богу!
   Альберт ждал его и открыл дверь, как только услышал его шаги.
   - Вас дожидается леди, сэр. Это мисс Кольман.
   Дора! Он почти забыл о ее существовании! Она  сидела  у  стола,  нервно
сжимая руки. Глаза ее лихорадочно блестели.
   - Джоанна в безопасности. Нам сообщили по радио!
   - Слава Богу. Что вы еще узнали?
   Она пытливо вглядывалась ему в лицо.
   - Я знаю, что Беннет это Тод, - сказал он, но взгляд ее не дрогнул.
   - Я рада. Значит, мне не  надо  говорить  вам  этого.  Джимми,  могу  я
переночевать в вашей квартире?
   - Но, дорогая, здесь во всем доме нет ни одной женщины.
   - Позвольте мне остаться у вас. Я буду сидеть в гостиной. Джимми,  ведь
Тод ищет меня! Он думает, что я выдала его,  раз  вы  устроили  облаву  на
него.
   - Конечно, вы можете остаться, я поговорю с Альбертом.
   Джимми хотел уйти на ночь  в  соседний  отель,  предоставив  Доре  свою
квартиру, но она запротестовала.
   - Я буду читать и не помешаю вам, вы  спокойно  можете  спать  в  своей
комнате.
   - Вы думаете, Тод нагрянет сюда?
   - Я уверена в этом. Он должен убить меня, ведь я единственный свидетель
против него, оставшийся в живых. Кольман пошел с вами, желая сознаться  во
всем. Но Тод это предвидел и по дороге убил  его.  Да.  Есть  тут  в  доме
пожарная лестница?
   Розыски показали, что одна из площадок пожарной лестницы почти была  на
уровне окон Джимми.
   - Он явится в два. Это его постоянный час.
   Для Доры была в гостиной приготовлена кушетка, и она устроилась на ней,
не раздеваясь. Альберт прилег на диванчике в прихожей,  готовясь  вскочить
каждую минуту. Свою постель Джимми поставил под самым окном. В  двенадцать
огни были потушены, и Джимми лег, стараясь не заснуть. Когда часы  пробили
два, он сразу очнулся и прислушался.
   Дора, верно, предупреждала неспроста,  зная  привычки  Тода.  Все  было
тихо. Вдалеке где-то  проехал  грузовик.  Занавески  были  подняты  еще  с
вечера, и Джимми видел часть окна. Неужели Дора ошиблась и Тод не  явится?
Вдруг какая-то тень упала на окно. Тень была очень слаба, почти незаметна,
так как отбрасывалась только светом звезд.
   С револьвером в руках Джимми сидел и ждал, откуда последует нападение.
   Все было тихо, и Джимми стал думать, что зрение обмануло его. Он только
что хотел встать и отправиться  на  разведку,  как  вдруг  что-то  тяжелое
влетело в комнату и брякнулось об пол.
   С быстротой молнии Джимми завернулся в толстый наматрасник и прижался к
стене.
   Раздался   оглушительный   взрыв,   подбросивший   Джимми   вместе    с
наматрасником и снова бросивший его на кровать; куски железа  ударились  в
стены и потолок; комнату заполнил едкий запах, и наступила тишина.





   Один из осколков проник через наматрасник и легко ранил Джимми,  но  он
заметил рану  потом.  Электричество  погасло  по  всей  квартире.  Альберт
наконец  принес  зажженные  свечи,  и  лишь  тогда  можно   было   увидеть
разрушение, причиненное  бомбой.  Вся  спальня  Джимми  была  исковеркана;
потолок, стены и пол были в огромных дырах. Кровать была изломана,  мебель
разбита.
   Послышались сигнальные  звонки  пожарных.  Кто-то  из  соседей  Джимми,
услышав взрыв, вызвал пожарную команду, и она примчалась, думая найти  дом
в огне. Был обыскан весь двор,  но  Тода,  конечно,  нигде  не  оказалось.
Джимми очень удивился бы, если б его нашли поблизости!
   Оставаться  в  разрушенной  квартире  не  было   никакой   возможности.
Управляющий домом предложил Джимми временно  перейти  в  пустую  квартиру,
хозяин которой, уехав, поручил ему сдать ее.
   Присутствие Доры никому не показалось странным в этой  суматохе.  Когда
один из пожарных обратился к ней, назвав "мисс Сэппинг",  Джимми  не  стал
разуверять его.
   Утром Джимми отправился в госпиталь справиться о здоровье  Диккера.  Он
пришел в себя, но был еще очень слаб.
   - Поймали молодца? - спросил Диккер, увидев Джимми.
   - Нет, не поймал его. Но он едва не поймал меня.
   - Это не совсем одно и то же. Вы  должны  убрать  его  раньше,  чем  он
уберет вас! За ним числится три  убийства,  так  что  его  неминуемо  ждет
смерть. Поэтому он ничем не рискует,  прибавив  еще  одно.  По-моему,  вам
лучше выступить  против  него  свидетелем,  чем  считаться  его  последней
жертвой!
   -  Я  знаю,  сиделка  будет  сердита  на   меня,   вам   нельзя   много
разговаривать, но как вы попали в ту дыру?
   - Он ловко обманул меня, сказав, что нашел в подземелье  другой  выход.
Я, как дурак, полез вниз, и, когда достиг дна подземелья, Беннет над  моей
головой захлопнул дверь. Тогда только я понял, в чем дело! Мне стыдно, что
меня поймали на такую удочку, как новичка! Вообще  Беннет  ловкий  парень.
Теперь ясно, почему он не слышал сигнала полицейского  в  ту  ночь,  когда
обокрали Кольмана. Никто его не опаивал сонным зельем,  а  просто  его  не
было в доме. Он был в Марлоу. Беннет - главарь  всей  шайки.  Я  вспоминаю
теперь, Ниппи говорил мне,  что  Тод  требовал  от  всех  безукоризненного
исполнения взятой на себя роли, даже если  не  было  зрителей.  И  он  сам
всегда подавал в этом пример.
   Тут вмешалась сестра, сказала, что тема эта, очевидно, слишком  волнует
пациента, и Джимми должен был уйти.
   Дома все обстояло благополучно, в его отсутствие  не  случилось  ничего
нового.
   Дора отдохнула и успокоилась, следы побоев  на  ее  лице  стали  меньше
заметны.
   - Животное! - вырвалось у Джимми, когда  Дора  в  немногих  словах,  но
красочно  описала  метод  обращения  Тода   с   упрямыми   женщинами,   не
соглашающимися исполнять его приказы.
   - Могло быть много хуже, - спокойно сказала Дора. - Он мог влюбиться  в
меня, и это имело бы роковые последствия для него и для меня, потому что я
убила бы его! Вы ничего более не слышали о нем?
   - Нет. Абсолютно ничего.
   - И не услышите, -  решительно  заявила  она.  -  Тод  не  обыкновенный
преступник. Он умный актер, великолепный стратег. У него с дюжину  убежищ,
где он может скрыться или, в крайнем случае, изменить свою наружность.
   - Вы знаете эти убежища?
   Она подумала, потом сказала:
   - Да, некоторые знаю. Но не спрашивайте меня. Я забочусь не о нем, а  о
себе.  Думаю,  вы  его  изловите  и  без  моей  помощи.  Я  не  хочу  быть
ответственной за его поимку... Разве если он...
   - Вы хотите дать ему возможность скрыться с миллионом Рекса?
   К его удивлению, девушка рассмеялась.
   - Миллион Рекса не находится больше в руках Кьюпи!
   - У кого же он? - спросил Джимми.
   - У Рекса, - ответила девушка.





   Тод Хейдн, купив на углу  газету,  вошел  в  фешенебельный  ресторан  и
заказал себе изысканный обед.  Никто  из  прочитавших  в  вечерней  газете
описание Тода не узнал бы его в  этом  изящном  прожигателе  жизни.  Да  и
мудрено было! Газета говорила:  "...лет  тридцати,  с  седеющими  висками,
выбритым начисто лицом и  квадратным  подбородком".  Подбрив  свои  густые
брови до тонкой линии, оставив крохотные усики щеткой над  верхней  губой,
Тод  слегка  подкрасил  волосы.  Все  это   меняло   тип   его   лица   до
неузнаваемости.
   Прочтя в газете свои собственные приметы и Лениво швырнув ее под  стол,
Тод пообедал и вышел из ресторана.
   - Поезжайте по Бонд-стрит и не останавливайтесь, пока я не скажу вам, -
приказал он шоферу.
   Там находилось одно из убежищ Тода. Но  уже  издали  зоркие  глаза  его
заметили нескольких людей, по виду случайных фланеров, но  Тод  знал,  что
это переодетые агенты. Он улыбнулся и не  остановил  такси.  Значит,  Дора
выдала его?
   Он даже не почувствовал злобы против нее. Чтобы помешать ей открыть его
тайные убежища, он покушался убить ее  в  квартире  Джимми.  Она  осталась
невредимой и в отместку, наверно, выдала его.
   Проехав по Оксфорд-стрит, он снова увидел дежурящих  агентов  у  дверей
его второй квартиры. Очевидно, дело было серьезнее, чем он думал. Приказав
шоферу такси вернуться почти к тому месту, где он его  нанял,  Тод  вышел,
расплатился и повернул в одну из боковых улиц.  Там  он  прошел  несколько
дворов и очутился у дверей гаража.
   В гараже он быстро переоделся в  старую  зеленую  ливрею  шофера,  взял
кое-какие  нужные  ему  вещи.  Потом  он  сел  в  машину  -   его   личную
собственность, на которую у него был вполне законный документ и разрешение
управлять ею, и выехал  из  гаража.  Будучи  уверен,  что  у  него  хватит
бензина, Тод пустился в намеченное путешествие за город.
   Дорога пошла вдоль реки, здесь уже редко  попадались  дома.  Доехав  до
группы деревьев, Тод укрыл автомобиль в их тени, потушил фонари. Потом  он
снял ливрею и, бросив ее на сиденье,  остался  в  облегающей  тело  черной
куртке. Осмотрев револьвер, сунул его за пояс. Оглянувшись, он спустился к
реке и пошел вдоль берега. Днем он уже побывал здесь и изучил расположение
баржи и местные условия. Было одиннадцать  часов,  когда  он  добрался  до
места, где, у берега, скрываясь  в  тени,  стояла  баржа.  Ее  мачта  была
поднята теперь, и Тод знал, что с этой мачты были посланы те  таинственные
сообщения.
   Прождав до двенадцати, Тод отправился к тому месту,  где  он  еще  днем
спрятал лодку. Выведя  лодку  из  скрывавшего  ее  камыша,  Тод  осторожно
подъехал к барже и, уцепившись за борт, бесшумно влез  на  нее.  Прикрепив
лодку к барже, Тод прислушался, потом двинулся вперед. Дойдя до надстройки
на барже, он снова прислушался. Потом тихо открыл ножом нехитрый  замок  и
осторожно спустился по лестнице. Маленькая комнатка  была  слабо  освещена
электричеством, очевидно, лампы теперь были  соединены  с  аккумуляторами,
так как не было слышно шума динамо. Он тихо приоткрыл  одну  из  дверей  и
бесшумно вошел в комнату на своих резиновых подошвах.
   Из соседней комнаты доносился тихий разговор. Да. Это был он и девушка!
Тод вынул револьвер и медленно стал открывать дверь в соседнюю комнату.
   Это был довольно большой салон,  больше  всех  остальных  помещений  на
барже. Он был убран очень роскошно и с большим вкусом. К горевшему  камину
спиной к двери  был  придвинут  диванчик,  на  котором  сидели  мужчина  и
девушка.
   - Было бы благоразумнее, Джоанна, если бы Уэллс сразу высадил  тебя  на
берег.
   - Но я чувствую  себя  тут  в  безопасности,  -  сказала  она  и  вдруг
обернулась, услышав за собой тихий смех.
   - Сидите  смирно  и  не  двигайтесь!  -  оказал  Беннет,  положив  дуло
револьвера на спинку диванчика. - Рекс Уолтон, если не ошибаюсь?!
   Рекс молчал.





   - Где ваша команда? - спросил Тод Хейдн.
   - Съехала на берег, - коротко ответил Рекс.
   На лице Хейдна мелькнула гадкая усмешка.
   - Надеюсь, что они ничего не взяли с собой. Если же случайно они увезли
то, что я ищу, то вам сегодня придется ночевать на дне реки.
   Рекс спокойно смотрел на непрошеного гостя.
   - Боюсь, что я был слишком беспечен. Я должен был ждать вашего  визита.
И где же ваши друзья?
   - Отправились к чертям, - бросил Тод с  такою  злобой,  что  у  Джоанны
мурашки пробежали по спине.
   - Я говорю о Кольмане...
   - Он умер, - спокойно отозвался Тод. - Я с удовольствием сообщил бы вам
ту же приятную новость и  о  вашей  прекрасной  возлюбленной,  но  дорогая
миссис Уолтон жива. Не правда ли, ведь она  действительно  миссис  Уолтон?
Поздравляю. Вы несомненно будете очень счастливы с нею. Надеюсь,  что  она
принесет  вам  больше  пользы,  чем  мне.  С  самого   начала   игры   ока
заартачилась. Уже с тех пор, как я послал письмецо вашей Эдит...  А  потом
снова запротестовала, когда я наладил ваше  знакомство  и  была  назначена
свадьба. Чуть не каждый день она требовала, чтоб ее освободили от  участия
в моих делах. Боюсь, что она просто тупица  без  всякой  инициативы.  Могу
преподать вам несколько правил успешного  укрощения  ее,  все  из  личного
опыта. Обращайтесь с ней круто и бейте  почаще.  -  Вдруг  тон  его  резко
изменился.  -  Я  хочу  пить.  Дайте-ка  мне  того  знаменитого  портвейна
пятьдесят восьмого года.
   - Его увезли на берег.
   - Вы лжете. Он тут, и вы проведете меня туда, где он хранится.
   - Я никуда не победу вас! - вскричал Рекс.
   - Если вы откажетесь указать мне, где ящики с  вином,  то  эта  женщина
умрет. А если вы вступите со мной в борьбу, то я убью и вас  и  ее  и  все
равно найду ящики.
   Рекс знал жестокость этого человека и не сомневался, что он приведет  в
исполнение свою угрозу.
   - Я буду считать до трех; - продолжал Тод, -  и  если  вы  не  измените
своего решения...
   - Можете не трудиться считать, - сказал Рекс.  -  Сестра,  наверно,  не
нужна вам, и она может остаться?
   - Наоборот, ее помощь понадобится. Между прочим, неужто вы думаете, что
я дам вам возможность поднять тревогу? Вперед, да пошевеливайтесь!
   Рекс медленно прошел две комнатки,  расположенные  впереди  салона,  и,
открыв ключом дверь под лестницей, зажег  свет.  В  конце  помещения  была
вторая дверь. Когда Рекс открыл ее,  глазам  Тода  представился  небольшой
чулан, на полу которого стояли два ящика с надписью "Опорто".
   - Вы возьмете один ящик и снесете его в салон, она  возьмет  другой,  -
сказал Тод.
   - Моя сестра не может унести тяжелый ящик!
   - Пусть попробует, - был лаконичный ответ.
   Не говоря ни слова, девушка  уцепилась  за  тяжелый  ящик  и  с  трудом
сдвинула его. Напрягая все свои силы, она наконец дотащила ящик до салона.
   - Откройте оба ящика, - сказал Хейдн.
   Рекс молча поднял крышку. Сверху был слой соломы. Ниже лежали бутылки в
соломенных футлярах, по крайней мере казалось, что это бутылки.
   - Отойдите на пару шагов, - предупредил Тод.
   Зорко следя за своими пленниками, Тод быстро нагнулся и поднял  крышку,
сделанную в виде бутылок в соломе. Внизу оказалось  небольшое  углубление,
выложенное оловянными листами.  В  этом  углублении  были  плотно  сложены
толстые пачки банкнот. Тод  вытащил  из  кармана  шелковый  мешок  и  стал
швырять в него пачки. Опустошив первый ящик, он принялся за второй и  тоже
очистил его.
   - А теперь я не могу оставить вас, чтоб вы рассказывали всякие ужасы  о
злом Тоде Хейдне.
   Джоанна давно примирилась с  мыслью,  что  им  не  избежать  смерти,  и
готовилась спокойно встретить ее.
   - То есть, вы хотите сказать, что вздумали заняться немного  стрельбой,
не так ли? - спросил Рекс. - Голос его был спокоен. - Надеюсь, вы  знаете,
что один из ваших сообщников сделал письменное заявление, которое хранится
у меня тут.
   - Какой сообщник? - вырвалось у Тода.
   - Мистер Лофорд Коллет. У меня достаточно доказательств, чтоб  повесить
вас, Хейдн.
   - Следовательно, я должен присоединить этот любопытный документ к  моей
коллекции. Но вы, может быть, хотите лишь запугать меня?
   - Запугать! Да вот глядите сами.  -  И  Рекс  быстро  открыл  небольшой
деревянный шкафчик. Если бы он хоть минуту поколебался, Тод  понял  бы,  в
чем дело. - Вот он, - повторил Рекс.
   Щелкнул выключатель, и комната погрузилась в темноту!
   Раздалось  несколько  выстрелов.  В  комнате  шла  борьба,  и   Джоанна
догадалась, что захваченный врасплох Тод был сбит  Рексом  с  ног.  Однако
сила Тода была необыкновенна, и он понемногу освободился от  Рекса.  Но  в
борьбе он выпустил револьвер и должен был надеяться только на  свою  силу.
Случайно один из ударов пришелся  Рексу  в  подбородок,  он  на  мгновение
лишился возможности сопротивляться. Тод воспользовался этим и вырвался  из
его объятий. Потом стал шарить по полу, ища револьвер.
   Джоанна что-то сказала по-французски, Тод не понял.  Раздались  быстрые
шаги, потом все стихло. Тод добрался до выключателя и зажег свет.  Комната
была пуста. Он бросился к двери в каюту Рекса, но она была заперта.  Время
было дорого. Тод подхватил мешок и помчался к выходу.
   На миг темнота ночи ослепила его после  освещенной  комнаты.  Но  скоро
глаза его привыкли, он подошел к  месту,  где  привязал  лодку.  Когда  он
отвязывал ее, послышались шаги Рекса. Тод  поднял  руки  и  вытащил  из-за
спины спрятанную под курткой тонкую и гибкую, но тяжелую палку.
   Когда Рекс высунулся из-под палубы, подымаясь по лестнице,  Тод  ударил
его палкой-по голове. Револьвер Рекса упал на  палубу.  Сам  Рекс  лишился
чувств.
   Успокоенный, что с этой стороны опасность миновала, Тод прыгнул в лодку
и оттолкнулся от баржи. Проверив, тут ли мешок, он  подъехал  к  берегу  и
выкарабкался из лодки, захватив драгоценный груз. Потом он  ногой  толкнул
лодку и с мешком на плече направился к спрятанному автомобилю.
   Разыскав его, Тод швырнул мешок в открытое окно, завел машину,  натянул
свою ливрею и с удивительной ловкостью вывел автомобиль на дорогу.
   Автомобиль быстро мчался. Когда часы били два, он уже въезжал в гараж.
   "Недурно поработал сегодня ночью!" - подумал, вылезая,  удовлетворенный
Тод Хейдн и обернулся, чтобы взять свою добычу.
   Он остановился  как  вкопанный.  В  раскрытое  окно  автомобиля  глядел
человек, и в руке его  было  нечто,  заставившее  Тода  поднять  руки  над
головой.
   - И не смейте опускать их! - сказал Джимми.





   - Это не я выследил вас. Это заслуга Ноульса. Что вы делали на барже? -
строго спросил Джимми.
   - Узнаете в свое время, - проворчал Тод. Когда второй наручник щелкнул,
он попросил сигарету.
   - И спичку, не так ли? - саркастически спросил Джимми. -  Чтоб  бросить
ее в открытую  жестянку  с  бензином,  стоящую  у  ваших  ног?..  Вот  ваш
красавец,  -  сказал  Джимми,  передавая  преступника  инспектору   тайной
полиции.
   - Где был Ноульс? - спросил Тод, когда инспектор хотел  увести  его  из
гаража.
   - Мы оба были в тех зарослях и  только  что  заметили  ваш  автомобиль,
когда явились вы со своей добычей. Если  бы  вы  вздумали  открыть  дверцу
автомобиля, то я арестовал бы вас раньше. Но я предполагал арестовать  вас
на территории столичного  округа  и  тем  избегнуть  лишних  осложнений  с
местной полицией.
   Добравшись до Скотленд-Ярда,  Джимми  по  телефону  узнал  утешительные
новости. Рекс был оглушен, но не ранен, Джоанна невредима.
   В тот же день Рекс вернулся  в  свой  дом  и  рассказал  присутствующим
историю своего миллиона.
   - Приблизительно за месяц до смерти Эдит я познакомился с  Кольманом  -
настоящее имя его Адольф Вермей. Он  француз,  но  родился  в  Англии.  Он
довольно крупный преступник, интернациональный вор,  но  редко  работал  в
Англии. Все эти сведения вы найдете в архивах полиции. Я  буду  продолжать
звать его Кольманом. Итак, я познакомился с ним, а после смерти Эдит  стал
бывать у него в доме, где увидел Дору,  и  скоро  полюбил  ее.  И  теперь,
несмотря на ее двуличность, несмотря на то, что она была  сообщницей  этой
шайки, мне жаль ее; и жалость моя смешана с благодарностью, потому что она
несомненно рисковала своей жизнью, чтобы спасти Джоанну.
   Как и все, я слышал о Кьюпи как о специалисте по шантажу. Но  мне  и  в
голову не приходило, что он обратит на меня свое милостивое внимание. Меня
долго оставляли в покое, потому что Тод  Хейдн  решил  воспользоваться  не
несколькими тысячами фунтов,  а  захотел  лишить  меня  всего,  вплоть  до
последнего  пенни.  Когда,  наконец,  меня  стали  засыпать  письмами,  то
оказалось, что все они  написаны  в  странном  тоне,  причем  угрожали  не
раскрытием какого-либо моего проступка, а потерей всего  моего  состояния,
если я женюсь на Доре Кольман.
   Цель этих писем была двоякая. Первая -  подстрекнуть  мое  упрямство  и
заставить меня укрепиться в своем намерении жениться  на  Доре.  Вторая  -
создать вокруг меня атмосферу тревоги и  заставить  меня  беспокоиться  за
безопасность моего состояния. Будучи в растерянности,  я  посоветовался  с
Кольманом, и он усилил мои опасения.
   Кольман, конечно, был лишь орудием  в  руках  Тода  Хейдна.  Тод  хотел
заставить меня ликвидировать все мои акции и поместить деньги на  хранение
в "верном месте" у Кольмана. Кольман насказал мне историй, которым я сдуру
поверил, о секретных приготовлениях правительства на случай беспорядков  в
стране. Будто бы даже самые крупные банки  устроили  в  некоторых  частных
домах тайники, где должны будут храниться все капиталы банков!
   Как мне было не поверить! Я говорил с человеком, жившим на широкую ногу
в лучшей части города, притом бывшим крупным  государственным  чиновником.
Прибавьте, что я находился под очарованием его дочери.
   Сколько я ни думал о тех днях, но, по-моему, Дора ни разу не сыграла на
руку Кольману, наоборот, она всегда говорила мне, чтоб я был осторожен.
   Я взял деньги из банка и передал  их  Кольману.  Взамен  он  выдал  мне
бумагу - расписку Государственного казначейства, как  он  назвал  ее.  Она
действительно была на  бланке  Государственного  казначейства  и  снабжена
всеми печатями. "Получено на хранение" - вот та фраза, обрывок которой  вы
разглядели на бюваре Джимми.  Конечно,  Кольману  нетрудно  было  взять  в
казначействе чистый лист и проставить, якобы для пробы,  печати.  Все  это
вместе взятое и обмануло меня.
   Деньги были переданы Кольману, но письма все еще  приходили.  Потом  я,
как вам известно, тайно обвенчался с Дорой за день  до  нашей  официальной
свадьбы. Я  так  боялся  лишиться  ее  и  все  думал,  что  Кьюпи  выкинет
что-нибудь во время нашего венчания!
   Я захватил в то утро мой  свадебный  подарок  Доре  и  хотел  незаметно
сунуть его в какой-нибудь из ее открытых саквояжей. Я  поднялся  наверх  и
прошел в комнату Доры. Увидев на постели раскрытый саквояжик, я сунул туда
футляр с драгоценностью; при  этом  рука  моя  нащупала  какое-то  письмо.
Оказалось, что оно адресовано мне  и  не  запечатано.  Я  вынул  бумагу  и
увидел, что письмо от Кьюпи. Оно гласило:

   "Вы женились на Доре и сдали деньги на хранение Кольману.  Несмотря  на
все его замки и сейфы, я овладею деньгами сегодня ночью".

   К этой записке была прикреплена другая, написанная другим почерком:

   "Дора  должна  прикрепить  записку  на  его  подушку  сегодня  вечером.
Автомобиль будет ждать ее. Она отправится в Будапешт  через  Гарвич,  пока
дело не забудется. Мы будем следить за Уолтоном, если он подымет  шум,  то
будет убит".

   Пробежав эти строки глазами, я понял, что бессовестно обманут и лишился
всего. Первой  моей  мыслью  было  спуститься  в  столовую  и  разоблачить
негодяев. Но  какие  у  меня  были  доказательства?  Я  вспомнил  расписку
Кольмана, хранившуюся в ящике  моего  стола,  но  я  знал,  что  шайка  не
остановится ни перед чем. Я вышел из дому и случайно  встретил  Уэллса  на
улице, и мой план созрел.
   Я придумал необычайное свадебное путешествие для  Доры.  Несколько  лет
тому назад я приобрел простую баржу и обставил ее  со  сказочной  роскошью
яхты скучающего богача. Баржа имела мотор, и я часто путешествовал на ней,
скрывая от всех знакомых цель моих странствий и способ передвижения.
   Уэллс, знавший моторы, был моим шофером. Когда  я  рассказал  ему  свой
план, он согласился помочь мне, и мы отправились на борт баржи,  названной
мною "Дора". Я намеревался совершить  с  Дорой  свадебное  путешествие  на
барже, имеющей все удобства и приспособления,  вплоть  до  радио.  Я  даже
запасся разрешением иметь у себя на  борту  передатчик,  и  благодаря  ему
Коллет чуть не выдал меня.
   Я решил вернуть свои деньги во что бы то ни стало. Я почти был  уверен,
что с распиской что-нибудь  случилось,  и  не  предпринимал  ничего,  чтоб
удостовериться  в  этом,  пока  Уэллс  не  упросил  меня   позволить   ему
телефонировать вам. Расписка  была  уничтожена,  и  я  узнал  об  этом  на
следующее утро. Моя первая попытка проникнуть в Портленд-плэс...
   - Так это были вы? - вырвалось у Джимми.
   Рекс кивнул.
   - Да, я был первым преступником, проникнувшим в  дом  Кольмана.  Ноульс
был вторым. Первая попытка не удалась, и  меня  едва  не  накрыли.  Вторая
попытка  была  уже   предпринята   Ниппи,   которому   я   рассказал   все
обстоятельства дела.
   - Но почему вы не обратились к помощи полиции, мистер Уолтон? - спросил
с недоумением Диккер, который уже вышел из больницы.
   - Полиция бы не поверила ни одному  моему  слову.  Факты  были  слишком
неправдоподобны, чтоб на основании их мне выдали приказ об аресте шайки. Я
произвел разведку, но ни  до  вас,  Джимми,  ни  до  Джоанны  нельзя  было
добраться:  вас  слишком  хорошо  сторожили.  Тогда  я  решил  действовать
самостоятельно. Вспомнив про Ниппи Ноульса, я обратился к нему,  объяснив,
в чем дело. Деньги, очевидно, были в доме. Чтоб  быть  уверенным,  что  их
никуда не переправят, Ниппи нанял нескольких своих  товарищей  следить  за
каждым большим тюком, увозимым  из  дома  Кольмана.  Наше  воровство  было
удачно.
   - Но как вы догадались, что деньги спрятаны в ящиках с вином?
   - Я  знал  о  существовании  потайного  винного  погреба.  Дора  как-то
случайно проговорилась мне о его существовании, и я  понял  из  ее  усилий
замять этот факт, что там какой-то  тайник,  о  котором  никто  не  должен
знать. Целью наших обысков и был погреб, хотя я  сперва  и  разочаровался,
увидя два ящика с бутылками. Но Ниппи скоро догадался, в чем дело, взломав
крышку и обшарив ящик. Мы спокойно  и  беспрепятственно  вынесли  ящики  и
погрузили их на ждавший нас автомобиль.
   - Вы взяли в плен Коллета. Он говорил нам, что был где-то в трех  часах
пути автомобилем от Лондона. Неужели вы были тогда на море?
   - Нет. Мы были в Ричмонде. Чтоб сбить его с толку,  автомобиль  кружил.
Коллет испугался, увидев меня, и  после  бесплодной  попытки  снестись  по
радио с внешним миром он сознался в своих делах и в  преступлениях  Кьюпи.
Коллет принадлежал к его шайке, Кьюпи подобрал его, когда он был  накануне
банкротства,  растратив  деньги   своих   клиентов.   Заявление   Коллета,
скрепленное его подписью, находится у меня и будет передано  полиции.  Да,
еще одно. Лодка Джоанны по капризу  судьбы  наткнулась  на  мою  баржу,  и
Уэллс, узнав голос Джоанны и услышав, как один из  преследователей  назвал
ее по имени, втащил ее на палубу баржи. Это было в ту ночь, когда Ноульс и
я  обворовали  Кольмана.  Увидев,  что  Уэллс   оказал   помощь   Джоанне,
преступники прекратили преследование и вернулись ни с чем, и  тут  Беннет,
верно, и догадался, где я скрывался все время.


   Дора  сидела  в  новой  гостиной  Джимми.  В  комнату  кто-то  вошел  и
остановился.
   - Мне ничего не надо, Альберт, - сказала она.
   - Это не Альберт, - сказал голос, заставивший ее побледнеть и  вскочить
на ноги. - Сэппинг говорит, что может не впутывать вас в то дело, раз  Тод
Хейдн умер.
   - Умер?!
   - Да, он лишил себя жизни ночью в своей камере.
   Ее пальцы нервно перебирали платок.
   - Значит, я могу уехать? Вам придется развестись со мной,  ведь  мы  по
закону женаты. - Помолчав, она прибавила: - Джимми  не  удастся  вызволить
меня из этого дела. Рекс, мне так жаль!
   - Кого?
   - Вас... Я сожалею, что причинила вам так много горя и  была  косвенной
причиной гибели женщины, которую вы любили. Вы можете простить меня?
   Она протянула ему руку, и он взял ее.
   - Чтоб не появляться на суде, мне придется скрыться - бежать.  Я  очень
хочу уехать отсюда.
   - Куда вы отправитесь?
   - Пока не знаю. В Вену, быть может, в  Рим.  У  меня  немного  денег  -
честных, хотя вы и не поверите, что это так.
   Наступило долгое молчание. Потом Рекс сказал:
   - Уезжайте, это будет лучше всего.  Но  вы  должны  сообщить  мне  свой
адрес. Когда кончатся все допросы и суд прекратит дело, я приеду к вам,  и
мы начнем нашу новую жизнь с того самого момента, когда она была  прервана
- в Челси у дверей мэрии.
   Она опустила глаза, и губы ее задрожали.
   - Неужели вы искренно желаете этого? - недоверчиво спросила Дора  тихим
голосом.
   Рекс молча обнял ее и нежно поцеловал.

Last-modified: Fri, 26 Jul 2002 05:54:48 GmT